Последний министр. Книга 4 - Валерий Гуров
За активными и решительными действиями можно было в это время застать милостивого государя Римского-Корсакова. Сан Саныч, получив на руку пленку из министерства синематографии (ребята успели уложиться в отведённые кратчайшие сроки) ездил по столичным кинотеатрам. И там насаживал фильм к показу независимо от желания владельцев заведений.
Методы особо не выбирал.
Но честно предлагал владельцам кинотеатров сменить по высочайшему распоряжению сегодняшний репертуар. И предлагал показывать сей чудесный фильм абсолютно бесплатно. Но! (что важно) с компенсацией упущенной сими владельцами прибыли за счёт государственной казны.
Тем, кто соглашался, Сан Саныч крепко жал руку и хлопал по плечу со словами:
— Правильный выбор, Родина запомнит своих героев. А вы свои дела финансовые поправите, господа.
Но ведь находились и те, кто показывать плёнку отказывался категорически и принципиально. С такими Сан Саныч не церемонился — правые врывались в кинотеатры, выбрасывали плёнки с фильмами подготовленными к показу и принуждали демонстрировать киномехаников плёнку с заседанием Государственной Думы.
Не хочешь?
Получай разок по печени или в челюсть.
Раз и мнение чудным образом меняется в корне.
Увы и ах, но встречались дюже принципиальные и недалекие идиоты, кто шёл в категорический отказ даже после применения по отношению к ним физической расправы. Для них вечер 19 января 1917 года становился последним в их жизни.
Ну а дальше в кинотеатрах наспех изготовлялись и менялись рекламные вывески (писали в основном простой краской поверх имеющихся плакатов, так как проблематично изготовить новую вывеску в кратчайший срок, тем более поздним вечером) и на улицу выходили зазывалы. Сан Саныч со своими ребятами лично привёл в залы сотни человек. И благодаря развёрнутой активности народ очень быстро набился в кинотеатры.
К вечеру началось настоящее столпотворение. Те владельцы кинотеатров, кто принял озвученные правила игры и согласился на сделку с государством в формате 1 зритель равно 1 купленный билет, довольно потирали руки. Считали свою недюжинную прибыль и при надобности на то, готовы были работать всю ночь напролёт и вообще — демонстрировать ленту столько, сколько понадобится. Ну а те, у кого хватило тяму не согласиться сразу — получив по голове в итоге показывали ленту бесплатно или ушли на корм червям.
Всего за несколько часов Сан Саныча удалось выполнить поставленную перед ним задачу. Он фильме, запечатлевшем заседание Государственной Думы говорили повсюду и все. К кинотеатрам тянулись огромные живые очереди. А посмотрев плёнку, у многих открывались на происходящее глаза...
Одновременно граф Келлер благополучно получил абсолютный контроль над телеграфами, над вокзалами, над въездами и выездами и активно готовил город к штурму. Ну а потом, покручивая свои шикарные усы, вызвал к себе командующего 12-й кавалерийской дивизии генерал-майора барона Карла Густава Эмиля Ма́ннергейма который направил накануне прошение в отставку и собирался отправляться на Родину в Финляндию. Однако заслышав о беспорядках в Петрограде, своё прощение Карл отозвал и выдвинулся вместе с графом Келлером в столицу — государя спасать. Как и генерал от инфантерии Келлер, Маннергейм был монархистом до глубины своей души. И отнёсся ко всему происходящему в Петрограде крайне негативно.
Маннергейм явился, принимавший активное участие в подготовке столицы к штурму, явился незамедлительно.
Келлер при виде генерал-майора широко улыбнулся и зачитал стих, посвящённый Маннергейму:
— Крест Георгиевский белый
Украшает Вашу грудь;
Есть чем Вам, жестокий, смелый
Бой с врагами помянуть
А потом вручил Карлу список
— Вызывали, Фёдор Артурович?
— Вызывали. Особое поручение для вас есть.
— Это какое же? Готов выполнять.
Келлер протянул списочек Маннергейму, сложенный вдвое и переданный Фёдору Артуровичу Глобачевым накануне. Тот самый о котором говорил министр внутренних дел. Что с именами и актуальными адресами радикалов в Петрограде.
— Так-с, — генерал-майор списочек развернул, ознакомился внимательно. — Кто такие будут, Фёдор Артурович?
— Ублюдки, ничего необычного, — хмыкнул Келлер. — Представляющие опасность Отечеству и подлежащие немедленной ликвидации. Сдюжите?
Теперь уже хмыкнул Маннергейм.
— Будет исполнено, как раз казачат из Оренбургского казачьего дивизиона скучают.
Келлер докрутил таки ус и похлопал генерал-майора по плечу. На этом, больше не говоря ни слова, офицеры разошлись.
В том списочке находились десятки имен меньшевиков, большевиков, межрайонцев — все до одного запойные революционеры. Ну и особое место среди них занимали бежавшие из ссылки в Ачинске радикалы Ро́зенфельд под псевдонимом «Каменев» и Джугашвили под псевдонимом «Сталин». Все они либо уже занимались в Петрограде своими грязными делами, либо как Сталин и Каменев ехали сюда. Ещё две фамилии находились в списке со знаком вопроса — это Бронштейн и Ульянов...
Таким образом, всего за один вечер столицу Российской Империи настигли решительные перемены, совершенно радикальные. Все переворачивалось с ног на голову и обратно. Менялся почерк политического устройства Российской Империи.
Жестко и радикально, но похоже, что именно такой категоричный и беспрецедентный подход мог реально спасти большую страну, оказавшуюся на грани пропасти. Потому как время компромиссов, договоров — это время осталось далеко позади и было утеряно безвозвратно.
Уже поздней ночью в здание министерства внутренних дел явились Римский-Корсаков, Курлов, Пашка и Федька Каланча, устами которых Протопопову было доложено, что поставленные министром цели — выполнены.
От и до.
Главное, чего хотел добиться Александр Дмитриевич Протопопов — избавиться от ненавистных государству элементов без пролития крови мирняка. И ему это в полной мере удалось.
— Блестящая работа, милостивые государи, — Александр Дмитриевич жал каждому из своих приспешников руки и улыбался искренне.
Глава 6
«Реагировать мы будем прагматично. Не как маленькие мальчики в школе, которые обиделись, хлопнули дверью, убежали из класса и стали плакать в уголке», Сергей Лавров.
Там же.
— Вы, Николай Николаевич, присядьте не мельтешите, мой дорогой человек. И не нервничайте на пустом месте мой вам совет, — проговорил Александр Дмитриевич.
Обращался Протопопов к министру иностранных дел и коллеге по кабинету — господину Покровскому.
Протопопов взял и стиснул министра за плечо. Попытался усадить Николай Николаевича обратно, когда тот вскочил, переворачивая чашку с чаем (благо остывшим) и за малым не выливая ее на себя.
— Нам достаточно лишней и ненужной суеты, — добавил Александр Дмитриевич.
Николай Николаевич присаживаться однако не спешил. Напротив, возмущённо вытаращил глаза на нашего героя.
