Нелегал (том I) - Павел Николаевич Корнев
Наелся, напился, полез в бассейн с грязью. Генерация электроэнергии прошла в обычном режиме, а дальше пришлось долго и тщательно отмываться, благо эту процедуру сильно облегчило отсутствие волос на голове.
Когда я вновь наведался к Стройновичу, тот уже вернулся с обеда и подписал мой запрос, но придержал его у себя и спросил:
— А дальше что? Что рекомендовать будешь?
— Строгое предупреждение?
Касатон поморщился.
— И всё?
— А что ещё? — удивился я. — Не обязательные же работы? Там же половина из актива военной кафедры! Нас не поймут!
— Не поймут, — согласился Стройнович. — И студсовет не репрессивный орган. Но и просто оставить столь серьёзное правонарушение без последствий не получится. Сам посуди: вот сейчас мы всех простим, а мало ли кто под таким соусом Новинск покинуть захочет? В комендатуре точно спасибо не скажут! Да и неправильно это!
— Неправильно.
— Вот! — воздел мой собеседник к потолку указательный палец. — Нам важно не зарубить на корню благой порыв наказанием, а направить инициативу в нужное русло. И заодно поместить всех под надзор, дабы выявить паршивых овец и тех, кто просто поддался порыву в силу эмоций и авантюризма, а не идейности.
Я пожал плечами.
— Может, их по разным отрядам студенческой дружины раскидать? Девчонки над Текстилькой шефство взяли, им точно помощь не помешает.
— Нет, плохая идея, — покачал головой Стройнович. — Насчёт дружины с тобой полностью согласен, но для начала пусть на территории студгородка работают. И брать в дружину станем только добровольцев.
Неожиданно в коридоре хлопнула дверь, послышались громкие крики:
— Касатон! Касатон! — И почти сразу в кабинет ворвался взъерошенный старшекурсник — тот самый, что вчера сидел за радиоприёмником. — Ты у себя? Декрет о безопасности приняли!
— И что там? — вскочил на ноги Стройнович. — Всеобщую мобилизацию объявили или опять полумерами ограничились? Ввели военное положение?
Студент зашелестел блокнотом.
— Военное положение не ввели, и мобилизация не всеобщая, а частичная, — сказал он, — но не это главное! Главное, что обе палаты парламента распустили и кабинет министров упразднили, вместо них учреждён совет республиканских комиссаров. И на время чрезвычайного положения деятельность всех политических партий и объединений приостановлены!
— Вот! Это дело! — обрадовался Касатон.
— Подождите-подождите! — озадачился я. — Вообще всех партий? И РСДП тоже?!
Стройнович только фыркнул.
— Ну что ты как маленький? — снисходительно посмотрел он на меня. — Решили лодку не раскачивать и не давать повода для беспорядков, вот все партии под заморозку и попали. А как ситуация стабилизируется и гайки закрутят, так и сделают послабления для прогрессивных партий, а реваншистов-консерваторов распустят! Теперь заживём!
— Ура! — рявкнул студент, вскинув над головой кулак. — Слава республике!
В ректорат я отправился с идущей кругом от неожиданных известий головой. Хотелось обсудить их с кураторами, но даже находись кто-то из них в Новинске, из этого бы, пожалуй, ничего не вышло: на пустопорожние разговоры не было свободного времени ни у них, ни у меня самого.
Новости о кардинальных изменениях в государственном устройстве распространились по студгородку с быстротой лесного пожара, все только об этом и говорили. И не просто говорили, но спорили до хрипоты, трактуя те или иные нововведения то в силу своего разумения, то исходя из политических убеждений. Всюду замелькали красные повязки дружинников, начали попадаться на глаза и мои сослуживцы по Бюро оперативного реагирования, но в целом ситуация вмешательства не требовала по той простой причине, что затянувшиеся безвластие и неопределённость уже успели всем опостылеть и новости были встречены преимущественно положительно.
Под окнами ректората даже начался митинг — там звучали лозунги и требования свободных выборов в наблюдательный совет особой научной территории, реяли флаги, а принимали участие в стихийной манифестации не только студенты и аспиранты, но и преподаватели из числа молодых и социально-активных. И, судя по присутствию среди сторонних наблюдателей сотрудников оперчасти Бюро, без отметок в их личных делах точно не обойдётся.
Я обошёл столпотворение стороной, поднялся в ректорат и сдал запрос на предоставление характеристик проштрафившихся студентов, заодно попытался всучить ходатайство о получении доступа к медицинским записям в рамках реализации исследовательского проекта, но был отфутболен в Бюро оперативного реагирования.
— Только после согласования с ними в работу примем! — отрезал заведующий канцелярией.
Я не удержался от тяжёлого вздоха и уточнил:
— А что насчёт медиков? Визы Звонаря достаточно будет или дополнительно согласовывать придётся?
— Достаточно, не переживай! — уверил меня заведующий. — А вот без Бюро не обойтись.
Это всё самым решительным образом осложняло, да только деваться было некуда, вот и поспешил в Бюро, решив заодно показаться на глаза начальнику управления физической защиты. А то очередной выговор за неисполнение приказа влепит, тогда точно уволят.
На проходной я немного поколебался, но всё же решил подстраховаться и первым делом сходил в отдел кадров, где получил выписку из своего личного дела с указанием занимаемой должности, которую и прикрепил одолженной скрепкой к ходатайствам. После заглянул в приёмную директора, сдал бумаги и попросил секретаря при первой же возможности занести их на визирование. И уже только после этого отправился к Вязу.
Прекрасно отдавал себе отчёт, что ответ Звонаря его не просто не удовлетворит, а прямо-таки взбесит, но вместо неуверенности испытал злорадное удовлетворение.
Накося выкуси, как говорится! Накося выкуси!
В итоге всё пошло совсем не так, как успел себе навоображать. Вяз не стал ни орать, ни брызгать слюной, остался предельно спокоен, будто иного ответа и не ожидал, словно по пять раз на дню слышал, что некий вопрос находится вне пределов его компетенции.
Он выдвинул средний ящик стола, выложил из него лист писчей бумаги, катнул мне перьевую ручку и потребовал:
— Пиши!
— Что именно? — озадачился я.
Вяз глянул, ровно шилом пырнул, и ещё менее добро улыбнулся.
— Заявление об увольнении по собственному желанию! Что же ещё?
Пусть я прекрасно отдавал себе отчёт, что рано или поздно дойдёт и до этого, сейчас к подобному повороту оказался откровенно не готов, в первый момент даже
