Откровение Невидимки: Катарсис - Никита Китман
– Я понимаю твои чувства. Но пока я не уверен, могу ли сказать так, как оно есть на самом деле, – ответил Ра, продолжая идти.
Внезапно земля из-под ног Амун-Ра куда-то ускользнула, а лицо вспыхнуло болью, прижатое к холодной стене близлежащего дома.
– Понимаешь, да? Слушай сюда и очень внимательно, – процедил Дезмонд возле его уха, – Ты здесь, живой, лишь только потому, что как-то спас мне жизнь. Но не думай…
Гвардеец сильнее вжал его в стену.
– … Не думай, что мы друзья. Если ты станешь мне помехой, то я просто выпытаю из тебя все, что мне нужно, а затем прикончу. Так что вот тебе совет: Лучше определись с тем, в чем уверен. Да поскорее.
Дезмонд отпустил Ра, позволив тому встать и отряхнуться.
– Жаль, что месть и боль поглотили тебя без остатка. Я потерял хорошего друга, – спокойно произнес Амун-Ра, потерев свежую ссадину на лбу.
Гвардеец злобно сверкнул взглядом.
– Шагай, на нас все еще могут спустить собак.
Ра молча отвернулся и пошел дальше.
Спустя несколько минут молчаливой ходьбы, Ра и Дезмонд добрались до пункта назначения.
– Вот и он, – сказал гвардеец, осматривая уродливый сарай на окраине города.
Старая бордовая краска вздулась пузырями и кое-где облупилась, ветхая шиферная крыша растрескалась и расползлась, а покосившиеся ворота едва-едва держались на петлях.
Дезмонд толкнул ворота, и те со скрипом приотворились. Паутина приветственно качнулась, чествуя старого знакомого.
– Помойка гребаная… – едва слышно пробормотал гвардеец, окинув взглядом потолок, заросший паутиной, как сорняком.
Скрип полусгнивших половиц сопроводил Одаренного до середины комнаты. Спертый и затхлый запах старого помещения в этот раз был другим. Что-то едкое и тяжелое в воздухе ощутимо щипало ноздри. Дезмонд всматривался в темноту, силясь разглядеть заветный механизм, открывающих ход, ведущий через черную стену наружу, в Клименфорские леса.
Гвардеец на мгновение стал чуть менее мрачным. Нахлынули воспоминания. Тайный проход явил ему образ невидимки с шилом в заднице. Один образ потянул другой, и пришли воспоминания о мирном времени. До того, как завертелась эта кровавая буря.
***
– Фу, ненавижу бобы! Кто вообще додумался готовить бобы в томатном соусе? – скривившись, презрительно отодвинула от себя тарелку Кейт.
Дезмонд, молча уплетавший такую же порцию, лишь хмыкнул.
– Дез, – озорно шепнула она, оглянувшись по сторонам, – Я же знаю, у тебя припрятано кое-что вкусненькое!
Мужчина молча поднял на неё взгляд, отрываясь от трапезы. Лицо, источавшее мрачную серьезность, стало медленно и комедийно расплываться в улыбке.
– Ну, давай, я же знаю, ты не можешь мне отказать, – кокетливо прикрыв рот ладошкой, хихикнула девушка.
Дезмонд презрительно фыркнул.
– Ага, как же! Не могу я! Больно умная ты, мелкая.
– Да ладно, деда! – махнула Кейт рукой, не скрывая улыбки, – давай, не жадничай, перед поимкой беглого Скаута нужно подкрепиться вкусняшкой!
– Какой я тебе деда! Мне всего-то сорок восемь! – возмутился гвардеец.
Девушка засмеялась.
– Эх… – вздохнул Дезмонд, – На, держи.
Он достал из сумки крупный апельсин.
– Е-е-е-е! – ликуя, завопила Кейт.
– Но знай, что я делаю это, потому что сам так решил, и твои дешевые манипуляции на мне не работают, – нахмурился он, и скрестил руки на груди.
– Конечно, Дез! – хитро улыбнулась его напарница, – Как скажешь!
