Эпоха теней - Ярослав Маратович Васильев
Сельма внутри тряслась от страха до самого последнего момента, хотя внешне и оставалась весёлой, шутила и смеялась. Обнаружат, остановят, арестуют. И лишь когда «Лотос» вышел за пределы атмосферы Озёр, она позволила себе бешено и радостно расхохотаться, благо одноместная каюта это позволяла. У неё получилось! Она всё-таки смогла! И теперь лайнер уносит её в рай! Рай, который она построит своими руками! Но истерика длилась недолго, вскоре Сельма уже спокойно и профессионально занималась настройкой «сотворителя», улыбаясь и рисуя себе счастливые картины будущего, которое обязательно ждёт её на Гилеоне.
Страж с удовольствием впитал эмоцию, которую на него посылала девушка, пытаясь сформировать ключ управления, окончательно проснулся и задумался. Анджей искренне верил в людей и считал, что каждому надо давать шанс… но предпочитал людей всё же проверять. Порождение давно позабытой расы, до этого прикидывавшееся «сотворителем счастья», впитало очередную эмоцию и задумалось. В тот момент, когда девушка влезла в сейф, а страж притянул её внимание, заставив похитить именно себя, их договор с Анджеем утратил силу. Забрав стража без разрешения прежнего хозяина, Сельма переписала контракт на себя, а сейчас, думая, что формирует ключ, повторно контракт подтвердила. Так чего же хочется уже ему, раз новый хозяин по незнанию не оговорил условий контракта? Верно! Удачей, счастьем и властью страж уже объелся, теперь для контраста ему нужно нечто противоположное. Решено, он подарит новой хозяйке долгую жизнь, полную разочарований, обид и страданий.
История II. Право выбора
4. Тень героя
Лампы замерцали и тут же погасли. Теперь рубку освещали одни лишь большие навигационные экраны, полукругом огибающие кресло навигатора. Воздух с каждой минутой становился всё гуще, превращаясь в душный кисель. Интересно, сколько ему осталось? Лучший выпускник своего года, лейтенант Воронин наизусть знал объём каждого помещения на «Щуке», содержание кислорода в атмосфере корабля и скорость потребления воздуха человеком. До секунды помнил, во сколько отключилась вентиляция. Легко можно высчитать, когда он потеряет сознание и наступит смерть — но не хотелось. Всё-таки ни один человек не желает точно знать свой последний час. Даже приговорённый к казни старается забыться. Не думать об оставшихся днях и минутах, а мечтать о помиловании. У него такой надежды нет — но высчитывать всё равно не хотелось. Дима поудобнее устроился на жёстком металлическом полу и прикрыл глаза. Интересно, каштаны рядом с памятником Командору ещё цветут?
Центральный парк для Димы всегда был самым любимым местом в городе. Особенно дальние аллеи, где корабельные сосны и белые берёзы сменялись стройными рядами каштанов. Даже кафе напротив парадного входа училища ему нравилось меньше, хотя именно туда бегали знакомиться с девушками все курсанты, от желторотых первокурсников до умудрённых жизнью шестикурсников. Сверкающий стеклом и хромом зал всегда покидали парочками или шумной весёлой компанией — а по тихим дорожкам парка можно гулять одному… словно невзначай выходя каждый раз к памятнику командору Андрееву. Когда-то, ещё на заре освоения планеты, его экипаж спас колонию. Корабли не смогли прорваться сквозь внезапно появившуюся космическую аномалию к поселенцам, чтобы доставить лекарство от вспыхнувшей эпидемии. И лишь командор Андреев со своими товарищами рискнул пройти на одноместных шлюпках. Шанс был, наверное, один из тысячи… Добрались лишь двое, но помнили и всех остальных. Учили биографии в школе, а мальчишки и девчонки все как один мечтали оказаться в героическом экипаже.
Статуи героев встречались по всей Верее: по одному и вместе, в парадной форме и в повседневных комбинезонах. В парке за училищем Командор был изображён не в парадном кителе с орденами и не в лётном комбинезоне. Причудливый гений скульптора изваял Андреева в рубашке, которая выбивалась из-под форменного ремня брюк: словно её и волосы растрепал ветер, будто застывший в бронзе. И каждый раз, приходя к памятнику, Дима представлял себя рядом со своим кумиром в момент Подвига. А ещё будущему звездоплавателю всегда хотелось узнать: о чем думали эти герои, когда шли на смерть ради совсем незнакомых людей?
***
Война пришла нежданно. Консулат Дайто уже давно точил зубы на пограничный мир Кёнсан, и дело было не только в его ценном стратегическом положении. Два поколения назад планета нашла способ уйти из-под власти Великих консулов. Переметнулась к злейшему врагу — Терранской федерации. Смертный приговор вынесли даже детям, которым ещё предстояло родиться под властью федералов… Но силы двух ветвей Человечества были равны, а с наскока густонаселённую и хорошо укреплённую систему не захватить. Шаткое равновесие сохранялось несколько десятилетий, пока Великие консулы не сумели тайно заключить союз с расой хельмов. Войска союзников сходу прорвали оборону границы и изрядно «порезвились» не только на Кёнсане, но и вырезали население ещё нескольких миров, флот Федерации с боями медленно отступал вглубь своей территории… Уже скоро война перешла в иное русло: на стороне Терры выступила раса гильдов. Ненависть людей-птиц к чешуйчатым хельмам насчитывала не одно тысячелетие, и молча смотреть, как давние враги будут заселять захваченные миры Федерации, гильды не собирались. Сразу же замерла линия фронта, пошли сводки о десантах и сражениях эскадр и всё то, что так красиво и героически смотрится из безопасной глубины тыла.
Дима вместе с друзьями с замиранием сердца следил за военными сводками. Каждый из выпускников хотел оказаться среди героев, защищающих Родину! Но их, неопытных юнцов, в бой пока никто посылать не собирался. Всё, что оставалось молодым мичманам — ждать назначения и спорить до хрипоты, мучаясь от нетерпения. Когда Дмитрий неожиданно получил назначение в действующий флот, он был на седьмом небе от счастья. На одном из рейдеров срочно понадобилось заменить младшего навигатора, а никого подходящего из ветеранов Адмиралтейство найти не смогло. Поэтому в экипаж брали пусть и необстрелянного, но всё же одного из лучших выпускников этого года. Повестка пришла поздно вечером, и Дима уезжал в страшной спешке, радуясь, что наконец-то окажется «там». Хотя и жалел в глубине души: никто из товарищей и знакомых девчонок не успеет увидеть его в погонах младшего лейтенанта. Самого первого офицера из всего выпускного курса Лётного училища Вереи.
К своему кораблю лейтенант Воронов добирался с каким-то детским восторгом и ожиданием чуда. А когда прибыл к «месту назначения», то едва доложившись коменданту базы, сразу же поспешил в доки. «Щука», стоявшая рядом с исполинской тушей тяжёлого крейсера, казалась совсем крохотной. Подойдя
