Иван Катавасов - Мир вашему миру
Я тоже считаю тело вместилищем души и разума. Изменишь тело — погубишь душу. В генетически измененном теле, утратившем человеческий образ, вне всяких сомнений начнет бурно эволюционировать нечеловеческий разум.
Для многих и многих людей достаточно нутряного страха перед пришельцами из глубокого космоса, чтобы к нему добавлять опасность со стороны самопроизвольно эволюционирующего экзобиологического разума бывших людей, добровольно превратившихся в чудовищ.
Сегодня адаптант похож на человека, а через тысячу лет, глядишь, его потомство ничем не будет отличаться от двуногих прямоходящих геонских ящеров-ядозубов. Сообразив что к чему, осознав себя, люди-рептилии вряд ли станут любить, жаловать исходный биологический вид человека разумного, полагает большинство трезвомыслящих геонцев.
Я с ними по большому счету не спорю. Однако на последнем всереспубликанском референдуме, когда решалось, стоит ли адаптантам-экологистам разрешить свободно жить в резервациях в Австразии, большинство высказалось против, а я за. Думаю, их лучше держать в резервациях под контролем. В то же время второй вопрос референдума о тотальном элиминировании адаптантов Австразии как носителей ксенологической угрозы не получил глобального одобрения.
Вот такая у нас, завидуйте, на Геоне демократия. Что хотите, то купите. Да и нет не говорите.
Полтыщи лет, божечки мои, демократическая правовая бодяга тянется. Пусть здешние природные условия далеки от идеальных, Австразия могла бы успешно развиваться. При современном уровне технопрогресса горе не беда, если добрая четверть континента располагается в суровых климатических условиях субантарктической зоны.
Регистрируется повышенный во многих материковых регионах радиационный фон из-за близкого залегания к планетной поверхности значительных залежей трансурановых руд. Ну и что? С этим вопросом тоже можно разобраться.
Хуже всего здесь дело обстоит с неимоверными флуктуациями и орбимагнитными аномалиями, провоцирующими повреждения генома человека, а также террагенетических растений, животных. И без того с трудом они приживаются на Геоне.
Помню, во время референдума один присяжный остряк-депутат предложил с концами забыть об Австразии, закрасить ее на карте мира белой краской и написать: «Здесь живут чудовища». Подобному тому как это делали древние картографы на изначальной Земле, нашей общей прародительнице.
Как бы там доисторические земляне не извращались, придумывая жутких неведомых монстров, в Австразии настоящие чудища живут и здравствуют. Были они до появления человека на планете Геона, выживут и без него.
Вон под занавес первого мятежа экологисты-самоубийцы применили боевые мутагены массового поражения, повсеместно запрещенные в цивилизованной Эйкумене. Геонские эндемики не очень пострадали, хотя много видов претерпели дегенеративные мутации, а вот инопланетного происхождения аллохтонам досталось по самые клеточные ядра.
Не выжили и людские выродки — экологисты-адаптанты, кого не удалось истребить и стерилизовать во время той гражданской блиц-войны между северными федералами и южными сепаратистами. Побежденных инсургентов и пострадавшее население Австразии без разбора согнали в концентрационные лагеря, поголовно стерилизовали и подвергли ментальной реабилитации.
Пораженный личный состав соединений, воевавших в Австразии, лечили, мучили, мурыжили… Не вылечили, стерилизовали и тоже мозги промыли.
С тех пор наши недоброжелатели совершенно напрасно приклеивают Геонской республике ярлык тоталитарной демократии. Движение эконатуралистов чудесным политическим образом возродилось спустя несколько десятилетий после войны. Потомками врагов народа, понятное дело, их никто не называл, гражданских прав не лишал.
На Геоне по естественному или божественному праву свобода и демократия даются от рождения, от подданства, пребывания всем и каждому. Даже тем, кому они предельно без надобности.
Мозгов у них нет, лишенцев обалдевших, чтобы такое понять. Ненавижу натуропатов и ренегаторов…
Ладно, не будем о грустном… Мутировавшую безмозглую флору и фауну Австразии, между прочим, тоже решили не трогать и оставили местных уродов как есть, расти и процветать, коль им повезло уцелеть в реконструктивный послевоенный период.
При демократии иначе нельзя, дорогие леди и джентльмены. Право на жизнь называется, первая статья геонской конституции.
