Плетения конфедерации - Антон Чернов
— Хорошо, — улыбнулась Ленка и откинулась на предплечье, с улыбкой на меня смотря. — Всё хоршо с заказом?
— Да, справились. И ты лучше всех.
— Угу, — довольно выдала девчонка.
А я в очередной раз фигел. Так, меня всё это… ну блин, достало несколько. Не в плане спермотоксикоза, а чисто эмоционально, блин!
Вот придём, отдохнём, и надо поговорить. Она… ну я не знаю, либо я совсем тупой, либо меня прямо к близости зовёт. В общем, надо разобраться.
Пришли, Ленка приготовила завтрак из чего было. Быстренько своё склевала и с улыбкой на меня смотрит, как я жру. И по руке акуратно меня гладить начинает.
Я её за ладошку беру, губы бантиком…
Отскочила. Дышит тяжело, красная.
— Я к себе, Кащей…
И ускакала в комнатушку.
— Звиздец какой-то, — вполголоса констатировал я. — Либо меня глючит, и я совсем крышей поехал? — спросил я у крыши Трака.
Крыша на это промолчала.
— Или она? Так вроде нет. И чего она-то хочет, блин? Так, ладно, в топку, — сам себе решил я. — Игнорируем всё это уси-пуси, блин. И не хрен меня всяким зелёнкам лапать, раз себя лапать не дают, — логично заключил я.
И тут из комнаты Ленки… стоны. Жалобные, блин!
Ну разбираться я не стал, а реально испугался. Вот я считаю что у неё всё с крышей сносно. А если нет? И она там самоубивается или ещё беда какая?
В общем, с низкого старта рванул, распахнул дверь, и…
Мдя, в общем. Лежит зелёнка, футболку задрав, штанишки сняв и как бы это… самоудоволетворяется специальным прибором, мдя.
Я дёрнулся ко входу, но Ленка, покраснев просто до черноты, на меня глазищами уставилась. А я на неё. А она свой прибор откинула. И не прикрывается и…
— Кащей, ты или туда, или сюда. Не стой в дверях, — облизнув губы и…со страхом, желанием, и чёрт знает как, смотрит на меня.
— Сюда, — вошёл я, прикрывая за собой дверь.
6. Зелёный месяц
Вот честно скажу, невзирая ни на что, заходил я в ленкину комнату с ожиданиями не только эротического толка. А, с учётом предыдущего, даже несмотря ни на что, подозревал: что посмеётся, впадёт в истерику, а то и вообще выдаст что-то ужасное, типа: «Кащей, нам надо серьёзно поговорить!»
Но, к счастью вышло всё очень даже замечательно. И то что она мелкая — не мешало, плотная и гибкая. Да и я — тросы.
Я через несколько часов даже беспокоиться за девчонку стал — ну… я это я, а она зелёнка. Но зелёнка была бодра, весела и поражала меня энергичностью.
Но это хорошо. Однако, меня, чёрт возьми, интересовало — а что, извиняюсь, было? Не последние даже дни — а с момента нашего расставания после моей Большой Охоты? Ну в смысле если у девчонки какие отклонения в голове, особо экзотичные, то понять — что за фигня, определиться, как с этим жить.
Ну и стал я её теребить. Обзывалась дураком, затыкала поцелуями… Но я, не покладая своего всего, всё-таки Ленку затрахал. Во всех смыслах. И ответ:
— Я ждала, когда скажешь, как ко мне относишься, глупый Кащей, — надуто выдала вредина, показав язык. — Вот я — тебя люблю! — и смотрит, глазищами лупает требовательно.
А я… ну, для начала мысли понятные: девка-дура, любят ушами, какие глупости… А потом для меня ДОШЛО. И аж пробрало, честно.
Я — нечисть, можно сказать высшая. И я живу в небывальщине и ей. Я не могу врать, и мне не могут врать, без крайне неприятных последствий! И если я скажу девчонке — «люблю» или «нравишься» или ещё что — я, сам, чтобы ни чувствовал, буду это испытывать. Не мгновенно, но со временем. Это не материальные изменения в реальности, а чувства, вполне небывальщине подвластные. И закалка болью и прочее — тьфу. Всё равно буду.
А Ленка — не дура ни разу. А умная девчонка, даже в бреде теперешнего существования думающая о будущем. И она уже… да контракт, по сути, со мной заключила. Доверилась гораздо больше, чем когда поехала со страшным нежитем Кащеем, просто словами. Которые сейчас совсем не просто, мда.
И смотрит так, даже видно — боится, что отвечу. Ну а я… что мне кобениться-то? И зелёнку обижать не хочу, и… да не против, в общем-то. А совсем «за». Но балбе-е-ес, отметил я.
— И я тебя люблю, Ленка, — ехидно подмигнул я девчонке.
А она с писком на меня накинулась. И через несколько часов я уже СЕРЬЕЗНО стал за её здоровье опасаться. Но вроде — всё в порядке было, да.
В общем, завтракали мы уже на следующий день. Зелёнка позёвывала, но довольно была — аж светилась. И песенки напевала, готовя. Ляпота, на самом деле. И посыпать лысину прахом, на тему ухнувшей злобному гоблинству под хвост «воли-свободы» не хочется, странный факт.
— Вкусно, спасибо, Лен, — сточил я гречку. — Но нужны продукты!
— Нужны, — согласно замотала ушами зелёнка.
— Я схожу, — выдал свежую идею я.
— Сходи, — кивнула Ленка. — А потом нам надо серьёзно поговорить… хи-хи-хи, — захихикала эта злобная гоблинша, смотря на мою кислую физиономию. — Работает!
— Не знаю, что там работает. Но это неспортивно и вообще! И пошёл я, — усайгачил я, на всякий случай.
И за гонораром, да. А то небыловчане как бы не подумали, что мы героически, хех, скончались после заказа. И не стали разбирать Трак, чтоб добро не пропадало.
Городок стоял, впустили меня без вопросов. На улицах, кстати, в отличие от моего первого визита было людно. А в каналах — русально, плавали и булькали всячески.
Дотопал до ракушки — снующие «сотрудники» просто покивали. Фиг знает, чем заняты, но видно чем-то заняты.
А я поскакал по лесенке вверх. Михалыч обнаружился за дверью, с кем-то связью эфирной трепался — я не видел, но ощущение искажения небывальщины и что-то типа канала от плоскости перед мордой рыболюдя чуял.
Но на мою персону кивнул, хвостом сотворив вполне понятный жест «заходи».
Забавно у него всё-таки с жестовым хвостом, хмыкнул я, падая в анемон кресельного типа.
— Здоров, Кащей, — закончил трёп Михалыч. — Всё проверили, дело добро сделано. Чем ты… — оскалился водяной, посмотрел на мою ОЧЕНЬ добрую морду и ещё более добрый кулак и скалиться прекратил. — Неважно. Давай решать, что тебе надо. А то не договорили в деталях точно. И учти — мяса у нас немного! Рыба в основном, икра…
— Это понятно, — кивнул я. — Но на овощи я вас раскулачу, — посулил я.
— Кулачь, —
