Штормовое предупреждение - Amazerak
Мы вышли в центр просторного зала, устланного матами. Со всех сторон на нас уставились взгляды сотен курсантов, пришедших поглазеть на бой. Они ждали очередное представление. Шёл второй день турнира, но народу на трибунах было по-прежнему много. Для парней состязания стали отличным развлечением, за которым даже в город ехать не надо.
Судья свистит в свисток. Поединок начинается. Трибуны затихают.
Я и Кабан долго кружимся посреди зала. Я полностью сосредотачиваюсь на противнике, отстранившись от всего, что происходит вокруг.
Для меня это — не первый поединок. Прежде я участвовал в школьных и городских состязаниях, только, разумеется, в первой категории.
Ещё одно отличие нынешней ситуации заключалось в том, что в этой разновидности рукопашного боя, который здесь практиковался, допускалась только ударная техника. Броски и захваты отсутствовали. Для меня это было непривычно, поскольку прежде я занимался вольным стилем, где использовалось почти все приёмы, кроме смертельных, и потому приходилось себя контролировать, чтобы на автомате не заломать противнику руку.
Кабан держит кулаки перед собой, то и дело атакует джебом, пытаясь улучить удобный момент. Я отклоняюсь, но дистанцию не разрываю и не сокращаю, тоже выжидаю. Внезапно за очередным джебом следует прямой удар правой. Моя реакция не подводит, отбиваю руку и бью в ответ в голову. Кабан от неожиданности теряется, и я добавляю хук в челюсть.
Кабан отвечает прямым и хуком. Отклоняю корпус, и кулак проносится перед самым моим носом. Следующий прямой удар блокирую предплечьем, поднимаю голень, блокируя боковой удар ногой. Снова пробиваю хуком в лицо противнику и ногой в корпус. Кабан пятится, а я наступаю, сыплю ему на быстрые удары, заставляя уйти в глухую оборону.
Потасовка продолжается долго. Я работаю кулаками и локтями, время от времени пробиваю лоукик. Противник закрывается руками и пытается провести то апперкот, то хук, но я успеваю среагировать почти на каждое его движение. Пару раз всё же пропускаю. Но соперник пропускает несоизмеримо больше, а значит, по очкам я пока иду впереди.
Публика неистовствует. Кто-то кричит: «Князев, давай, бей!», кто-то: «Кабан, уделай его! Чего толчёшься?» Я не обращаю на них внимания. Я полностью сосредоточен на драке. Даже иной в моей башке подключился. Он снова жаждет крови (а точнее, энергии) и пробуждает ярость, какую прежде я в себе никогда не чувствовал.
Наконец, Кабан всё же разрывает дистанцию. Теперь нападаю я уже, гоняюсь за ним по рингу, но соперник не хочет сближаться. Раздаётся свисток, и мы расходимся в разные углы.
Ко мне подходит один из наших с полотенцем и бутылкой воды. Рядом стоит Якут. Он тоже сегодня сражался, но только в пятой категории, и победил.
— Нормально ты Федю лупцуешь, — хвалит он меня. — Давай, надери ему задницу. Я на тебя поставил.
— Посмотрим, — коротко отвечаю я. Не люблю, когда давят.
Я более чем уверен, что иду по очкам впереди него. Нокаутировать Кабана почти без шансов. Вряд ли за семь минут он так устанет, чтобы я его смог вырубить. Если только повысить концентрацию энергии в руках, но это следовало делать лишь под конец, чтобы самому не вымотаться раньше времени. Скорее всего, противник прибегнет к такому же приёму в последнем раунде. Почти все это делали, кто умел. К этому надо морально готовиться и стараться увеличить разрыв по очкам.
Через три минуты мы с Кабаном снова сходимся. Опять раздаётся свисток, и мы продолжаем нашу боевую «пляску».
Следующий раунд идёт по тому же сценарию. Вначале — пробные атаки, джебы, затем сходимся, обмениваемся ударами руками и ногами. Кабан опять пропускает больше, чем я, хотя на этот раз чаще разрывает дистанцию, из-за чего мне сложнее его достать.
На отходе он бьёт длинный хук, я блокирую и наношу удар ногой, но тут же получаю лоукик по опорной ноге и чуть не падаю. Досадная оплошность чуть не приводит к нокадауну. Но я удерживаю равновесие и тоже пробиваю лоукик. Кабан припадает на колено, тут же вскакивает, отходит, получает удар ногой в прыжке с разворота. В этот раз свалить его не удаётся.
Зато зрители ликуют. Им очень понравился мой удар. Мощный, зрелищный. Но в акробатику уходить не стоило. В конце концов, моя цель — победить, а не представление показать.
Я и сам отхожу, чтобы приготовиться к новой атаке, но тут соперник внезапно начинает яростно теснить меня, вынуждая обороняться. Отбиваю блоками его удары и достаю ногой до головы. Кабан бьёт меня стопой в корпус. Следующие два удара ногами мы наносим почти одновременно, и… звучит свисток. Расходимся по углам.
Когда начинается третий раунд, Кабан атакует сразу. Я пытаюсь блокировать его хук, но тот настолько силён, что пробивает блок и попадет мне по голове. Уклоняюсь от второго кулака и отскакиваю назад. Соперник усилил энергетику в руках, и теперь удары пропускать нельзя, а то больно будет. У меня и от первого-то мозг в башке бултыхнулся.
Кабан продолжает наступать. Он работает руками и ногами связками по два-три удара. Чувствую, торопится. Видимо, боится, что устанет быстро. Я же, наоборот, стараюсь не подпускать его близко и в основном уклоняюсь и параллельно с этим концентрирую в руках энергию.
Соперник бьёт ногой. Пригибаюсь с одновременным ударом кулаком в живот — ударом, в который вкладываю всю силу. Кабан летит на маты, но быстро вскакивает. Трибуны ликуют. А мой противник снова рвётся в бой.
Блокирую предплечьем удар. Руку пронзает боль. Делаю нырок и тут же распрямляюсь, нанося локтем апперкот. Кабан снова на матах. На этот раз он поднимается с трудом. Его пошатывает.
Он движется на меня, выставив кулаки перед собой. Бьёт — промахивается. Я лоукиком опять кладу его на маты. Кабан поднимается и получает удар в челюсть, от которого валится с ног. Похоже, он уже не может сопротивляться. Сотрясение или что-то вроде того. Но всё равно продолжает попытки. На трибунах кто-то радуется, кто-то, наоборот, негодует.
Кабан с трудом поднимается на ноги. Я жду. И тут раздаётся финальный свисток. Бой окончен.
Мы расходимся по углам. Идёт подсчёт очков, затем судья вызывает нас на середину арены и объявляет меня победителем. Мы с Кабаном обмениваемся рукопожатиями и идём в зал. У меня трещит голова, а на левом предплечье расплывается синяк, но радость от победы перекрывает боль.
— Неплохо, —
