Олег Кулагин - Московский лабиринт
Потом что-то острое пробило мою куртку и меня трухануло так, что в глазах потемнело и «беретта» сама вылетела из руки.
Оказаться мишенью для разрядника — приятного мало…
Когда в глазах посветлело, я увидела высокую, склонившуюся надо мной фигуру с большим аккумуляторным фонарем. А ещё ощутила — кто-то другой быстро и сноровисто шарит по моему телу, извлекая пистолеты, обоймы и всё содержимое карманов.
Попробовала шевельнуться, и из темноты донеслось приглушенное ворчание. Нечеловеческое.
— Смотри-ка, уже очухалась. — Высокий направил свет фонаря на моё лицо и рассмеялся, будто откашлялся.
Потом мне завернули руки за спину, защёлкнули стальные «браслеты» и погрузили в кузов тележки, дожидавшейся в боковом туннеле. Чуть позже рядом бросили аналогично обработанного Артёма. Привязанный Старик, на котором дорожно-транспортное происшествие мало сказалось, удивлённо захлопал глазами. Моя надёжная «упаковка» сыграла для него роль ремней безопасности. К тележке присоединили что-то вроде платформы на колесиках и уложили неподвижное тело. Наверное, тот, в кого я успела попасть.
Высокий сел рядом с водителем, ещё один крепыш забрался на платформу. Свет фонаря на мгновение скользнул по автомату в его руках. «Барс». Я вдруг вспомнила, что именно такими была вооружена исчезнувшая в «подземке» спецгруппа СОКа.
Дрезина тронулась. В темноте за ней последовали огоньки светившихся глаз.
Изрядно попетляв туннелями, нас доставили в просторное помещение с нарядными цветистыми коврами на голых бетонных стенах.
Впрочем, пол здесь довольно грязный, щедро усыпан окурками и пустыми консервными банками. Меня и Артёма посадили в центре комнаты на ящик. Михалыча так и оставили у железных ворот, привязанным к кузову тележки.
Лампы горят вполнакала, едва разгоняя сумрак в дальних углах. Кажется, здесь не любят яркий свет. И всё же наших врагов можно разглядеть. На СОКовских спецназовцев они не похожи. У всех разнообразная, но одинаково грязная и засаленная одежда. А тяжёлый запах, перекрывающий даже ароматы метро, я успела почувствовать намного раньше.
Обычная внешность обитателей Развалин. Если бы не новенькие, замечательно начищенные и смазанные «барсы».
— Добро пожаловать в наш убогий приют, — оскалил гниловатые зубы высокий.
Именно этот тощий субъект в мятом грязно-сером плаще был здесь за вожака. Он не выглядел особо крепким. Скорее уж что-то богемное проскальзывало во всём его облике — в заплетённых в косичку жиденьких волосах, в саркастичном прищуре… Остальные семеро другие. Заурядные типажи людей, привыкших вырывать свой кусок хлеба — пусть даже вместе с горлом ближнего.
— Так-так, — прошёлся по комнате тощий, заложив руки за спину. — Кого нам судьба послала? Друзья Чингиза, я не ошибаюсь? Очень рад видеть вас у себя.
— Удивительное гостеприимство, — сморщился Артём, — приглашать в гости с помощью разрядника — это даже оригинально.
— Кстати, вы убили одного из местных. Тоже довольно невежливо.
— Что-то не пойму. Мы ведь к вам в гости не ломились. Ехали своей дорогой…
— Не своей… нашей дорогой, — мягко поправил субъект в плате.
— Круто загибаешь! — вытаращил глаза Артем. — Может, и все остальное метро тоже ваше?
— Поразительная интуиция, — тонко улыбнулся высокий, — угадал с первого раза!
Остальные, примостившиеся у входа на ящиках, отозвались искренним хохотом. Что за гадкие рожи…
— Я — Слепень, хозяин метро, — уже без тени улыбки представился верзила.
И хохот сразу прекратился.
Я, чуть двинув Артема ногой, чтобы он не ляпнул какую-нибудь глупость, осторожно подала голос:
— Не маловато ли людей — контролировать все метро?
— Людей — вполне хватит, — пожал плечами Слепень.
