Виконт Линейных Войск 4 - Алекс Котов
— Хорошо. Я передам художнику, что в будущем его картины защитят. — Она достала блокнот и сделала пометку. — К слову, по дороге сюда я встретила людей из замка, они шли к ратуше.
— Значит, мы с ними разминулись. — Пожал плечами я.
Всё же, слуги замка в первую очередь подчинялись деду, а уже потом мне, что делало их чуть менее полезными. Но сейчас каждый человек на счету, можно будет привлечь и их, хотя прямо скажем, в замке тех, кто способен держать оружие раз-два и обчелся.
В комнату постучали. Я обернулся. Тяжеленая, обитая сталью дверь арсенала отворилась и на пороге показался запыхавшийся солдат.
— Ваша милость, Командир Тил докладывает — в воздухе замечен вражеский грифон.
— Где, когда, на какой высоте?
— Только что, на востоке. Кружит очень высоко, не разглядеть даже цвета рода.
Черт, бинокли, сука, бинокли нужно сделать. Или хотя бы подзорные трубы.
— Наверняка из рыцарей Маркиза... Или даже Герцога. Разведчик. — Заключил я. Быстро появился, намного быстрее, чем я ожидал.
Похоже, визит в ратушу нужно отложить, сперва пройтись по позициям войск.
— Еще на выезде из города задержали краснодеревщика с семьей, что пытался уехать. Говорят, он делал мебель для поместья. Ждем приказов.
— На каком из выездов?
— Северном! — Отрапортовал солдат.
Отлично, по дороге к позициям войск.
— Пусть ожидают, я скоро там буду.
— И еще, господин... Люди, которых вы вооружили... Они разгромили кузницу и подожгли дом, где была его семья. Когда кузнец выбежал из горящего дома — они забили его до смерти. Семья сумела сбежать, пока люди отвлеклись на кузнеца.
Я нахмурился. Крайне дерьмовая новость.
— У них были на это причины?
— Кузнец занимался починкой оружия и брони для стражи Шорта. Поговаривают, что он был близок с начальником стражи.
— Это не причина. Может, он их спровоцировал?
— Нет, господин, группа людей пришла к кузнице, с криками, что сожгут предателей.
Я протер глаза, под которыми уже образовались мешки от бессонной ночи. Дьявол. Неудивительно, что краснодеревщик попытался сбежать. Теперь из города сбегут все, вплоть до булочника, что страже хлеб подавал.
— Нужно их арестовать.
— Арестовать? Но они... за нас? — Неуверенно проговорил солдат и тут же глубоко поклонился с извинениями.
— Я обещал жизнь всем. Мне нужны деньги и люди, а не трупы. Тамилла — Я махнул рукой на торговку. — Определит степень вины каждого из тех, кто работал на Шорта, и каждый заплатит за всё, что он сделал. Но решать кто и сколько — буду я. Не они. Эти люди взяли в руки моё оружие, но пошли против моей воли. Пусть сегодня глашатаи донесут это до каждого жителя города, что самосуд недопустим. Пусть в присутствии целителя, на главной площади их стегают плетями до тех пор, пока они не осознают глубину своей ошибки. Я не потерплю тех, кто творит бесчинства, прикрываясь моим именем! Если кто попробует пойти по их стопам — то ощутит не жгучее прикосновение кнута к спине, а ласковое объятие веревки на шее!
Солдат поклонился и убежал передавать приказ, а я вздохнул.
Возможно, сейчас я поступаю как лицемер, ведь я сам заложил основу, отдав на растерзание толпы бургомистра. Но и эти люди проявили лицемерие. Никто так и не осмелился нанести Казимиру последний удар. Его избитое, но живое тело, просто погрузили на телегу и бросили в темницу. Однако, простого кузнеца они с радостью убили. Да еще и подожгли дом, где была совсем уж непричастная семья.
Никакая это не революционная решительность. Просто шакалы почуяли возможность свести счеты под крики о справедливости. И они получат по заслугам.
— Что-то не так? Я чувствую, что ты чувствуешь себя странно. — Заметила Тамилла, скосив на меня взгляд.
— Не обращай внимания. Я просто подумал, что пусть наше дело и правое, но в войне пострадает много людей.
— Это так. Но когда это останавливало властителей? — Умудренным тоном ответила она.
Несколько минут я молчал.
— Обеспечь достойную компенсацию этой семье, хорошо? — Произнес я и вышел из арсенала.
* * *
— Понимаете, господин, моя матушка тяжело заболела. Она живет в деревне, и я везу ей лекарство... — Увещевал низенький, смуглый мужчина средних лет, с бегающими глазами.
— Как называется деревня? — Спросил я.
— Эмм... ммм... Дере...вяшка. — Промямлил краснодеревщик.
— Никогда о ней не слышал. А ты, Тил? — Я обратился к своему заму. Тот тут же состряпал максимально жесткое выражение лица.
— Никак нет! — Рявкнул он.
Переигрывает.
— Он-на очень маленькая... — Заикаясь пролепетал тот.
— Ты знаешь, что за ложь лорду можно получить суровое наказание?
— Д-да— Говорят, ты делал мебель для поместья Шорта.
— Да, господин, делал. — Признал он и опустил глаза в землю.
— Хорошо, что не отрицаешь. Знаешь, я не вижу в этом ничего плохого. Ты просто выполнял свою обычную работу. Не воровал. Не предавал. Не доносил. Верно?
— Не доносил, господин. — Закивал он.
— Так скажи, почему ты с женой бежишь из города, бросив мастерскую? Только не надо вранья про матушку.
Некоторое время он молчал, потом поднял взгляд.
— Здесь небезопасно. Я должен заботиться о семье.
Эх. Можно было бы его и отпустить, но тогда следом пойдет целая волна. А без ремесленников и про налоги можно будет забыть, а война требует больших денег. Черт, я в очередной раз пожалел, что начал вести огонь из пушки по особняку, но кто же знал, что оно так эпично взорвется? Наверняка там было много всего, что можно было продать...
— Я гарантирую вам личную безопасность и даю слово, что никто вас не тронет... Если, конечно, вы всего лишь занимались своей работой.
Краснодеревщик задумался, а его жена вдруг стала давать ему знаки глазами. Надо еще чуть-чуть поднажать.
— Конечно, видя столь сильное желание уехать, я могу подумать, что вы замешены в чем-то нехорошем. Но, пока что я склоняюсь к тому, что вы просто неправильно оценили риски. Вы ведь не издевались над
