Гимн шута – 8 - Антон Сергеевич Федотов
Вообще-то, такое лакомство полагалось к коньяку. Но времени наслаждаться благородным напитком не было. Да и воевода вполне ценил «николашку» и просто так.
— Организуем ее вызволение, — коротко выдал юноша.
Он прекрасно понимал, что его слова не были ответом на вопрос. Однако осознавал, что его медленно и тактично подводят к какой-то мысли. И решил просто не мешать этому случиться.
— Какими силами? — вкрадчиво уточнил воевода.
Наследник медленно и плавно поставил чашку на стол. Вопрос был… неординарным. Теоретически глава ВСЕХ вооруженных сил был последней инстанцией. То есть, он мог отдать приказ любому подразделению. В клане же Юсуповых, всегда славившимся своими бойцами, числилось не менее десяти тысяч силовиков от охранников производств до нескольких элитных отрядов специальной заточки. В том числе и антитеррористической. Но кому из них можно доверять?
— Серьезный вопрос, — негромко констатировал молодой человек, давая понять, что ответа у него нет, но глубину проблемы он осознает. — Разве у тебя нет преданных лично тебе сил?
Мужчина поощрительно кивнул. Мол, в правильном направлении работает голова, сынок.
— Есть, — ответил он. — Но если бы ты решился на такую операцию, то за кем бы установил слежку в первую очередь?
Игнат скрипнул зубами. В первую очередь, за ними обоими. И за их доверенными лицами. Можно быть уверенным, что стоит лишь вывести подразделения с мест дислокации и об этом тут же узнает противник. Не говоря уже о том, что приказ нужно каким-то образом отдать. Имеющиеся же средства связи в известной степени скомпрометированы. Гонцов же можно просто перехватить… Конечно, сил дядьки не хватит, чтобы контролировать все. Но это и не нужно. Вполне достаточно сделать так, чтобы любой путь просто считался недостаточно надежным.
— Умно, — кивнул молодой человек, чуть поморщившись.
Как учил его сам Николай Александрович, нельзя считать противника «тупезнем». А на разработке специальных операций дядька в свое время собаку съел. Возможно, буквально. Он ведь большую часть своей службы проходил на Корейском полуострове. И вовсе не в штабах.
— Умно, — согласился отец.
— Значит, этот…
— Максим.
— Максим, — хмыкнул юноша. — Ты вывел его из-под наблюдения?
Воевода хмыкнул.
— Там, где нельзя провести незаметно слона, муравей может и проскочить.
Некоторое время молодой человек размышлял, бездумно шаря взглядом по кабинету.
— Нельзя считать противника «тупезнем», — негромко повторил он слова дядьки. — Не думаю, что его обманул твой жест.
— А и не надо! — хмыкнул мужчина.
— Тогда зачем ты объявил награду за его голову?
— Если ее «закроют», то я буду знать, что Максим не справился, — пожал плечами хозяин кабинета. — Пока же я исхожу из мысли, что он активен и действует.
Игнат повел плечами. С его точки зрения, не слишком надежно. Но отец куда опытнее в этих вопросах и, вполне вероятно, далеко не все рассказал. Оно и правильно, в общем.
— Хорошо, — хлопнул себя по бедру ладонью наследник. — Что это меняет? Твои силы все равно под контролем. Гвардия скомпрометирована…
На секунду юноша прикрыл веки, на миг представив, какая работа предстоит контрразведке по итогам нынешнего «фестиваля». Заговорщиков много не бывает. Это аксиома. Остальные просто выполняют приказ и даже не подозревают, что участвуют в междоусобной резне. Но «выполоть» всех этих господ будет невероятно сложно.
— Кому ты послал сигнал?
— Тому, кто имеет возможность, силы и волю на их применение, — ответил отец. — Еще чаю?
— Воздержусь, — залпом допивая остатки божественного напитка, задумчиво буркнул наследник. — Мы залазим в долги…
Мужчина кивнул. С самым серьезным видом.
— В… — начал было юноша, но тут же осекся под внимательным взглядом.
— Он неуправляем, — поправился тут же молодой человек.
Конечно, кабинет был защищен максимально. Но некоторые вещи лучше не произносить вслух даже в таких ситуациях.
— И непредсказуем, — закончил мысль Юсупов-младший.
Ему был искренне симпатичен Павел Волконский. А за тот незабываемый отдых он даже был ему благодарен. Однако если рассуждать с точки зрения будущего Главы клана, то это они ступали на очень тонкий лед. Нельзя так зависеть ни от кого. Даже от нынешнего союзника. Ведь не даром говорят, что у «небожителей» нет ни постоянных друзей, ни постоянных врагов.
— Это плохой ход, — согласился воевода. — Но лучше я не придумал.
Игнат сжал зубы. Да, только очень далекий от управления и интриг человек мог предположить, что среди вариантов выбора всегда (или хотя бы часто!) будет хороший.
— Я понял, — принял объяснение Игнат.
Тем более, лучше варианта у него не было. Если честно, то и плохого тоже.
— Прекрасно, — кивнул мужчина, подливая себе чаю. — И да, Игнат…
Юноша вскинул взгляд, отреагировав на изменившийся тон собеседника, и с удивлением увидел легкую улыбку на губах отца.
— Когда все это закончится, ты все-таки постарайся выдать Викторию замуж.
Фамилию никто не произнес, но оба прекрасно поняли, кого именно имеет ввиду воевода.
— Всем нам станет намного проще жить.
Молодой человек хмыкнул. Да уж, за последние месяцы они влезли в такие долги, что расплачиваться придется годами.
— Сначала предлагаю освободить сестру, — негромко произнес он. — А уж потом строить матримониальные планы.
— А вот тут ты зря, сын, — серьезно возразил отец. — Об этом думать никогда не рано.
* * *
Максим с сожалением отложил недоеденный бургер обратно в коробку и взялся за бутылку с чистой негазированной водой. С момента связи с Волконским прошло четыре часа. За это время клановец несколько раз менял точку и время встречи, «таская» Веселкова по городу. Около тридцати минут назад ему поступил сигнал прибыть в обычную забегаловку и дождаться «комитета по встрече».
«Кофе бы!» — вздохнул порученец… но позволил себе лишь еще один глоток воды.
Он прекрасно знал, как именно проводятся такие операции. Скорее всего, ему предстоит в ближайшее время очень неприятная процедура. Совсем скоро сюда явятся люди и предложат ему проехать с ними. Отказа, естественно, не встретят. Наверняка лишат возможности положиться на зрение и слух. Вполне вероятно, что вести будут далеко и лишь после тщательной проверки предоставят шанс увидеться с кем-то из представителей «небожителя».
Веселков покосился в сторону двери, исторически обозначаемой буквами «Эм» или «Жо». Не сходить ли еще раз? Позже возможности может уже не быть.
— Вкусно? — произнес над ухом