Кричите ура, если это конституционное право не везде можно реализовать. На другие континенты Геоны и острова Великого Южного океана мутанты Австразии не полезли. К нашему счастью, они оказались сугубо континентальными эндемиками, уникально привязанными к региональным зонам орбимагнитных аномалий и радиационных пятен. Без достаточного количества микроэлементов, изотопов, ионов местных тяжелых металлов генетически извращенная австразийская мутотень также не может устойчиво существовать.
Кому как, а мне рассуждения об отвлеченных материях существенно помогают бороться со страхами перед боем. Гормональный контроль я не признаю. Эта гадство влияет на аналитическое восприятие, чего бы там ни утверждали военные медики. Предпочитаю без медикаментов оценивать обстановку и воевать на трезвую голову.
Предбоевая эйфория, веселенькое предвкушение опасности мне тоже несвойственны. Нечему тут радоваться. Зато типично женской безалаберности, суетливой бестолковости у меня самой хватает. Могу одолжить кому угодно.
Командиру удобнее бояться, кабы чего не напортачить, не проворонить невзначай что-нибудь сверхважного. Кого боится пуганая ворона? По собственному опыту знаю — себя самое…
Божечки мои, наконец-то дождались дорогих гостей. Добро пожаловать!
Разведка в реале докладывает: одна, две, три… Восемь боевых машин заявляются из пещерок.
Как я и предполагала, партизанам здесь все ходы-выходы знакомы. Или туннели пробили, гады злоползучие.
Сейчас они вытянуться, а мы вон ту пещерку закупорим, ущелье-то у меня давно уж по плану заперто. Противнику ни вперед, ни назад.
Работаем не суетясь, драгуны! Огонь!..
Ничего примечательного. Называется, в засаде стычка в затычку. Нашими превосходящими силами уничтожено до взвода легкой бронетехники противника. Пленных по приказу не берем.
Один партизанский краулер взяли не очень поврежденным. Съезжу-ка я до обеда, сама посмотрю. Без балды, цензуры и политики. Пока трофей в контрразведку не сволокли.
В масс-медиа нам показывают, доказывают, твердят: боевую технику для партизан поставляют-де с Либерты и Асанти. Не верю, хоть промежность тресни.
Будь я проклята, если та недоделанная «саламандра», какую мои ребятки взяли в предыдущей командировке не была изготовлена на которой-нибудь Терреле.
Уж мне ли не знать о вооружениях этой планетной системы! Кроме данных о краулерах тамошних, зубрили, долбили тактико-технические характеристики террелианских технозавров[39], дредноутов-амфибий, шагающих бронекостюмов и прочей механической монстрятины на грани фантастического бреда.
Из четырех лет в бронекавалерийском училище я два года специализировалась по диковинным боевым средствам двойной Террелы как вероятного экуменического противника. С самого первого курса нам нудили, долдонили о врагах-супостатах рода человеческого, засевших на Терреле-А и Терреле-Б.
Нынче же нашими главными идеологическими неприятелями числятся не серо-зеленые извращенцы, а Либерта с Асанти, не желающие, хоть колуном по голове, совместно крепить конфедеративную оборону супротив невероятных пришельцев из нечеловеческого далека.
Геонскую Австразию лучше бы дали без помех зачистить, политиканы вселенские!..
ГЛАВА 5 ПРЕДПОЛАГАТЬ, МНОГИМ РАСПОЛАГАЯ
Владетельный князь Груманта его высокопревосходительство генерал-фельдмаршал Вольных кирасиров Парамон Деснецов пил утренний чай с молоком вприкуску со сладким бисквитным печеньем. В небольшой открытой лоджии княжеских спальных апартаментов в административном космополисе Теремнон казалось слегка прохладно.
Чуть ниже в парке над водоемами стелился холодный туман. На деревьях и кустах посверкивали капельки росы. Полусонно, пока без гвалта и базара тихо щебетали птицы, лениво перепархивая с ветки на ветку. Солнце у них над головой люди зажгли четверть часа назад; уходящее в искусственные небеса пирамидальное внутреннее пространство правительственного здания проветривалось, прогревалось до температуры дневного комфорта.
Грузные стрелки антикварных напольных часов коснулись шести с четвертью до полудня по местному времени.
Через два часа у столичной бюрократии начнется рабочий день. В то время как князь Парамон Деснецов и примкнувший к сиятельному чаепитию премьер-канцлер Закхар Бобонич уже работали, помимо бисквитного печенья поглощая на завтрак малоаппетитную сводку текущих политических событий.
