Дорогой Солнца. Книга вторая - Сергей Котов
До блок-поста мы добрались рано: было всего часа четыре по полудни. Я встал на парковку под навесом, специально предназначенную для ночевки гражданского транспорта, в том числе грузового. Потом взял документы и направился к ребятам, поздороваться и представиться.
Старшим на посту был прапорщик. Молодой, года двадцать три, чисто выбритый с круглыми румяными щеками. Он взял мои документы, полистал, хмурясь, пытаясь изобразить важность, потом кивнул и приложил ладонь к форменной кепке.
— Хорошей ночи, товарищ майор! — сказал он.
Этот новый вид приветствия стал распространяться недавно, как среди военных, так и среди гражданских, как отголосок первых месяцев, когда по ночам становилось особенно тяжело… интересно меняется язык, адаптируясь к обстоятельствам.
Что же касается звания и ФИО в документах — разумеется, они были частью оперативного прикрытия. Впрочем, с точки зрения военной административной машины — вполне себе настоящими.
— Хорошей ночи, — ответил я, кивнул. — Как тут вообще обстановка?
Парень встал свободнее и почесал в затылке.
— Да по-всякому бывает! Вообще в последнее время поспокойнее. А вот пару недель назад в окрестных лесах диверсанта ловили. Так он дурак прямо на наш пост вышел — пытался за местного сойти. Мол, в лесу жил несколько месяцев, пока совсем тяжко не стало. Заболел, типа. Хворого из себя состроил.
— Как вычислили? — спросил я. — Ты сам понял, что к чему?
— Не-а, — прапорщик помотал головой. — Тут старшим Сашка Фролов стоял, лейтенант. Он такие вещи как-то нутром чует! Ну и спросил пару вещей про леса окрестные. А когда тот плавать начал — не будь дураком, стрельнул на упреждение. Хоть наши и стремаются так делать, прокурора того… нашарабошить могут. Но тогда он, типо, угадал: обшмонали мы того мужика — а там полный атас: стволы, коробки какие-то рации… в общем, Сашке в итоге премия вышла. Он, значится, диверсант-то тот, покушение на ценных спецов готовил. Их на производство везли, конвоем, с автобусом.
— Ого! — я изобразил удивление.
— Ну да! Они ж, гниды, на наших охоту понавострились устраивать…
— Ясно. Ну… спасибо за бдительность.
— Служу России! — с удовольствием ответил прапорщик. — Нам правда того, после всего этого пришлось кровь сдавать литрами, да неделю на карантине просидели.
— Вот как?
— Ну да. Мы в рапорте всё как есть написали: и про хворь его мнимую. Вот и вляпались.
— Но хорошо, что всё обошлось.
— Да уж… — вздохнул прапорщик, потом поглядел на «Прадик» и добавил: — Товарищ майор, вот ещё чего: вы бы встали поближе к нам — там в дальний конец будет сложно фурам проехать.
— Фурам?
— Ну да. На ночь одна-две да точно заедут. Их в последнее время больше становится. Жизнь-то идёт.
Прапорщик оказался прав. На закате, когда мы поужинали и уже готовились укладываться спать, на парковку один за другим заехали две фуры. Мужики заглушили моторы и пошли на блок-пост с документами. Когда они проходили мимо нас, я кивнул и приветливо улыбнулся. Водилы кивнули в ответ, однако улыбаться не стали, и понятно почему: вид у их был порядком замученный. Дальнобоем работать стало сложно: мест, где можно остановиться на трассе, совсем немного. Ну и дорожные неожиданности никто не отменял, даже в зелёных зонах.
Летом, к счастью, не было необходимости оставлять двигатель включенным. Поэтому для того, чтобы обеспечить приток воздуха, пришлось приоткрыть окна. Через которые, конечно же, сразу начали лететь комары. Однако я это предвидел, поэтому я натянул марлю, предварительно обработанную репеллентом, зажав её дверью. Такая преграда не только защищала нас от комаров, но и лишала кошку соблазна отправиться ночью на охоту. А такой соблазн у неё был: она сидела у лобового стекла, сосредоточенно глядя в сторону леса и периодически подщёлкивая.
Чтобы мальчишки уснули, Оля рассказала им сказку — по памяти. Что-то про солнечного котёнка, который приходил к детям, чтобы показать скрытые двери, через которые можно было попасть в иные миры.
После дня, насыщенного впечатлениями, мальчишки довольно быстро уснули. Ольга же тоже устроилась на своём кресле, свернувшись клубком, и тихонько засопела.
Я же спать не собирался. И дело было вовсе не в кошке, которая уже подозрительно глядела на марлю в окне, будто прикидывая про себя: удастся ли прорваться, когда кожаные, наконец, задрыхнут. Просто я не мог позволить себе пустить ситуацию на самотёк тогда, когда мы уязвимы.
Оля проснулась в первом часу ночи. Её разбудил яркий лунный свет. Открыв глаза, она первым делом посмотрела на заднее кресло, где в обнимку спали Никита и Ваня. Потом с недоумением взглянула на меня.
— Чего не спишь? — спросила она тихим шёпотом.
— Не спится, — улыбнулся я и пожал плечами.
— Блин, Дим. Тебе же рулить. Это не дело…
— Я нормально. Приученный, не волнуйся.
— Давай я подежурю.
— Оль, правда, я нормально.
— Мне так спокойнее будет, понимаешь? Как я буду ехать, если знаю, что ты ночь не спал? С детьми, а?
Я посмотрел в её большие глаза, блестящие в лунном свете. В них появилось то самое выражение — значит, спорить бесполезно, не переспорю.
— Ладно, — кивнул я. — Только на два часа, хорошо? Не больше.
— Договорились, — улыбнулась она. — Спи уже. Завтра утром расскажу тебе, что такое глимфатическая система и как она работает. Напомни только.
— Я знаю, как лимфатическая система работает, в школе учился.
— Глимфатическая. Разные вещи. Ладно, всё, спи.
Под её пристальным взглядом я закрыл глаза и откинулся на спинку сиденья. Кошка тут же воспользовалась моментом и прыгнула мне на грудь, после чего заурчала и заёрзала, устраиваясь поудобнее. Я погладил её по голове и почесал шейку, не открывая глаз.
— Вот ведь… ещё немного и
