Анатолий Дроздов - Непрощенные

– Как же это так? – прошептал механик.

– Первым выстрелом в бензобак, – сказал я сквозь зубы. – Горящим бензином плеснуло в башнера. Они выскочили – и под пулемет. По башне немцы били на всякий случай или со злости.

– Похоронить бы ребят!

– Некогда! Идем!

Я побежал, они устремились следом. Лежавший на боку мотоцикл мы поставили на колеса в один миг. Немцы, скорее всего, соскочили, надеясь скрыться в кустах, но башнер «БТ» такой возможности им не дал: трупы в форме цвета «фельдграу» валялись неподалеку. Я осмотрел мотоцикл: вроде цел. Проверим! Мысленно перекрестившись, ударил подошвой по заводному рычагу. Мотор фыркнул и затарахтел. Нет, гансы, конечно же, суки, но машины делать умеют – до сих пор. Прыгнул в седло и попробовал проехать – нормалек! Теперь трофеи собрать. Танки, расстрелявшие «БТ», куда-то спешили. Трупы своих не подобрали, даже оружие. У одного из убитых фрицев я заметил подвешенную к поясу планшетку. Пока ребята собирали стволы, открыл. Карта! Очень к месту! Подробная, каждый ручеек указан. Кружок с надписью Kobrin был обведен красным карандашом. Вот, значит, куда ехали!

Я сложил карту и сунул за голенище. Сбор трофеев завершился. У лейтенанта за спиной висели два карабина, еще один был у механика. Коля притащил подобранный на траве «МГ» и устанавливал его в турель в коляске. Сообразил.

– Поехали!

– На дороге немцы! – Паляница колебался.

– И наши тоже! Тут теперь слоеный пирог… Кто боится, может пешком!

Лейтенант помялся и влез на заднее сиденье. Какой он бздливый, честное слово! Я прыгнул в водительское. Мотор зарычал, протестуя против груза, мотоцикл тяжело тронулся и покатил по лугу. Мы выбрались на дорогу и устремились к Кобрину. Если немцы спешили к городу, значит, там наши…

Глава 4

Ильяс

Ехали недолго. Мотоцикл катил по дороге, сержант крутил головой, посматривая по сторонам. Коля не отставал, да и я был настороже. Не хотелось, чтоб вышло, как с теми танкистами… Я постоянно оглядывался и на очередном повороте заметил позади столб пыли – за нами кто-то поспешал. Хлопнул сержанта по плечу. Тот притормозил, привстал в седле и молча свернул в лес. Едва мы спрятались в кусты, как по дороге промчались немецкие мотоциклисты. За ними показались бронетранспортеры на колесно-гусеничном ходу, следом тянулись грузовики. Некоторые тащили на прицепе пушки. Одна за другой, поднимая клубы пыли на сухой гравейке, машины шли мимо, и с каждой из них лицо сержанта мрачнело. Механик потянулся к пулемету, но рыжий упредил:

– Отставить!

– Товарищ сержант! – взмолился мехвод. – Это же немцы!

– Вижу. Сколько их? Прихлопнут нас в минуту.

– Но и мы им врежем!

– Ты кто? – Сержант насупился, глаза сошлись в щелочки.

– Механик… – растерялся Коля.

– А я наводчик. Наше дело в танке воевать. Будь у нас «БТ», мы бы им загнули курду. До Берлина бы драпали! А так… – Он махнул рукой. – Все, мужики, стоп машина! На сегодня хватит. Ночуем!

Мы отогнали мотоцикл глубже в лес, где расположились на бивак. Я отправился на поиски хвороста, рыжий ушел на разведку окрестностей. Коля сбегал к недалекому озерцу и вернулся с брезентовым ведром, полным воды. Вода отдавала болотом. Ведро, как и котелок, мы обнаружили в коляске мотоцикла. Было там еще кое-что. Быстренько соорудил очаг, подвесив над огнем котелок. Когда вода закипела, высыпал в нее коричневый порошок из бумажного пакетика. Аромат свежесваренного кофе поплыл в вечернем воздухе.

– Как вы эту гадость пьете? – вздохнул Коля. – Я бы лучше компот. У нас в деревне даже чай не пили – дорого…

Я не ответил, и Коля принял это за сигнал к действию. Достал из коляски консервы – те, что дал нам повар, и буханку черного хлеба – осталась от убитых немцев. Немецкие штыки имелись, банки были вскрыты и зашипели маслом на горячих углях. За этим занятием и застал нас вернувшийся сержант.

– Запах от вас – за версту! – покрутил он головой. – Найдут, как мы повара.

– Немцы близко? – насторожился мехвод.

Рыжий покачал головой. Затем положил винтовку и присел.

– Зачем консервы открыли? Жрали же недавно!

Вот русский жлоб! Его это консервы? Раз лейтенант не возражает, тебе дело?

– Ужин у бойца – третье по важности событие после обеда и завтрака, – пробурчал Климович, запихивая в рот кусок хлеба с горячими сардинами. – Вкусно! – заметил, прожевав. – Наверное, и вправду французские…

– Наших видел? – спросил я сержанта.

– Нет. Стреляют на востоке и у Бреста – сами слышите, но рядом боев нет. В километре отсюда деревенька, там тихо.

– Это хорошо. – После сегодняшних приключений ноги гудели и мысли путались. – Может, и получится проскочить в Кобрин.

Перед уходом рыжий показал мне карту, я знал наш маршрут.

– Какой Кобрин? – встрепенулся Коля. – Завтра наши подойдут, мы этих гадов поганой метлой… Я вам, товарищи командиры, удивляюсь. В Брест надо. Там завтра – все штабы! А мы как дезертиры…

– Для дезертиров мы неплохо воевали! – хмыкнул сержант.

– Все равно неправильно, – настаивал Климович. – Идем в глубь своей территории, значит, отступаем. А за это…

– Не волнуйся, боец, не накажут. Нас, по крайней мере, – успокоил сержант. – Ты о танковых клиньях и блицкриге слышал?

Коля покачал головой.

– У немцев тактика такая – танками рассекать линию обороны и коммуникации со связью рушить. Видал, как по дорогам катят? Не отойдем к Кобрину, окажемся в окружении.

– Как у вас, товарищ сержант, язык поворачивается такое говорить?! На рассвете наши части сбросят врага в Буг, а затем стальным катком…

– Сверкая блеском стали? – сощурился сержант.

– Да! – не смутился мехвод. – Сверкая! У нас же сила какая! Да и сами немцы, как тот повар из рабочих, повернут оружие. Это они временно одурманены! Как только разберутся…

Я не смог сдержаться – хмыкнул и потянулся за новой банкой. Сержант предупреждающе поднял руку:

– Оставьте провиант, товарищ лейтенант! Сегодня нам повезло, но завтра может не случиться. Немецкие кухни в лесах не часто встречаются. Надо экономить.

Я едва не зашипел от злости. Задолбал своими поучениями! В каждую щелку лезет! Дождется! Пока я решал, как осадить строптивого сержанта, тот убрал банки, завернул в тряпицу мехвода начатую буханку. Плеснул себе кофе в крышку котелка, обжигаясь, выпил. После чего достал сигареты, как я понял, трофейные. Командиру закурить не предложил, жлоб.

Коля потянулся и зевнул.

– Ложись! – поддержал Волков. – Я – позже. Будем дежурить через два часа. Хоть немцев не видно, но все же. Сейчас… – Он поднес циферблат наручных часов к глазам. – Двадцать два ноль-ноль.