Алхимаг: Говорящий со змеями - Михаил Ежов
— Мне плевать, что это было, — заявил препод, открывая дверь аудитории. — Но поблажек из-за того, что вам наваляли, не ждите! Пошли в класс!
Переступив порог, я понял, что оказался в тренировочном зале.
Вдоль правой стены располагались деревянные стойки с различным оружием. Тут были шесты, топоры, шестопёры, глефы, нагинаты, копья и так далее. Всё, что душе угодно. Отдельно стояла стойка с Самосеками.
— Стройся! — гаркнул препод, выходя на середину зала.
Гомункулы быстро встали в шеренгу. Я занял определённое мне старостой место между парнями, с которыми только что дрался. Они бросили на меня яростные взгляды, но ничего не сказали.
— Равняйсь! — крикнул лысый людоед, закладывая руки за спину. — Сегодня мы продолжаем тренировки с Самосеками. На каждый спарринг отводится по две минуты. Сигналы буду подавать свистком. Как только услышите такой, сразу меняетесь партнёрами. И не филонить мне! Всё ясно⁈
— Так точно! — дружно гаркнули мунки.
— Разобрать Самосеки!
Адепты кинулись к стойке с мечами. Мне этого делать было не нужно, так как мой был при мне. Я просто остался стоять, где стоял.
Девочек было на одну меньше, чем парней, так что меня не удивило, когда моим первым спарринг-партнёром оказалась одна из них.
— Привет, псих! — кивнула она, глядя на меня.
Глаза у неё были словно из зелёного бутылочного стекла. Очень красивые. Когда в них попадал свет ламп, они слегка искрились.
— Я не псих, — улыбнулся я. — Уж поверь.
— Ага, я видела. Ладно, приготовься. Сейчас будет сигнал. Посмотрим, чему тебя научил Мартынов. Или кто там тебя создал.
Раздался пронзительный короткий свист, и девочка отважно ринулась на меня.
Помни, что это не обычные мунки! У них человеческие души, они не будут действовать предсказуемо. Эти создания могут обучаться и развиваться. Как и ты.
То, что у моей противницы есть свой стиль, стало понятно почти сразу. Она прощупывала меня, но даже при этом умудрялась использовать нестандартные приёмы.
— Неплохо! — проговорила она спустя минуту, атакуя и отражая контрвыпады. — Тобой явно занимались. Но зачем?
— Объясню потом, — сказал я, отводя нацеленный мне в сердце клинок и тут же атакуя в голову.
Девочке пришлось попятиться. Она быстро отбила три моих выпада и перешла в наступление, но я с места не двинулся. Выдержав напор, нырнул под нацеленный в голову Самосек и, развернувшись, приставил острие меча к подбородку партнёрши.
— Не двигайся!
Девочка замерла. В глазах у неё мелькнул страх. Похоже, она всерьёз решила, что я могу её прикончить.
— Я не псих! — шепнул я ей.
В этот момент раздался сигнал сменить партнёра.
Опустив Самосек, я отступил.
— Ещё встретимся, — бросила девочка серьёзно. — Занятие долгое.
Она отошла к одной из подружек, а ко мне приблизился Родион.
— Ну, что, поглядим, чему тебя учили? — проговорил он холодно.
Я отсалютовал ему клинком. Староста в ответ только усмехнулся.
— Тебе тут не дуэль сраных аристо! — процедил он. — Поехали!
И тут же атаковал меня серией выверенных, сильных ударов.
Действовал парень чётко, вот только ему слишком хотелось достать того, кто только что ему навалял. Ещё и девчонкам вступаться пришлось. Полная потеря лица — дело неприятное. И это включало эмоции. А они — главный враг. Я же был холоден, как равнины Ётунхейма. И отражал сыпавшиеся на меня удары, не тратя ни лишних сил, ни движений. Иногда исход схватки решает всего лишь выносливость. Правда, сейчас, когда на поединок отводилось всего две минуты, это значения не имело. Зато имела моя методичность, выводившая Родиона из себя всё больше. Постепенно его атаки становились яростнее, но при этом неаккуратными. Он стал забывать о защите.
Улучив подходящий момент, я шагнул вперёд, отводя его клинок в сторону, и быстро полоснул парня поперёк груди. Так, чтобы только порезать, не более.
Вскрикнув, гомункул попятился. Хлопнул себя по комбинезону и уставился на окрасившуюся кровью ладонь.
— Какого хрена⁈ — пробормотал он, словно не веря собственным глазам.
— Это тебе не дуэль сраных аристо, — сказал я. — Нужно быть готовым ко всему, когда пытаешься кого-то убить.
К нам направился инструктор.
— В чём дело? — спросил он отрывисто.
— Ни в чём, — быстро ответил Родион. — Просто…
— Я и сам вижу, что у тебя кровь. Дай взглянуть!
Преподаватель грубо раздвинул края комбинезона, чтобы осмотреть рану.
— Ерунда, царапина. Но одежда испорчена. После занятий получи новую.
— Да, мастер, — понуро отозвался Родион.
Инструктор провёл указательным пальцем вдоль его пореза, затягивая края. Рана исчезала прямо на глазах.
— Продолжай, — бросил амбал и тут же свистнул, сигнализируя о смене спарринг-партнёра.
Родион отошёл от меня, наградив мрачным взглядом. Похоже, я умудрился в первый же день нажить врага. Может, и не одного.
Напротив меня встал Георгий. И глядел он совсем не дружелюбно.
— Значит, хочешь по-серьёзке? — шепнул он, поигрывая Самосеком.
Я пожал плечами.
— Как скажешь, приятель.
— Я тебе не приятель! Защищайся!
Ну, просить меня об этом было не нужно. Как бы, и не собирался стоять и ждать, пока меня проткнут.
Мунк быстро ударил наискось сверху сначала справа, а потом — слева. Обе атаки я отразил и сделал прямой выпад, целясь в грудь. Георгий отвёл мой Самосек в сторону, скользнул вдоль него своим, но я знал этот приём хорошо, так что мгновенно крутанул лезвие, меняя направление движения противника. Кисть гомункула при этом вывернулась, пальцы разжались, и его оружие отлетело в сторону. Схватившись за запястье, Георгий попятился. В его глазах мелькнуло удивление, быстро сменившееся злостью.
Я жестом предложил ему подобрать Самосек. Подойдя, он поднял его, пошевелил кистью, слегка поморщился от боли. А затем сменил руку. Ну, да, у мунков же нет предпочтений — правая или левая. Все они, благодаря арматориуму, амбидекстры. Как и я, кстати. По той же причине. Заметил это ещё во время тренировок с Еремеем.
На этот раз Георгий действовал более осмотрительно. Особо не нарывался. Кажется, оставил идею сразиться «по-серьёзке» и просто старался снова не оплошать. Стало скучновато, но обострять поединок я не стал. Пусть хоть частично сохранит лицо.
По сигналу инструктора мы поменяли партнёров. Со мной оказалась та самая девчушка, которая первой повисла на мне в коридоре. Она ничего не говорила. Выглядела очень серьёзной. Я сразу подумал, что она будет действовать выверено, эмоциям не поддастся.