***
Дезмонд сжал кулаки.
«Где ты сейчас…»
– Ты чего там притих? – произнес он, выходя из транса.
Ответа не поступило.
– Ра?
Гвардеец обернулся, и тут же получил сокрушительный удар в лицо. В глазах вспыхнули искры, а сломанный нос заполонила кровь. Дезмонд пошатнулся, чудом удержавшись на ногах. Напавший, очевидно ожидавший иного результата, раздосадованный своим провалом, снова замахнулся булыжником.
Дезмонд инстинктивно выбросил руку вперед. В его ладони зажглось рыжее пламя. В этот момент он увидел, как у напавшего, рот и нос которого были замотаны влажной тряпкой, расширились глаза.
«Едкий запах…» – мысль, пришедшая в голову Одаренного слишком поздно.
***
– Брат… – ошеломленно проговорил мужчина в грязном плаще, указав куда-то пальцем.
На плаще, аккурат под капюшоном был вышит красный знак, в виде незавершенного треугольника.
– Брат, это же… – потрясенный не меньше, ответил ему другой мужчина, в похожем одеянии.
– Святой знак! – одновременно произнесли они, наблюдая за сыплющимися с неба горящими ошметками сарая и свирепствующим пожаром, скалящим зубы на соседние дома, чудом уцелевшие после взрыва.
– Но как же… – ужаснулся первый.
Первый молча коснулся указательным и средним пальцем лба, а затем сердца.
– Да восстанет он из пепла в новом мире!
Второй поспешно повторил манипуляции.
– Да восстанет!
Понаблюдав еще несколько секунд за пожаром, они развернулись и пошли дальше, в сторону полуразрушенных темных врат, волоча за собой телегу.
– Самое главное, – произнес первый, приподняв полотно, укрывавшее их телегу, – Что сосуд Бога теперь у нас.
Выглянувшая из-за туч луна осветила связанного в беспамятстве Амун-Ра.
***
Фенрир, почесывая щетину, вдумчиво вглядывался в полупустой зал трактира. Убийство, произошедшее несколько дней назад, слегка спугнуло публику, но бармен, а теперь и единственный владелец заведения, не слишком переживал о прибыли. Он знал, что вскоре пыль поуляжется, и народ опять потянется выпить чего-нибудь крепкого. Слух про убийство, рано или поздно, превратится в обыкновенную городскую легенду, коих тысячи, и которые, так или иначе, опутывают каждое здание и каждого жителя в Элдероне. Единственное, что не давало ему покоя – это надпись, оставленная убийцей.
«Легион… Хм. Явно ненормальная. К тому же еще и бывший Легионер. Как бы она не заявилась сюда снова»
От размышлений его оторвал недовольный возглас посетителя.
– Что значит сопьюсь и замерзну?! Да ты вообще представляешь кто я?! Да я! – возмущался разъяренный мужчина, под хохот своих товарищей, срываясь на старушку в серых вычурных одеяниях.
– Конечно знаю, я – Морнас Сиплый, потомственный аристократ, разорившийся из-за соляного кризиса и спускающий последние деньги на шлюх и выпивку! – его же голосом, ответила ему старушка.
Даже её жесты были точь-в-точь как у возмущавшегося мужчины.
– А еще я иногда подворовываю у Клайда, пока он ходит в туалет по десять раз на дню! Так, по серебряной монетке, чтобы не заметил! Он наварился на кризисе, и я ему завидую, в тайне гадая, когда же он уже помрет от своей подагры, – выдала еще порцию старушка, вызвав взрыв хохота у всех окружающих.
– Воруешь?! – взбеленился один из друзей бедолаги, очевидно Клайд, – А я-то думаю, что-то дорого в Атласе выпивка обходится! Вот гад!
– Клайд, да ты че… – приутих вопящий мужик, – Ты ей веришь? Это же бредни старухи, и только!
– Я всего лишь пересказала твою душу, и все… – тихо пробормотала старушка, склонив голову.
– Вот карга!
– Спасибо вам, почтенная Вайши, – улыбнулся Клайд, положив
