Возвращение (СИ) - Муравьёв Константин Николаевич

Москва, тот же день

С появлением бабушки и Анчара на борту «Кнорра» стало тесновато. Надо завершать эту одиссею двенадцати в лодке, не считая собаки. С названием для корабля я угадал с точностью до наоборот, и это чувствуется тем более, чем быстрее пополняется коллектив пассажиров. Следовало бы его «Снеккаром» назвать, но это я понял, только прилетев на Землю и освежив свою память посредством сети интернет.

Где живет Лена, я, конечно, не знал. Наше знакомство до таких деталей биографии не дошло. Лена вообще о себе ничего не рассказывала. Так что основной моей зацепкой стал пистолет Макарова, найденный в ранце Лены. Сам пистолет давно продан торговцу Тмору (ну никак я не думал, что когда-либо вернусь на Землю), но его индивидуальный номер остался в памяти моей нейросети. Исходя из уровня секретности, присвоенного экспедиции после находки в пещерах скафандра Древних, я полагал, что поиска в центральных офисах наших силовых ведомств будет достаточно. Запись о выдаче сотруднику табельного оружия должна сохраниться.

Я подвел «Кнорр» поближе к зданию на Лубянке и переместился прыжком и под маскировкой прямо на его крышу. Тилию кораблик признал сразу, как только ее нейросеть активировалась, так что я оставил стихию в качестве пилота и дал ей задание найти любую полянку в любом ближайшем лесу, где можно было бы дать возможность Анчару потренировать свои новообретенные навыки без свидетелей. Бойцов — Госанга, Гаслана, Онга и Тирию — я попросил устроить Анчару спарринг. Кесая согласилась поучаствовать в нем в своей боевой ипостаси.

Поиск информации много времени не занял. В центральном офисе силового ведомства номер один электронный документооборот практически уже вытеснил бумажный. Поэтому все данные о владельце унаследованного мной пистолета системы «Макаров» сразу легли мне на нейросеть: Полковник ФСБ Александр Николаевич Стерпехов. Брат академика РАН Владимира Николаевича Стерпехова, начальника экспедиции в район североуральских пещер. Отец Елены Александровны Стерпеховой, лейтенанта МВД, штатного снайпера спецподразделения «Каппа». Домашние адреса, телефоны. Что ж набираем номер. «Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети.» Значит, летим по адресу.

Тилия оставила команду моих «кинологов» на полянке и поспешила ко мне. Еще минута, и мы во дворе дома Стерпеховых. Темно. В квартире никого. Вокруг квартиры — наружка. В том числе и в одной из соседних квартир. И еще пять человек в различных точках вокруг дома. Интересно. Снимаем слепки. У всех пятерых одинаковая вводная и одинаковые данные о текущем местоположении отца и дочери Стерпеховых. Отец — в Лефортово, дочь — в бегах, хотя формально и в заслуженном, по медицинским основаниям, отпуске.

Полковника я в Лефортово найду и сам, если он жив. А вот за Леной придется пустить по следу Анчара, ведь он унаследовал все таланты моего хищника-уродца Гаага, оставшегося на планете Галанат. Заодно и проверим, как быстро Анчар может добраться ко мне «по вызову».

«Ко мне, Анчар!»

Теперь ждем. И ищем все, что может помочь делу. Нет, похоже, искать надо не здесь. Заново перерываю весь массив информации о полковнике. Так, ему вменяют наркотрафик и торговлю людьми. То есть, стоит задача закрыть его надежно, но легально. Кто допрашивал полковника, и где протоколы? Генерал Г. И. Плещеев; протокол подписан, подозреваемый признал себя виновным по всем пунктам, кроме некоторых. По ним требуются дополнительные следственные мероприятия.

