Вячеслав Седов - Осколки вечности
Акробатка как-то странно захихикала. Она неуклюже поднялась и еле держалась на ногах, так что «ловцу удачи» пришлось ее поддерживать.
Полуэльфка с виноватым видом плелась позади Феникса, пока тот, тихо ругаясь, волок Нэй к фургону циркачей.
– Феникс, - наконец подала голос наемница.
– Убирайся к дьяволу! - рыкнул «ловец удачи», прислоняя пьяную эльфку к фургону и отдергивая полог.
Внутри его поджидала очередная неожиданность. Валекс сидел там один в компании масляной лампы, между мешков, сжимая в своих руках зеленое платьице Нэй и пряди ее состриженных светлых волос. Лицо силача исказила гримаса бессильной злобы, на щеках высыхали скупые слезы. Он походил на изваяние и даже не шевельнулся, когда Карнаж окликнул его.
Эльфка начала медленно сползать на землю. Наемница кинулась к ней и подхватила раньше, чем Феникс успел моргнуть. Полуэльфка усадила акробатку на свой плащ и тихо позвала ее.
Имя девушки, словно заклятие, сорвало безмолвие и неподвижность с Валекса. Он вперил злобный взгляд в полукровку. Его рот открылся и с шумом вобрал в грудь воздух.
– Ты!!! - слетело с пересохших губ, словно заргунский силач узрел разом причину всех своих несчастий.
Огромный кулак с силой ударил в Карнажа. «Ловец удачи» был не так глуп, чтобы попытаться перехватить такой удар. Увернуться тоже не было времени, поэтому полукровка подался немного вперед закрываясь обеими руками и отставив назад одну ногу.
Сапоги Феникса пропахали по земле назад пару футов, прежде чем «ловец удачи» с каким-то утробным рычанием остановился и замер, глядя исподлобья на вылезающего из фургона Валекса, не выпускавшего из рук все то, что ему оставалось от прежней Нэй.
Карнаж молча поднял правую руку к лицу, выставив вперед вытянутую левую, повернулся боком и, пружиня на расставленных чуть шире плеч ногах, сжал кулаки.
В свое время полукровка познакомился со многими неплохими техниками рукопашного боя в Швигебурге. Благодаря давней науке Киракавы довольно быстро схватывал основные принципы новинок, которые привозили с собой островитянские мастера, разбрасывая в подворотнях молодняк гильдии воров для демонстрации своих способностей, после чего за крупные суммы обучали парней своему искусству, пока не приходило время отплывать домой. Кошельки у этих мастеров, как ни странно, вечно пустовали, но даже ту малость, что там звенела, они защищали, безжалостно ломая руки и ноги, тем, кто посягал на их скудное добро.
«Ловец удачи», еще до того как перейти под начало Филина, всегда следовал совету покойного мастера не брезговать и изучать все боевые искусства, которые повстречаются, и брать на вооружение любые их принципы, если они эффективны.
Говорить с Валексом было бесполезно, тем более полукровку давно бесило отношение имперца к нему и таким как он. Не даром говорилось, что амбиции и высокомерие заранийцев умирают только вместе с ними. Даже здесь, на дороге, Валекс оставался таким же непробиваемым гордецом. И для него, как и для всех его соотечественников, было так: есть империя Заран и «другие» государства, есть они - заранийцы, и есть «прочие» народы. Как он еще уживался в бродячем цирке было уму не постижимо. Возможно, лишь потому, что являлся единственным защитником маэстро, Клары и Нэй, и поэтому вел себя спокойно, упиваясь ролью героя-хранителя.
– Ну что? Поговорим, Феникс?! - зло улыбнулся силач, разминая плечи, - Сейчас я тебе перышки-то повыщипаю!
– Не буди лихо пока оно тихо, - предупредил «ловец удачи», снимая ножны с мечом и вытаскивая кинжал из-за пояса за спиной.
Оружие упало на землю. Валекс плюнул под ноги полукровке и пошел на него.
– Вы что?! Стойте! - хрипло крикнул маэстро и встал между двумя противниками.
Фениксу стало жаль этого немолодого человека, который пытался свести концы с концами как умел. Стариком его еще рано было называть, но сейчас он действительно выглядел старым и уставшим с растрепанными спросонья волосами и раскинутыми в стороны тонкими сухими руками.
– Отойдите, - попросил Карнаж, - Это бывший легионер и, как бы он ни старался, все равно им остается. Сейчас вы не достучитесь до его сознания.
– С дороги! - Валекс смел со своего пути старого фокусника как пушинку.
Бедняга отлетел в сторону и зарылся носом в землю.
– Я раздавлю тебя, ублюдок! - в глазах силача бушевала безумная ярость.
Карнаж отрицательно мотнул головой, заметив как наемница за спиной его противника вынимает саблю из ножен.
