Пройти через туман 2 - Алексей Юрьевич Елисеев
После этого мы навестили оружейный магазин, куда крёстная сбывала взятые с муров трофеи. Пока она утрясала вопрос цены с хозяином, я заинтересовался местным ассортиментом. Удивил большой выбор нарезных стволов под калибр.410 на 76 миллиметров «Магнум». В моём мире этот патрон также был известен, как охотничий. Причём не самый мощный. Возможно, где-то он использовался, но не слишком широко. Тут же в магазине имелись ружья, автоматические пистолеты, револьверы, болтовые и самозарядные винтовки под этот калибр. Нашлись даже гражданские карабины со смешным названием «Сайга», кустарно переделанные в штурмовые винтовки с нарезным стволом.
Если карабин Симонова, добытый на родном кластере, меня полностью устраивал, то вот пистолет я решил себе прикупить. Почему? Всё очень просто. Один патрон промежуточного калибра стоил семь… Семь! Семь местных кредитов!!! А вот один патрон 410 «Магнум» уже обходился всего в один кредит. Я долго не мог взять в толк, почему так, но на помощь пришел продавец жуликоватого вида, представившийся Логаном. Он-то всё и объяснил. В Зимнем патроны этого калибра уверенно производили без всяких ксеров. Местная фабрика имела несколько линий, выпускавших из пироксилинового пороха собственного изготовления несколько ходовых калибров. Если вся пятёрка и семёрка уходила на нужды местных военных, то одним из самых востребованных коммерческих калибров стал пулевой «Магнум» четыреста десятый, пользовавшийся неизменным успехом у рейдеров. Оружейных дел мастера также подсуетились и наладили выпуск нескольких востребованных и простых в изготовлении стволов. Производился в Зимнем и пистолет, внешне напоминавший революционный «Маузер», только в более грубом исполнении. Более мощный охотничий калибр диктовал.
Логан, опознавший в нас кредитоспособную публику, разливался соловьём:
— «Маузер-Сталкер» — это не просто пистолет, а, натурально, стрелковый комплекс, — рекламировал он свой товар, — Все узлы производятся тут, у нас, в Зимнем. Доводится под ваши нужды в магазине за десять минут. В зависимости от модернизации, он может стать как компактным пистолетом-пулеметом, так и снайперским карабином или очень тихим пистолетом или карабином под патрон.410 «Магнум».
— Приходилось слышать, что пистолеты этой системы страдали от сложной перезарядки, — решил охладить я коммерческий пыл торговца оружием, — Как дело обстоит с этим?
— Что ты имеешь в виду? — вкрадчиво уточнил Логан.
— Только то, что для того, чтобы перезарядить стоковый «Маузер», необходимо было иметь три руки…
Парень махнул рукой и снял один из пистолетов с витрины:
— Смотрите, — он произвёл за секунду перезарядку магазина, — Видите? Всё привычно, всё удобно.
— Кроме калибра, — буркнул я, размышляя, что пистолет с глушителем, да ещё под ходовой, самый дешёвый патрон мне не помешал бы, — Сколько стоит?
— Зависит от обвеса, — сделал стойку Логан, — Есть варианты с удлинённым стволом, есть с интегрированным глушителем, есть с прикладом. Этот пистолет можно подогнать под любой индивидуальный стиль, если модернизировать с умом.
В итоге мы оставили ещё триста восемьдесят кредитов в оружейном магазине, прикупив себе по пистолету с интегрированным глушителем и по разгрузке. Были всякие модификации к этому кустарному оружию, но я взял только деревянную кобуру, служившую одновременно прикладом к «Маузеру» местного производства.
Чувствуя себя революционным матросом, поплёлся в Банк Цитадели, где мы купили чёрную жемчужину. При этом действе нас развели на оплату услуг ещё одного специалиста, который мог проконсультировать по поводу какая из сорока девяти жемчужин, имевшихся тут в наличии, подойдёт именно мне.
После покупки, прошедшей рутинно, я написал завещание, что в случае гибели свой вклад делю поровну между Арманд и Анной. Больше в этом мире у меня никого не было, да и они вряд ли будут долго по мне плакать. В Банке Цитадели нам вызвали такси, которое домчало нас с ветерком до Дома Знахаря.
Лакмус принял меня через десять минут и очень обрадовался, когда увидел у меня жемчужину. Проглотил жемчуг под пристальным взглядом знахаря. Посидел у него в кабинете где-то минут с пятнадцать и был отпущен на все четыре стороны. Мамба тянула меня ещё куда-то, но время уже было послеобеденное, желудок заурчал так, что испугал гревшегося на солнышке уличного кота.
