Игорь Середенко - Дом героев
Надежда открыла конверт, он был не запечатан и без адреса. Скорей всего, кто-то подбросил им в комнату это письмо, пока они спали.
— Может быть, это письмо как-то связано с этим убийством, — сказала Надежда.
Она развернула конверт и достала помятый лист бумаги. Текст был написан карандашом.
— Ну, слушай. «Когда будут читать тебе эти строки, я буду уже далеко от пансионата. Я твердо знаю, каково мое последнее задание, и каково мое предназначение в этой жизни. Этой ночью, я все же попробовал еще раз подойти к камню. На этот раз, к моему удивлению, он засветился так ярко, что можно было увидеть все детали комнаты словно днем. Я почувствовал необычайный прилив сил. Это было незабываемое ощущение. Теперь я не чувствую боли в ногах. И вообще, я не хочу больше быть изгоем. Я выбрал свой последний и единственный путь. Я думаю, что камень проверял стойкость моего сердца, вот почему он не действовал. Теперь же он дал мне часть своей силы для моей последней миссии в этом мире. Когда-то Рамба мне говорил: «прямой путь — не всегда есть кратчайшее расстояние между поиском и истиной». Теперь у меня появилась надежда закончить эту жизнь, не сидя в инвалидной коляске бездействуя. Я понял, что жизнь, отведенная нам — это всего лишь миг. И я решил отдать ее тем, кто в ней нуждается больше чем я. Твой друг Н.»
11. Освобождение
В роскошном особняке Романа Михайловича было много гостей. Все веселились. Он пригласил к себе в загородный дом много известных и богатых людей города. Все они пришли поздравить его с днем рождения.
— Когда ты достигнешь моих высот, то поймешь, каково быть на вершине финансово-политической пирамиды, каков опасный и сложный подъем на нее и, как сложно удержаться там, на верху, — сказал Роман Михайлович своему собеседнику.
— Верю тебе. Потому что знаю на своей собственной шкуре. У тебя ведь и дети есть. Я помню — мальчик и девочка. Я их видел еще двадцать лет назад, когда ты еще не был депутатом и, когда дом у тебя был поменьше, раза в три, — засмеялся собеседник.
— Да, да. Много времени прошло с тех пор. Дети сейчас учатся в Европе. Сын на адвоката, а дочь на менеджера. Скоро заканчивают обучение. А по возвращении — оба в моем деле пригодятся. Я ведь только начал чувствовать, что живу по полной программе. А сколько пережить приходилось пока наживешь все это… Э! Да, что там говорить, — он махнул рукой.
— Да, что верно, то верно, — согласился приятель, допивая бокал. — Ты небось, полгорода скупил?
— Стараюсь. Понемногу, да потихоньку. Ты уже был в моем новом доме?
— Только в холле Рома. Цари бы позавидовали тебе.
— Я скоро приобрету еще одно поместье. Говорят, раньше оно принадлежало какому-то графу.
— Что, неужели графское поместье? Говорят сейчас можно и титул приобрести.
— Да, а что? Чем я не граф. Заслужил, — с гордостью произнес Роман Михайлович.
Они оба засмеялись.
В это время, в отдельной темной комнате подвала находился Николай, проникший туда тайно, ещё на рассвете, что бы отыскать заложника. Мальчик лет девяти, сложив руки на коленях, сидел напротив Николая и мирно беседовал с ним.
— Веселятся, мерзавцы, — сказал Николай, отбрасывая верёвку, которой был связан мальчик.
— Спасибо, — сказал мальчик по-немецки, его глаза были наполнены страхом.
— Ты по-английски говоришь? — спросил Николай.
— Да. Говорю, — ответил мальчик по-английски. И они начали мирно беседовать, словно старые приятели. Разговор происходил на понятном для них обоих языке — английском.
— Тогда будем знакомы, я Николай. Тебе привет от Нины. Она переписывалась с твоей семьей.
— Я знаю её. Мы должны были встретиться, и… — его голос задрожал от пережитого волнения и неприятных воспоминаний.
— Она ждет тебя в пансионате. Твои родители тебя ищут. Ты найдешь их, если обратишься в полицию. Скоро полиция будет здесь. Слушай меня внимательно. Ты должен выполнить все, что я тебе скажу, — мальчик внимательно смотрел на Николая, он понимал, что перед ним друг Нины, который пришел к нему на помощь. — Вот маскарадная маска. Оденешь ее, как только выберешься из дома. Я провожу тебя до выхода из подвала. Выйдешь во двор дома тогда, когда услышишь крики и стрельбу. Не бойся, это будет моим знаком для тебя. Тогда ты должен будешь выйти отсюда, и, надев маску, смешаться со всеми гостями, что сейчас празднуют и веселятся во дворе дома. Ты понял меня? — мальчик, молча, кивнул головой. — Когда будет паника все побегут к выходу за ворота. Ты перемешаешься в толпе с гостями и вместе с ними покинешь это место. Затем обратишься в полицию. Я думаю, они скоро приедут. Тебя уже давно ищут твои родители. Вот тебе мобильный телефон. Позвонишь, когда окажешься в безопасности. Ты все понял? Ты уже большой мальчик. Я думаю, ты справишься.
