Геннадий Карпов - Выявление паразмата
Отличия: полное отсутствие полового влечения, отвращение к сексу, значительное снижение интеллекта, нервная возбудимость, частые проявления немотивированного садизма по отношению к окружающим и к себе (крайняя форма садомазохизма), маскоподобное выражение лица и застывший взгляд (частичная пропажа способности владеть мимикой лица), у них наблюдаются случаи непрерывного нервного тика мышц лица или тела.
БЕШЕННЫЕ, у этих паразматиков обширная и частая потребность в паразитации средней силы, явно выраженный мазохизм.
Отличия: сильное снижение интеллекта, частые вспышки буйства с галлюцинациями и с последующей частичной или полной потерей памяти, непроизвольные подёргивания конечностей, головы, тик; либидо проявляется в искажённых формах во время буйных вспышек.
ЖЕЛЕЗНЫЕ, у этих паразматиков потребность паразитации нечастая, но высокоэнергетическая, иногда на грани жизни и смерти.
Отличия: полное отсутствие либидо, эмоциональная сухость, чёткая выверенность движений (кибероподобная), интеллект обычно выше среднего. Высокая смертность (в сравнении с другими паразматиками).
ИМПЫ – последняя ступень трансформации всех типов паразматиков. Потребность в паразитации нерегулярная.
Отличия: неполные дебилы, заметная атрофия мышц в разной стадии, поведение обычно спокойное, заторможенное, часто впадают в ступор".
То, что пошло дальше было совсем уже малопонятно и неинтересно: какие-то специальные научно-медицинские термины, цифры, графики…
Глава седьмая
Махкат выключил пэстин и закрыл папку «Пособия для туристов».
– Везёт тебе, Хахтияр, на паразматиков: дерёшься с ними, трахаешься…
– Кто тебе сказал?! – встревоженный Хахтияр подозрительно уставился на Махката. – Я этого не помню… С кем трахался? С сумасшедшим?
Оторопевший Махкат только открыл и закрыл рот…
– Неужели трахнул дохлого? – Хахтияр сильно расстроился. – Ещё живой?.. Чего молчишь?! Я тебя спрашиваю – дохляк не умер? Умер или нет?
Махкат, выпучив глаза, продолжал ловить ртом воздух.
– В-ва-а!.. Сразу с четырьмя!?..Да-а?.. Во-о я да-аю-ююю!! Слушай, неужели все умерли?
Махкат давно так не смеялся – он рыдал и плакал, опираясь на ничего не понимающего земляка.
– Хахтияр, соображать надо! А ты только догадливый… Ха-ха-ха-а…Чересчур… Г-ха-а-ха-а… Это вредно… Ха-ха-а… Я про твоих любимых гёхпери. Они паразматики. Натуральные. Ясно же. Ты, что ничего не понял? Мы же «Пособие» только что вместе смотрели!
В ответ удивленный взгляд Хахтияра.
Махкат вздохнул.
Не понял. Догадливый, но непонятливый. Образования не хватает. Вернее его совсем нет. Махкат пожалел друга и решил ему всё обьяснить доходчивей.
– Те, дохляки которых ты обидел – это три импа и один нервный или, быть может, бешенный паразматик. А гёхпери…
Глядя на Хахтияра, выпятившего нижнюю губу и что-то про себя соображающего, Махкат не выдержал и вновь загоготал.
– Хватит, да! Напугал, расстроил и ещё – смеётся. В-ва! Если бы ты столько раз память терял, сколько я за эти дни – ты бы не смеялся. Шайтан с ними – с этими дохлыми и бешенными. Я сам не-эрвный! Что сделал – то сделал. Пусть больше не попадаются!
Лицо Хахтияра стало хитрым, как мордочка зурдаганского хвата – он даже тихонько загурлыкал.
– Слушай, а можно узнать: что делали девочки? Почему от их малюсенького паразитарика я ловил большущий пребольшущий кайфущище, а от большого паразитра один супершок, даже хуже – беспре-едэ-э-эльный боль. Почему получилось наоборот? Если узнаем, много получим. Ты умный, я умный, подумай – я уже подумал: от большого паразитра должен быть ещё больший кайф. Совсем громаднющий – как горы!
Хахтияр мечтательно закатил глаза, представляя, каков он этот горный кайф. Не сумел, и недовольный возвратился на равнины бескайфья.
– У девочек есть секрет. Точно. Давай поищи, может в этих железных макаронках он тоже есть.
Махкат уже наловчился пользоваться «Пособием» и то, что искали или что-то вроде этого, нашел быстро:
"Нормальные и натуральные паразматики применяют для достижения оргастического наслаждения малые паразитары и чаще всего игольные – изначально предназначенные не для поражения шоком, а для отпугивания «уколом». Игольники (другое название «укольники») генерируют очень узкий поток-выброс биоплазмы с заданными качествами спектра биоизлучения. «Нежность» и частоту регулируют с помощью фильтриков. Подбор частоты, нежности и ширины спектра для каждого человека сугубо индивидуален и практически невозможен без проб и, сопутствующих этому, ошибок и негативных последствий.