Валекс накинулся на «ловца удачи». Феникс резко сместился. С искалеченным войной легионером связываться было себе дороже, особенно когда того обуревали приступы слепой ярости, но выбора не оставалось. Карнаж не останавливался, нанося четкие и жестокие удары обитыми мысками сапог по коленям силача, отскакивая от атак и снова ударяя в одни и те же места.
Полукровка был слишком быстр для своего противника, а тот бил сильно, но медленно. «Ловец удачи» кружил вокруг него и наносил жестокие удары уверенно и сильно, уклоняясь от кулаков Валекса, что свистели над головой.
Силач попытался перехватить ногу полукровки, но едва нагнулся тут же получил удар мыском под подбородок и потерял равновесие. Казалось, бить быстрее было невозможно, но Феникс словно только и ждал момента. Он обрушил на голову противника ураган молниеносных ударов вперемешку руками, ногами, локтями и коленями. Валекс с глухим рыком переходящим в стон припал на одно колено с разбитым вдрызг от стальных набоек лицом. Как раненый зверь он глухо рычал, сверкая глазами на полукровку, которые заливала кровь из рассеченного лба.
Нэй неуверенным шагом, покачиваясь, подошла к ним и плюхнулась на землю, поджав под себя ноги и опершись руками:
– Зачем? Что ты делаешь? Валекс…
Сильный удар тыльной стороной огромной ладони опрокинул ее, и эльфка свалилась на бок.
– Заткнись, ты мне противна! Шлюха! Что ты с собой сделала?! Ты…
Лезвие сабли сверкнуло у шеи силача.
– Еще одно слово и ты у меня собственной кровью захлебнешься! - прошипела у него за спиной полуэльфка.
Карнаж опустился к Нэй. Удар был слишком сильным. Она лежала без сознания. Полукровка растерянно посмотрел в ту сторону, где валялся маэстро.
Клара не стала кричать, не стала причитать и пытаться кого-то остановить. Она тихо подошла, словно призрак, сцепив руки на груди, не спеша, как в забытье сомнамбулы. Женщина подняла и отряхнула старого фокусника, достала платок и вытирала грязь с его лица.
Голова Валекса упала на грудь. Он сжался, обхватил плечи руками, закрывая наколотый на коже значок с номером легиона, и что-то бормотал себе под нос, покачиваясь:
– Дева… Прости… чистая, непорочная… как во сне… золотые волосы спадали на спину… Я не хотел умирать… на поле было холодно… вороны… падали листья… а она… тепло… Она грела… говорила… Я думал, что нашел ее… нет… потерял… не уберег… Мое солнце… оно закатилось… навсегда.
Все ушли и никто не стал слушать его бессвязного бормотания.
* * *And as the last leaf hovers down upon the ground,
the end is at hand - I'll find the one I came looking for… [2]
Ночью прошел дождь. В лесу было сыро и холодно. Стволы деревьев окутывала дымка утреннего тумана. С листьев капала вода. Мокрая трава под ногами давно промочила обувь насквозь у идущего сам не зная куда силача. Его шатало из стороны в сторону. Он опирался о стволы деревьев и они орошали его остатками небесной воды.
Вокруг не было ни души, даже редкое чириканье птиц над головой казалось каким-то далеким.
Валекс брел сам не зная куда, то выходя на тракт, то плутая поблизости. В это пасмурное утро ощущение направления окончательно покинуло его. Лес всюду казался одинаковым и каким-то покинутым.
Шагнув ногой на дорогу, силач сосредоточенно прикладывал ладонь ко лбу и каждый раз вспоминал, что если есть дорога, значит это не спроста, значит по ней кто-то ездит… Но в это утро, снова выбравшись на тракт, он этого уже не вспомнил. Ему понравилось идти, пусть и поскальзываясь и увязая в грязи, но ветки больше не мешались и небесная вода вдруг не ухалась на горячую, как котелок с кипящей похлебкой, голову.
Ноги мерзли, штаны во многих местах были изодраны пока он проламывался через чащи, рубаха промокла и липла к телу. Кто-то все советовал ему сменить обувку, но кто это был, как выглядел и как этого «кто-то» звали Валекс, как ни силился, не мог вспомнить. Головная боль была настолько сильной, что он договорился с ней просто о том, что этого, кто советовал, звали «кто-то», иначе, при каждом усилии вспомнить, голова награждала еще большей болью.
Силач нахмурился. Опять резкая боль, только не изнутри, а снаружи. Пальцы осторожно коснулись горячего лба. Валекс зашипел и отдернул руку - на ней была кровь. Ну и что? Он хотел выругаться себе под нос, но добрая половина слов вылетела у него из головы, едва он собрался их произнести, поэтому запнулся, не дойдя и до середины фразы, лишь выразительно махнув рукой.