— Да. Я понял, — сказал мальчик по-немецки и кивнул головой. Слова незнакомца и его дружеский голос вселили в сердце мальчика надежду, вдохнув в него теплые человеческие чувства.
* * *Роман Михайлович встал из-за стола и уже готов был произнести тост, как вдруг к нему подбежал охранник и что-то шепнул на ухо.
— Не может быть. Мерзавцы! Как они посмели! В такой день! — закричал Роман Михайлович.
Таким раздраженным еще никто его не видел.
— Наши люди уже начали обыскивать комнаты и помещения. Мы держим все под контролем. Им некуда деться. Но людей надо вывести, — тихо произнес начальник охраны, указывая на гостей.
— Черт возьми! В такой день. Кто это такие!? — злобно прорычал хозяин дома.
— Этого я пока не знаю. Но двое наших людей уже мертвы. Мы хотим, что бы все прошло тихо, мы поначалу не хотели вас беспокоить. Сейчас мы практически окружили всю территорию. Им не выйти живыми.
В это мгновение, на втором этаже дама, прозвучал сокрушительный взрыв. От ударной волны разорвавшейся гранаты один из охранников вылетел из окна. Среди гостей началась безумная паника. Праздничные столы были за считанные секунды превращены в груду досок и хлама; гости искали своих родных, что бы как можно скорее удалиться подальше от опасной зоны. Толпа ринулась бежать к выходу, словно стая перепуганных антилоп; их тела сталкивались друг с другом, со столами и стульями, падали — расстилаясь под безумными плясками ног. Толпа направлялась к единственному выходу особняка — к воротам. По приказу хозяина дома все вооруженные охранники направились к дому, где не прекращали звучать выстрелы. Роман Михайлович и все его люди были уверены, что против них начала военные действия какая-то крупная бандитская группировка — конкуренты, а может быть и органы правопорядка, например, спецназ.
— Нет. Не похоже на ментов, — неожиданно сказал Роман Михайлович, глядя на труп.
— Вы правы, — согласился Денгиз. — Скоро прибудут мои люди, и нас будет еще больше.
— Хорошо. А сейчас возьми моих трех и направляйся на другую сторону дома, там есть запасной вход, он выходит в сад. Надо этим сукам перекрыть дорогу к отступлению.
— Я вас понял. Выполняю, — и Денгиз спешно исчез за углом вместе с людьми Романа Михайловича.
Со стороны главного входа в дом ворвались вооруженные автоматами охранники. Они двигались осторожно, осматривая все углы и прислушиваясь к малейшему шороху. Трое из них поднялись по ступенькам парадной лестницы. Пятеро остались внизу, в холле. Вдруг наверху прозвучали глухие щелчки. Трое поднявшихся наверх по ступенькам охранников попадали и скатились вниз по ступенькам. Один из охранников быстро вбежал по ступенькам и начал стрелять из автомата наугад во все стороны второго этажа. Не прошло и пяти секунд, как и его тело скатилось вниз.
— Стойте! — нервно закричал хозяин дома оставшимся перепуганным охранникам. — Больше ни шагу.
С другой стороны дома, по узкой лестнице поднимались трое охранников во главе с Денгизом. Они увидели впереди на ступеньках лежащего раненного охранника.
— Что случилось? Их много? — спросил Денгиз.
Охранник был весь в крови и не мог говорить, он лишь указывал пальцем куда-то наверх. Его глаза явно выражали испуг.
— Ладно. Пошли ребята. Они наверху, — сказал Денгиз, и хоть его слова выражали спокойствие, но его сердце начинало бить тревогу.
За Денгизом последовали трое охранников. Вдруг за спиной последнего прозвучал приглушенный хриплый голос. Он обернулся. Раненный охранник, чье лицо было в крови, поднявшись на колено, пытался что-то ему сказать. Из груди вырывался хрип и какое-то неясное бормотание.
— Что? Что ты сказал? Я не понимаю. Повтори. Где они? — наклоняясь к самому уху раненного, произнес охранник.
На эти слова раненный неожиданно улыбнулся, и, приложив указательный палец к своим губам, произнес.
— Тсс…
Он мгновенно выхватил из куртки пистолет с глушителем и выстрелил бандиту промеж глаз. Двое стоящих выше на ступеньках бандитов обернулись и увидели, как со ступенек быстро поднялся охранник, которого они посчитали тяжело раненным. Николай, недолго мешкая, сделал еще два выстрела.