Удар излучающей паразитной плазмой в определённые места генерирует там паразитные биотоки и, кроме того, в продолжении некоторого времени остаточный биомагнетизм в районе паразитации способствует добавочному самогенерированию паразитных биотоков. В результате паразматик получает растянутые во времени ощущения и чувства, к которым стремился: высокий оргазм и другие виды наслаждения, расслабление и напряжение, сполох эмоций, затмение сознания, галлюцинации и сны, видит страшное и притягательное, прекрасные и отвратительные картины. Провоцируется массовый выброс гормонов в кровь. Происходит гормональный взрыв в организме. После нескольких паразматизаций вырабатывается гормональная зависимость (обычны случаи тяги к паразматизации ради самой паразматизации без цели получения удовольствия).
Подбором фильтриков достигается больший накал положительных чувств и резко снижается объём и накал негативных ощущений.
У нормальных паразматиков волна паразматического оргазма широка и груба, и затрагивает не только физически, но и психопатически, вызывая даже галлюцинации присутствия партнёра или партнёров.
У натуральных паразматиков волна слабее, нежнее и совсем не затрагивает психопатически, и для полного удовлетворения им нужен реальный партнёр. Любовь или секс с ним, как бы возводит в степень уровень паразматического сладострастия. К тому же это придаёт всей процедуре естественность нормального полового акта, что важно для большинства натуральных паразматиков.
Большинство паразматиков (подавляющая часть нормальных) тяготится своей «слабости», понимая вредность и наркотическую сущность её, но ничего с собой поделать не могут, даже зная, что в лучшем случае доживут до дебильного конца, став импами".
– В-ва-а… Махмат, слушай, я теперь тоже паразматик. Натуральный.
Махкат успокаивающе похлопал земляка по плечу.
– Не переживай, киши! Один раз – не пидо… не гитю-ю… ну-у, не паразматик.
– А я и не переживаю. – Хахтияр встал и прошёлся по комнате, показывая, как он не переживает.
Махкат на его месте переживал бы: лысое тело только-только испечённого паразматика являло жалкую картину боевых и любовных ран.
– В натуре, знаешь, натуральным паразматиком не так уж и плохо быть. Это тебе не гютюш-имп. – Хахтияр с достоинством приподнял начавшие сползать шарвары. – Пошли, отметим мою женитьбу. Я решил взять в свой гарем Пулису и Киийу! Готовь свадебный подарок. Два подарка!
Глава восьмая
Вызов от Матарана пришёл чуть раньше обещанного времени.
– Где вы были, гютюши недорезанные?! Ради чего я вас послал в Зарабадж? Чтобы вы бордель-кысы трахали? – и Матаран, не слушая, обрушил на слуг лавину ругательств и угроз. Отведя душу, он приказал:
– Махкат, докладывай, где были, что делали? Как продвигаются дела?
Махкат очень кратко, не вдаваясь в подробности, дискредитирующие его и Хахтияра, доложил об их приключениях, подчеркнув, что все их действия были направлены на ознакомление с обстановкой и выполнение заданий обожаемого Матаран-аги. Махкат не забыл посетовать на то, что они столкнулись со столькими новыми, странными и неожиданными для них вещами и отношениями, что оказались просто в шоке («В ба-альшо-ом шшо-оке!» – подтверждая сказанное, решился подать голос Хахтияр). И, если бы не предусмотрительность мудрейшего Матаран-аги, положившего в их вещи «Пособие для туристов» (Матаран, сузив глаза, смолчал), то они вообще ничего не поняли бы, не знали, как себя вести, и не смогли бы ничего сделать.
– Ладно, считайте, что я вам поверил. И помните: пока я вам делал только хорошее. Но если опять начнёте за мои деньги, во вред делу, без толку шататься по бабам, то вы узнаете меня с плохой стороны. Хахтияр! Это касается в первую очередь тебя! Ты меня понял, гурду?!
– Матаран-ага! Не нужны нам эти бабы! Плевать мы на них хотели! Мне и Махкату они уж-же во-о-от где сидят! Положите сейчас ко мне на дуван голую гёхпери – я на неё плюну и отвернусь. Не хочу! Смотреть на них уже не хотим! Махкат, скажи – правильно я говорю!?
Махкат кивнул, подтверждая, и вдруг удивлённо заметил, что Матаран испуган.
– Уже? Так быстро…
– Уже, уже. Конечно, уже! – Хахтияр сердито замахал руками. – Ещё вчера было «уже»! Их тут столько, что и завтра будет «уже». И послезавтра тоже будет «уже»!
