Эргоном: Восхождение берсерка - Михаил Ежов
Артём усмехнулся.
— Это точно! Нелегко тебе приходится.
— Бывал в переплётах и посерьёзнее.
Вот уж, точно! В разы.
Всё бы ничего, однако после уроков, выходя из школы, я заметил, что Хомутов уходит вместе с Лерой, синеволосой подружкой Ани, которая терпеть меня не может. И чёрт бы с ней, но девчонка — редактор школьной газетёнки. А значит, может писать, что угодно и про кого угодно. Конечно, осторожно, но ведь и намёками можно добиться своего.
В общем, судя по всему, назревал заговор против короны.
Глава 15
После школы я отправился в замок — ну, а куда ещё? Аристократическая ноша приятна, но нелегка. Там первым делом вызвал Ригеля. Юрист явился спустя пять минут.
— Слушаю вас, господин барон. Что-то срочное?
— Нет. Просто нужна консультация. Допустим, я хочу принять человека в род. Не в вассалы, а именно сделать частью семьи. Могу я его усыновить или удочерить? Разумеется, по достижению мною совершеннолетия.
Ригель отрицательно покачал головой.
— Увы, Ваша Милость. Закон этого не позволяет.
— То есть как?! — я был удивлён.
— Член рода является носителем определённого кровного Дара, передающегося генетически от отца детям. Иной Дар может быть только у супруги. И он потомкам не достаётся.
— Значит, способ принять в род только один? Женитьба?
Ригель кивнул.
— Именно так, господин барон.
— Погодите, Олег Семёнович, а если семья не может дать потомков? Хотя бы теоретически.
— Такое маловероятно, Ваша Милость. Обычно род старается дать несколько родственных линий. Но теоретически, если такое случится, род затухнет. Это не критично для клана, поэтому… — юрист развёл руками.
Было и без слов понятно: затухнет и затухнет. Останутся другие. Попилят наследство загнувшегося рода между членами клана — и всего делов.
Значит, удочерить Есению не получится. Облом. А так хотелось привязать девушку к Скуратовым. Но жениться на ней, конечно, перебор. Только из-за Дара? Нет, слишком расточительно. Если понадобится, я найду более выгодные партии. Конечно, число жён, вроде, не ограничено… Кстати, надо это выяснить.
— Сколько всего жён можно иметь? — спросил я.
— Максимум пять, Ваша Милость. Но это считается на грани непристойности. Насколько мне известно, ни у кого из аристократов на данный момент такого количества супруг нет. Считается, что три — максимальное приличное число.
— Ясно, учту. Спасибо, что уделили время.
— Это моя работа, господин барон. Я — ваш слуга.
Когда он ушёл, я вызвонил Антона. Управляющий выглядел свежо и бодро — видимо, остаточное влияние введённого ему препарата окончательно выветрилось из организма.
— Мне нужна служба разведки, — сказал я. — Поищи людей в частных детективных агентствах. Наверняка найдутся желающие. Человек десять для начала будет достаточно. И один из них должен будет всё это возглавить. Так что организуй им собеседование со мной. Всех подряд не тащи. Мне нужны профессионалы, которых ценят на работе.
В условиях, когда мой персонал тайно допрашивают, я должен иметь людей, способных пройти по следу и сказать, кто этим занимается. Кроме того, барону нужно знать, с кем он имеет дело или собирается иметь. И лучше, чтобы сбором информации занимались те, кто не спалится.
Отпустив Антона, я отправился на стрельбище, где как раз должны были собраться будущие снайперы. Ими занималась одна из Падших — девушка по имени Виолетта. Было забавно видеть, как малышка с кудряшками и веснушками строит мужиков, державших винтовки размером чуть ли не с инструкторшу. Впрочем, стрелки слушались Падшую беспрекословно и, кажется, с неподдельным уважением. Ну, да, она же машина смерти в ангельском обличье. И татуировка черепа на лице не давала никому об этом забывать.
— Господин барон! — вытянулась Виолетта, заметив меня. — Смирно!
Стрелки повскакивали со своих лежбищ и выстроились в ряд.
— Вольно, — кивнул я. — Возвращайтесь к тренировке. Я пока понаблюдаю.
Девушка отдала команду, и солдаты повалились обратно. В сотне метров перед ними виднелись мишени. Они сажали в них одну пулю за другой. Я взял у Виолетты бинокль, чтобы проверить кучность стрельбы.
Надо сказать, меткостью парни обладали. Выбрали их не просто так.
Расслабляться, плавно спускать крючок на выдохе и задерживать дыхание учить их было ненужно. Вот только работа снайпера сильно отличается от стрельбы в тире. Тут нужно, во-первых, уметь выбрать позицию. Не просто где тебя не видно, да повыше, как думают некоторые, насмотревшись фильмов. Всё гораздо сложнее. Гнездо не должно располагаться слишком высоко: летящая под углом сверху вниз пуля весьма капризна. Промахнуться очень легко. Так что я не рекомендовал бы укладываться выше четвёртого этажа. К тому же, целиться лучше всего не в сердце и, тем более, не в голову, ибо стенки черепа запросто могут изменить направление пули (уж тем более, ни один уважающий себя снайпер по этой же причине не станет стрелять через стекло), а в шейные позвонки. Это гарантирует результат. Для этого необходимо расположиться так, чтобы оказаться строго позади жертвы. Не всегда это возможно, конечно. Однако к этому следует стремиться.
Во-вторых, будущим снайперам предстояло убивать гулей. Я отсмотрел на досуге видеозаписи нападения тварей на город. Они были очень быстры и передвигались, чаще всего, длинными прыжками, часто меняя направление. Пластикой гули напоминали хищников вроде ягуаров. Значит, палить придётся по движущейся цели. И попадать не абы куда, а в уязвимые части тела, которых у чудищ не так много. Хорошо бы раздобыть пару гулей для тренировки снайперов. К счастью, их можно воскрешать, так что много монстров не нужно.
— Покажите мне агриковы пули, — сказал я Виолетте, понаблюдав за мишенями. — Есть у вас здесь такие?
— Да, Ваша Милость. Несколько штук, чтобы бойцы понимали, с чем будут иметь дело. Сейчас мы ими не пользуемся, конечно, — девушка подошла к раскладному столу, на котором стояли ящики с боеприпасами. — Слишком дорогие. Да и незачем лупить ими по мишеням, — она протянула мне патрон, снаряженный пулей цвета красный металлик.
Конец был затуплен и распилен накрест.
— Разрывные, — кивнул я, вертя боеприпас в руках. — А что внутри?
— Полость и шарик ртути. При попадании капля врезается в стенки пули и усиливает эффект разрыва.
— Я знаю. Очень хорошо. Много у нас таких?
— Три ящика. В каждом по сотне патронов. И ещё один початый. Там сорок три штуки. У меня всё учтено и записано.
— Неплохо, — я вернул патрон Падшей.