Через полчаса я и крёстная сидели в «Усталом Рейдере». Заведение на этот раз было под присмотром невзрачной тощей бабёнки, залипавшей в телефоне. Однако, несмотря на пофигистичный вид и отношение к посетителям, нас обслужили быстро.
— Если мы к завтра не отметимся у нашего патрона, нас объявят в розыск, — сообщила мне Мамба, — Уезжать нужно сегодня.
— Куда уезжать? — прожевав ароматный шашлык спросил я.
— На базу мусорщиков. Это стаб Тридцать Второй, — пояснила она, — Такие стабы ещё называют тройниками, потому что они образуются на стыке трёх кластеров и имеют треугольную форму. Обычно они небольшие. Но Тридцать Второй больше обычного тройника.
— Тридцать Второй? — переспросил я с набитым ртом, — Это порядковый номер? Или что-то ещё?
Если моя крёстная выбрала себе запечённый лосось с овощами, то я не был оригинален и поглощал ароматный бараний шашлык с жареным по-деревенски картофелем на сале.
— Не-а, — отрицательно мотнула головой негритянка, — Не угадал. Это тридцать второй километр. От границы Зимнего до базы мусорщиков тридцать два километра.
Наелись мы до отвала, так как разносолы увидим только через пару недель в лучшем случае. Расплатились и отправились к женскому общежитию.
В ожидании я устроился устроился на скамейке, стоявшей недалеко от выхода из целомудренной женской обители, греясь под уходящими лучами. Первой выскочила Аня.
Девочка даже не потрудилась надеть штаны, а так и выбежала в тапках и халате.
— А я? Можно мне с тобой? — спросила бывшая беспризорница, заглядывая мне в глаза.
— С ума сошла, стрекоза? — ответил ей вопросом на вопрос, — Куда со мной? На базу мусорщиков? Ты же понимаешь, что там не сливки общества собрались, а штрафники? Здесь за серьёзные преступления карают смертью, так что оставшиеся бандиты — не самая подходящая компания для юной девушки.
— Мне не страшно, если я с тобой! — выпалила девочка, — Мне тут только с тобой и не страшно! Я быстро соберусь! Можно я с вами?
Глава 17
УАЗ-буханка пылил по унылой равнине, чем-то отдалённо напоминавшую тундру. С уверенностью можно сказать, что такого видеть мне ещё не доводилось ни в той, ни в этой жизни. Да, когда мы грузились в буханку, Мамба, как могла, описала, что нам предстоит, но её экспрессивные, под завязку накачанные не всегда уместными эмоциями описания не блистали точностью.
Сегодня я увидел «черноту» и «серость». Чернотой тут называли мёртвые кластеры. На них было всё чёрным. Земля, растительность, редкие сооружения всё антрацитово-чёрное. По словам моего личного эксперта, при касании к этим неживым объектам они рассыпались в пыль. Унылая неприглядная угольно-чёрная равнина простиралась на многие и многие километры вплоть до самого горизонта, который в Улье также был ненормален. Всё это время было не до того, чтобы вглядываться в воображаемую линию, но вот сейчас оно нашлось, и стало окончательно ясно — мы точно не на Земле, а на планете, имеющей иные физические характеристики… А может, совсем не на планете, а где-то ещё.
Далёкий горизонт не казался слегка выпуклым, как в моём родном мире, а представал идеально ровной линией. Отличие настолько незначительное, что я даже не сразу понял, что резануло глаз. Чернота имела, помимо неприглядного и чуждого вида, ещё ряд особенностей.
На этих кластерах, в прямом смысле не было жизни — как на Марсе. В таких кластерах нельзя находиться, потому что они словно высасывают из всего живого силы. Ну а подняться снова на ноги и продолжить путь дано далеко не каждому. Большинство дезориентируется, чуть больше, чем полностью и погибает. Человеческий взгляд не приспособлен к поиску ориентиров в такой окружающей среде. Поэтому люди стремительно умирают. Сбой вистибулярного аппарата накладывается на плохое самочувствие из-за потери сил, что ведёт к гибели в течение одного, максимум двух часов.
Костюм химической защиты, противогаз, акваланг, скафандр не помогут. Любая электроника на мёртвых кластерах, над и под ними выходит из строя. Радиосигналы через черноту не пробиваются. Соседние нормальные соты, даже если это стабы, отличаются непредсказуемостью. В Улье везде живётся не очень, но границы черноты для людей не подходят совершенно. Из-за полной невозможности прогнозировать перезагрузки таких кластеров, и как следствие миграции заражённых.
А сейчас наша героическая буханка
