Интеграция - Андрей Схемов
Ещё раз облегчённо выдохнув, он вернулся к разговору со мной:
— Неплохо исполняешь, «Инженер». Как ты догадался, что ударом по морде можно вернуть мне мозги на место? — после того, как Порохов «встретился» лицом с колонной, его смело можно было назвать двуликим. Вся его левая сторона окрасилась в тёмно-фиолетовый, а правая всё ещё оставалось безжизненно бледной.
— Я даже и не думал об этом, — понимая, что обезболивающее начало действовать на командира, я тоже облегчённо выдохнул и присел на лавку рядом с ним. — Просто решил хорошенько вмазать тебе. Ты заслужил.
— Хорошо у тебя получилось, — ухмыльнулся «Порох». Его голос больше не звучал звериными нотками. И боль в его словах больше не чувствовалась. — Этот твой финт с призрачным телом прям понравился мне. И когда ты только научился этому?
— Жизнь заставила, — не стал я вдаваться в подробности о том, что освоить эту способность мне пришлось, чтобы спастись из-под завалов. — Лучше расскажи, как ты здесь оказался? И какого чёрта ты колотил башкой по этой двери?
— У меня тоже к тебе есть вопрос, — голос командира резко стал серьёзным. Затем он бросил недоверительный взгляд на призрака астероида. Последний по-прежнему находился на крыше вагона и с интересом наблюдал за нами. Он всё ещё был в облике того американского солдата. Хотя, я сомневался, что «Порох» видел его так же, как и я. — Какого чёрта ты разгуливал в компании этого гада? Друга себе нового завёл?
— Друга? — никакого упрёка в словах «Пороха» я не услышал. Тем не менее, мне немного стало не посебе от его вопроса. Вернее, мне не понравилась форма, в какой командир его мне задал. — Друзей у нас здесь нет. Ты же сам говорил об этом.
— Так или иначе, но эта тварь явно пришла с тобой, — продолжал давить на меня Порохов. — А, с учётом того, что ты единственный, с кем она может разговорить, возникает ещё немало вопросов. Так что, «Инженер», давай рассказывай.
— Нечего тут рассказывать, — хмыкнул я, стараясь делать вид, что меня нисколько не задевают слова командира. — Это пока ещё его зона. Он делает здесь всё, что ему вздумается. Вот и пришёл ко мне при первой же возможности.
— И что он говорит?
— Хочет, чтобы я убил тебя прямо здесь, на месте, — разумеется я шутил. Но при этом пытался выдержать в голосе максимальную серьёзность. — Затем найти всех остальных из нашей группы и прикончить их тоже. Ну, а после можно и мир захватить во славу астероида.
Порохов некоторое время смотрел на меня с удивлением. Сомневаюсь, что он воспринял мои слова на веру, но вид сделал такой, будто не понял моей шутки.
— А ты у нас шутник, оказывается, — улыбнулся командир, поднимаясь с лавки. — Ладно, хорош рассиживаться. Пойдём заглянем в купе проводника. Может там осталось что-нибудь съестное. А ещё сладкого очень хочется.
С этими словами он запрыгнул в вагон поезда через окно, которое совсем недавно разбил моим же лицом.
— А почему не спрашиваешь, есть ли еда у меня? — я последовал за командиром.
— Так у тебя же мой рюкзак, — усмехнулся тот. — Я в нём уже всё съел, — затем он остановился и повернулся ко мне, протягивая руку. — Кстати, верни мне его обратно.
С дверью в купе проводника Порохов церемониться не стал. Просто выломал её. Благо сил для этого у него было достаточно.
Внутри мы обнаружили достаточно сухих пайков, консервов и целый мешок шоколадных батончиков. Последние были необходимы «Пороху» для того, чтобы работала его способность к быстрой регенерации.
Здесь же я нашёл себе новый рюкзак. Только вот, кроме еды и воды, в него положить нечего было. Но и она не помешает. Ведь совершенно непонятно, где мы находимся и сколько ещё здесь пробудем. Да и вообще, сможем ли выбраться отсюда.
После «зачистки» комнаты проводника мы устроились за одним из столов в плацкартном вагоне, чтобы подкрепиться. Предварительно, разумеется, мы сходили на разведку вдоль поезда. Но никаких врагов не обнаружили. Следовательно, пока мы были в безопасности.
— В общем, — уничтожая батончик за батончиком, рассказывал свою историю Порохов. — Ребята наши точно под завал не попали. Я видел. Обрушилась только та часть шахты, где были проложены рельсы. А тот коридорчик, в который они успели забежать под разрушение попал. Думаю, они остались живы. Кстати, — он глянул на мои баллистические очки, которые я снял и положил на стол. Они после драки с командиром стали выглядеть ещё хуже — появились новые полосы трещин, а в одном месте линза и вовсе была пробита. — У тебя визор ещё работает?
— Невероятно, но да, — кивнул я, уплетая консервированную перловку с тушёной свининой. — Не знаю, как наши спецы этого добились, но даже в таком плачевном состоянии все системы исправно работают. Кроме сети.
— То есть связи с группой у нас нет?
— Ага, мы сами по себе.
— Хреново, — тяжело вздохнул Порохов.
Для того, чтобы создать освещение в вагоне, нам пришлось зажечь несколько свечей. И в их свете лицо командира выглядело ещё более устрашающим, чем при взгляде на него через ночной режим визора. Будто я с посланником из самой преисподней общался.
— Мы с тобой в полной заднице, «Инженер», — продолжал говорить «Порох». — Выхода отсюда нет. С одной стороны завал. Мы конечно можем попробовать его разобрать. Благо ты мастер на все энергетические руки и тебе это будет, как пальцем об асфальт. Только вот, как мне кажется, сверху осталось та самая орда тварей. Сомневаюсь, что те выжившие психи смогли с ней справится. Скорее всего все они мертвы уже.
— А, если мы начнём разбирать завал, — подхватил я, — то обязательно создадим этим заражённым проход к нам.
— Именно, так, Макс, — кивнул командир, открывая очередную шоколадку. Он уже съел около десяти штук и никак не мог успокоиться. Куда только ему лезет? — С другой стороны поезда, там, где голова состава — тупик. Остаётся только двери на этой станции. Но все здешние двери, как я понял, по прочности не уступают гермозавтворам. Мы не те дикие, которые смогли каким-то образом сломать подобную преграду и устроить тем самым обвал. Мы будем годами ковыряться и
