Гнев дракона - Евгений Юрьевич Ильичев
Похоже, сейчас девчонка изучала пустынный пляж и небо, пытаясь обнаружить опасность.
«Глупый человечек, – злобно подумал Крад, – от меня не убежишь».
Он понимал, что на такой высоте, да ещё и против солнца для взгляда девушки он недосягаем. А потому решил не спешить с местью и понаблюдать за её действиями.
Минут через десять, осторожно озираясь, она вышла из своего укрытия и короткими перебежками от камня к камню добралась до океана. Затем зашла в воду и остановилась возле небольшого рифа. Чем она там занималась, Крад не разобрал – мешали блики от воды. Должно быть, искала себе пропитание. Задерживаться у рифа надолго девушка не стала и вскоре бросилась к ближайшей скале, укрывшись в небольшом гроте.
«Ну что же, подождем, – решил Крад. – Долго ты там не протянешь».
Прилив рано или поздно должен был выгнать беглянку из укрытия. Видимо, вчера она там и пряталась, а ночью перебралась на берег, спасаясь от прилива.
Караулить свою жертву Крад не планировал – она и так никуда не денется с острова. Как миленькая выползет из своей конуры в поисках ночлега.
«И это будет твоя последняя ночь», – предвкушая месть, подумал дракон.
С этими мыслями он отправился на охоту. Ничто не должно было помешать его мести. Дракон не хотел убивать девушку ради того, чтобы сожрать. Он жаждал мести, а не крови, а потому убивать её он будет медленно и мучительно, смакуя каждое мгновение бесконечного ужаса, который будет сопровождать последние часы её жизни. Голод не должен был стать помехой к реализации задуманного.
Охотился он в западной части острова, стараясь не подниматься выше центральной скалы. Крад хотел оставаться для своей жертвы незримым ужасом.
«Пусть расслабится и решит, что на острове никого, кроме дичи, нет», – думал он.
В пещеру к матери он так и не поднялся. Не смог пересилить себя. Он понимал, что видеть Астру до свершения мести нехорошо. Неужели он вернется к матери без трофея в зубах?
«Нет, – решил дракон. – Мать будет отомщена, и увижусь я с ней, только когда смогу принести в пасти голову её врага».
Днем он попытался поспать, но вышло скверно. Он никак не находил себе места на каменном пляже западной части острова и до вечера проворочался с бока на бок. Со стороны эта картина, должно быть, выглядела странно. Огромный дракон, мечущийся у кромки воды, вероятно, выглядел больным и ничего, кроме жалости, к себе не вызывал. Но Краду было плевать, как он выглядит со стороны. Его сердце терзала боль. От бездействия он вновь и вновь прокручивал в голове миг, когда осознал смерть матери, и эта мука вызывала в нём всё новые и новые волны безумия. Хотелось рычать и рвать себе крылья, но он понимал, что таким образом выдаст своё присутствие на острове. А его план мести подразумевал внезапность.
Ближе к вечеру он всё-таки нашел в себе силы замереть и усмирить эмоции. Остаток дня Крад провел в созерцании заката. Как же часто маленький дракончик и его мама Астра вот так сидели на этом пляже и вместе провожали очередной прожитый день. Как же редко они делали это в последние годы. Крад вновь пустил слезу, горюя по матери, и та, блеснув в последних закатных лучах солнца, навсегда сгинула в накатывающих на берег волнах.
Начался прилив. Крад встрепенулся. Значит, пора на охоту. Скоро эта девка поплатится за своё вероломство. Дракон поднялся, закрыл на минуту глаза, втянул полной грудью свежий морской воздух и, оттолкнувшись что есть силы мощными лапами, поднялся в закатное небо.
Он успел вовремя: девчонка только выползла из своей конуры в скале и вплавь добиралась до берега. Краду было трудно находиться в воздухе. Днем в жаркую погоду можно парить часами. Горячий воздух, поднимаясь ввысь от раскаленной поверхности острова и океана, легко удерживал неважно сложенное для парения тело дракона. Холодная же ночь такого преимущества не давала. Восходящие потоки прекращались с заходом солнца, воздух пропитывался сыростью и солью. Сейчас приходилось полагаться лишь на силу собственных крыльев. Благо он вовремя додумался подкрепиться, и сейчас его газовый мешок был полон. Это эволюционное приспособление помогало драконам летать, а взрослым особям ещё и изрыгать языки пламени.
Слежка за беглянкой с каждым часом давалась дракону всё тяжелее. Крад никак не мог улучить момент для атаки. Атаковать сейчас, когда она готова к нападению и ждёт его, было глупо. Крад не привык недооценивать противника. Если этой мрази удалось погубить его мать, то от подобного исхода не застрахован и он сам. И не смерти боялся молодой дракон – он боялся не успеть отомстить. Стало быть, нужно подобраться к девчонке в самый неожиданный момент. Нужно застать её врасплох. Довести её до исступления, заставить кричать от страха на всю округу.
И Крад терпеливо выжидал. Тяжёлые взмахи могучих крыльев поддерживали его массивное тело в воздухе. Зоркий глаз беспрестанно следил за всеми передвижениями жертвы. Наконец Крад заметил, что девчонка режет корневища огромного фоллиата.
«Задумала ночевку на дереве? – удивился дракон. – Что ж, опасно, но довольно умно».
Крад видел, как его жертва вскарабкалась на приличную для своего размера высоту и заняла довольно большую ветку. Обвязавшись длинными корнями, она замерла и приготовилась ко сну.
Крад продолжал наблюдение. Нет, девчонка не спала. Она зорко бдила, вглядываясь во всё сгущающиеся сумерки. Крад попытался проследить за направлением её взгляда.
«Хмм, – отметил дракон про себя, – так вот что ты задумала»!
Девушку явно заинтересовал сторожевой маяк на соседнем острове.
«Интересно, о чём она сейчас думает? Наверняка гадает, откуда на вершине соседнего острова огонь», – подумал дракон, а потом еле сдержал смех от забавной мысли, что пришла ему в голову.
Люди – довольно тщеславные животные. Девке, может быть, и невдомек, что огонь был приручен драконами задолго до его приручения человеком.
«Вот будет потеха, если эта дурёха проведет на острове несколько дней, истощает, оголодает и всё же решится вплавь перебраться на другой остров в надежде встретить там людей. А, добравшись, встретит