Что по лейтенанту Стерпеховой? Пока проходит как свидетель, повестка на допрос отправлена по месту постоянной дислокации отряда «Каппа». Есть протокол допроса командира отряда «Каппа» и троих бойцов. Все четверо описывают недавнюю операцию по обезвреживанию боевиков-террористов в подмосковном поселке. Тринадцать террористов взяты в плен живыми, семеро из них легко ранены, никто не ушел. Взяты под стражу. На следующий день один из раненых боевиков, единственный, кто, по словам остальных, знал заказчика и детали операции, скончался от… сердечного приступа. Очень интересно… Видимо, переволновался, бедняга. Остальные дали признательные показания, которые большого значения не имели. Наконец, при чем здесь Лена, если в операции участвовал почти весь отряд? Ого! Девушка врукопашную вырубила шестерых, а остальных легко ранила. Просила обратить особое внимание как раз на того, кто так скоропостижно скончался. Похоже, уральский куб обновил нас с ней, приблизительно, по одному шаблону. И опасения по некорректному воздействию именно на нее не подтверждаются пока. Но обследовать Опекуном и, если получится, в медкапсуле все равно стоит.

«— Где же сейчас ваш штатный снайпер?

— Получила подпись на увольнительной и отбыла в неизвестном направлении.»

Вот и все, что мог сообщить следователям командир отряда.

Москва, днем ранее

Лена вышла из вестибюля станции метро «Перово» и направилась вглубь квартала хрущевок. Огнестрельная рана, несмотря на «фантастическое» — по словам хирурга — «везение» безрассудной пациентки, заживала не так быстро, как хотелось бы. Надежда на сказочную регенерацию, какой бы безумной она ни выглядела изначально, все-таки имела под собой определенные основания. Боеспособность молодой девушки в двух последних стычках — с боевиками и бандитами — тоже ведь иначе как сказочной не назовешь. Но теперь и эта надежда угасала.

Лена остановилась и постаралась вспомнить во всех деталях, как и когда в ее боевом трансе подсвечивались «особые» точки на теле ее противников.

«Нет ли возможности разглядеть аналогичные точки на себе, только с противоположной целью? Что-то я слышала о применении акупунктуры во время и после операций. Причем информация исходила не от «бабы Нюры», а от Стэнфордских врачей, пусть и в пересказе Вестей. Но где взять иглу? Попробовать мой нож-мультитул, там вроде как шило есть? Грубо, но ведь и расчет на дар Древних, а не на классические методики иглоукалывания.»

Лена дошла до кафе «Шоколадница», дождалась, когда освободится туалет, заперлась в кабинке, расстегнула блузку. Попробовала «вызвать» боевой транс. Не получилось.

«Видимо, мое «новое» сознание входит в этот режим только при реальной внешней угрозе. Неужели нужно опять искать гопников и провоцировать их?»

Лена попыталась вспомнить, не раскрывались ли ее новые способности в каких-нибудь более мирных ситуациях.

«Точно! Блокнот Плещеева! Опасности никакой не было, но стоило только сфокусировать внимание на блокноте, как я вошла в некий транс, тот же или похожий. По крайней мере, время вокруг замедлялось, и весьма заметно. И потом, когда я тестировала новый дар на записных книжках и гаджетах посетителей кафе, этот транс тоже воспроизводился, хотя я особо и не думала ни о чем таком. Попробую так же «прочитать» и свое больное плечо.»

Лена сосредоточилась на перевязанной ране, как если бы в ней скрывалось что-то осмысленное — текст, рисунок, да что угодно, хоть олимпийский символ. Лена ждала «подсветки», как тогда в стычке с грабителями, и не сразу заметила, что ей давно уже очевидно, какие именно точки ей нужны. Девушка аккуратно надавила острием шила последовательно в каждую из них. Пять точек, но не в форме звезды вокруг раны. Они, скорее образовывали некую гладкую кривую, как если бы где-то под ними проходила невидимая «артерия». Почувствовав жжение и легкое онемение в районе раны, Лена прекратила эксперименты. Прошло минут пять. Постепенно необычные ощущения сошли на нет. С ними же ушла и боль. Лена подвигала правой рукой, разогрела мышцы, сымитировала несколько ударов кулаком, достала пистолет, дав руке прочувствовать его тяжесть.

«Пока сойдет и так. Потом еще повторю. Хорошего понемножку.»

Лена вышла из туалета и, рассеянно глядя куда-то себе под ноги, направилась к выходу.

«Куда прет эта тетка? Не видит, что ли?» — только и успела она подумать, как «эта тетка», видимо, посетительница кафе, спешащая в туалет, на полном ходу врезалась в Лену, глядя прямо перед собой, как в пустоту. Остановилась, проморгалась, потрясла головой. Наконец, в изумлении раскрыв глаза, пробормотала: