Балтийские короли - Константин Николаевич Буланов
Вели две первые десятки палубных бомбардировщиков наиболее опытные морские летчики Черноморского флота — только-только произведенные в капитаны 2-го ранга, Дыбовский, Виктор Владимирович и Дорожинский, Станислав Фаддеевич, являвшиеся также командирами авиационных отрядов соответственно на «Георгии Победоносце» и «Андрее Первозванном». В Российском Императорском Флоте, наконец, отказались от пагубной практики направлять артиллерийских офицеров командовать подводными лодками, а подготовленных морских летчиков ставить на мостик миноносца или какого-нибудь вспомогательного судна. В результате те, кто еще пять лет назад попал в первый выпуск морских летчиков, ныне занимали должности связанные именно с авиацией флота, что не могло не радовать и уже давало свои положительные результаты. Прямо как в этом случае.
Первыми взмыв в небо, они принялись нарезать круги вокруг идущих полным ходом против ветра авианосцев, в ожидании взлета своих подчиненных, заодно потихоньку набирая высоту, что довольно таки тяжелые машины, к тому же загруженные бомбами под завязку, делали не слишком охотно. А пока в небесные дали уходили один аэроплан за другим, на палубах авианесущих кораблей творилось действо с высоты птичьего полета сравнимое с мельтешением мурашей в муравейнике. Едва на летной палубе освобождалось место, как многочисленный технический и обслуживающий персонал авиационных отрядов буквально на руках вкатывал на кормовой лифт очередную крылатую машину и, при необходимости, разворачивал ее на 180 градусов уже на летной палубе. Все же не складывающиеся крылья диктовали свои особенности хранения данных аэропланов в ангаре, где их приходилось ставить несколько под углом валетом друг к другу, чтобы вместить хотя бы два десятка штук. И стоило отдать должное этим незаметным работникам войны, не прошло и 20 минут с момента взлета командирских машин, как первая волна в полном составе отправилась по направлению к вражескому берегу. Теперь же оставалось только ждать. Так можно было бы подумать, если бы не потребность выпустить в небо вторую волну бомбардировщиков до того, как из вылета вернется первая. Все это обещало занять минут 40 времени, плюс еще примерно 20 на их выпуск в полет, так что повстречаться летчики должны были в небе как раз на небольшом удалении от главных сил флота.
Нельзя было сказать, что налеты на Каттаро продолжавшиеся на протяжении 8 часов, в течение которых каждый летчик успел совершить по три боевых вылета, нанесли критический ущерб Императорским и Королевским Военно-морским силам. В подвергнутом налету порту попросту не обнаружилось большого количества достойных целей. Пусть флот Австро-Венгрии сам по себе был относительно невеликим, все равно улов оказался откровенно небогатым. Действительно серьезным успехом, наверное, можно было назвать утопление трех из пяти действующих современных австрийских субмарин и подрыв вследствие вторичных детонаций минного заградителя «Хамелеон», с помощью которого австрийцы установили большую часть своих минных полей. Число же уничтоженных тральщиков и небольших номерных миноносцев варьировалось от полутора десятков до тридцати — в зависимости от рассказа, то одного, то другого, летчика. В общем, было ясно, что в Каттаро следовало наведаться на следующий день, когда небо над ним очистится от дыма и гари. Все же, помимо потопленных кораблей, набиралось еще с десяток поврежденных и объятых пламенем пожаров судов вроде того же старого броненосца «Кронпринца Эрцгерцога Рудольфа». Да и наземная инфраструктура также подверглась ударам с воздуха, в результате чего на пораженных бомбами складах что-то сильно горело и взрывалось. При этом особую гордость летчиков палубной авиации вызывало уничтожение в ближайшем городке Кумбор трех ангаров станции морской авиации противника, в которых должны были храниться не менее семи гидропланов, если, конечно, данные предоставленные командованием не являлись ложными. Но, в любом случае, оставаться близ вражеских берегов с наступлением сумерек было слишком опасно, так что эскадра в полном составе поспешила взять курс к территориальным водам Италии, где можно было чувствовать себя в гораздо большей безопасности, нежели прямо под носом у уцелевших миноносников австрийцев, если таковые вообще оставались. Возвращаться же на ночь в то же Ионическое море, не имело смысла, поскольку тогда слишком много времени с топливом терялось бы на перемещения туда-сюда, тем более что при атаке на ту же Полу о подобном маневрировании нечего было даже мечтать. Слишком уж далеко она находилась от пролива Отранто — практически с противоположной стороны Адриатики или как еще говорили — в Верхней Адриатике.
Второй день налетов на Каттаро начался так же, как и первый. Моряки всматривались в морскую даль, выискивая перископы вражеских субмарин, механики с оружейниками суетились вокруг подготовленных к вылету аэропланов, а пилоты коротали время за кружечкой бодрящего горячего кофе. В общем, все были заняты своим делом. Но все изменилось, стоило только с мостика поступить команде — «К взлету!». Летчики деловито засуетились, проверяя подвешенные под фюзеляжем бомбы и осматривая на предмет чего-либо подозрительного двигатели своих машин, оружейники вовсе скрылись в ангаре для снаряжения следующего отряда, а механики мухами вились рядом с летным составом, дабы те своими ручонками не открутили и не повернули чего не следовало трогать вообще. И лишь моряки все так же продолжали всматриваться в воды Адриатического моря, выискивая «суслика», который где-то там точно был.
Совершив за ночь этакий круг почета или, скорее, эллипс почета от берегов Австро-Венгрии к берегам Италии и обратно, русская эскадра с первыми лучами солнца вновь оказалась на удалении порядка 25 миль от входа в залив. Что же можно было сказать об итогах налетов предыдущего дня? Оказалось, что летчики слегка приукрасили свои достижения, а моряки австро-венгерского флота отнюдь не праздновали труса и смогли спасти от затопления или же выгорания несколько поврежденных кораблей, успех атаки на которые в немалой степени следовало списать на их скученность, когда с полдюжины судов располагались борт к борту. Что, в принципе, являлось нормальной практикой в любом флоте. Вот только успешно отбомбиться по столь крупной, практически площадной, цели оказалось в разы проще, нежели по одиночному узкому миноносцу. Более того, на сей раз первую волну бомбардировщиков встречали активной ружейной стрельбой, ведшейся, как с берега, так и с палуб уцелевших кораблей. Благо хоть зенитных пушек, как и пулеметов, не имелось ни на базе, ни на присутствовавших в ней кораблях, ни на ближайших фортификациях. Но потери в этот день все равно случились. Один аэроплан получил повреждение двигателя и вынужден был