Один раз я слыхала про бандита с такой кликухой. Но «держать» всю подземку… Даже если у него наберется несколько сотен головорезов — все равно этого мало. И правительство Гусакова не смогло поставить метро под контроль, чего уж говорить про эту кучку бомжей с ворованными автоматами.
— Может быть, тоже представитесь? — почесал Слепень щетинистый подбородок.
— Ты ведь забрал наши документы.
— Документы — это лишь бумага и пластик. Меня интересует более ценная информация. Например, что за маразматическое существо прикручено к «чингизовской» колымаге… И сколько Король отвалит за всю вашу теплую кампанию…
— Нисколько не отвалит. Ты не знаешь Чингиза! — выпалил Артем, игнорируя мои отчаянные жесты.
— Нисколько — это очень мало, — прищурился Слепень. — Может быть, торговцы органами дадут больше?
Бомжи с автоматами дружно заржали.
А я подумала, что на шутку это не тянет. Скорее уж на констатацию беспощадной правды.
— Послушай, Слепень, — я старалась вложить в свои слова максимальную убедительность, — дело обстоит куда сложнее, чем кажется… Побеседуем с глазу на глаз. Если, конечно, не боишься.
Бояться ему и в самом деле нечего. Хлипкий парень и пытающаяся казаться решительной девчонка — оба в наручниках, да еще беспомощный старик, крепко привязанный к кузову тележки.
— У меня нет секретов от товарищей, — всё же развел Слепень руками.
— Иногда и стены могут проболтаться.
Он смерил меня пристальным взглядом. Хмыкнул, обернулся к своей разношерстной банде и помахал тыльной стороной ладони, указывая им на выход.
— Ну и что ценное ты хочешь поведать? — спросил, едва двери за ними захлопнулись. — Случайно, не номер швейцарского счета Чингиза?
Он небрежно устроился в мягком кресле. Его пальцы, свесившись на низкий журнальный столик, постукивали по рукоятке «беретты».
Нас разделяло не больше пяти метров. Если я на него прыгну, все равно он успеет нажать курок. С такого расстояния промахнуться невозможно.
Что же ему сказать?
Время тянулось, мы смотрели друг на друга, и я лихорадочно перебирала возможные варианты. Артем в этот раз благоразумно молчал. Со слабой надеждой я покосилась на Старика — времени прошло изрядно, неужели в голове у него еще не проясняется? Хоть он и враг, но в этой ситуации…
Увы, вид Михалыча не внушал оптимизма, а фраза насчет «маразматического существа» по-прежнему имела явные основания.
Пауза затягивалась, я сказала первое, что взбрело в голову:
— Слепень, мы не те люди, на которых можно заработать деньги. Единственное, что можно заработать, — неприятности.
— Это что, угроза? — чуть удивленно вскинул он брови.
— Нет, нет, — отчаянно дернула я головой. — Чингиз действительно не даст тебе ни копейки. Из-за нас у него проблемы с полицией. Крупные проблемы. Думаю, он даже будет рад, что избавился от нас. Охотникам за органами тоже не нужны проблемы. Никто не даст тебе ни копейки.
— Девочка, если ты пытаешься пудрить мозги…
— Правду легко проверить. Скоро вся Москва заговорит о перестрелке в «Глубине». Думаю, через несколько часов и полиция, и «охранка» будут стоять на ушах. Это плохое дело, Слепень, очень плохое… Лучше бы тебе сделать вид, что ты нас не встречал. Даже в метро не будет достаточно безопасно…
— В метро я — хозяин! — резко перебил он.
Господи, неужели такой дурак?
Маска ироничного спокойствия сползла с него. Губы задрожали:
— Здесь я — хозяин! Я!
Он опустил глаза и, вцепившись в рукоятку «беретты», добавил уже тише, глуховатым изменившимся голосом:
— Пускай приходят. Пускай. Здесь и останутся.
Я вдруг подумала — слишком уж странный он для заурядного бандита. И как ему удается держать остальных в подчинении?
Слепень опять глянул на меня и попытался улыбнуться:
— У Чингиза неприятности — это хорошо. Люблю, когда вы, жирующие уроды, начинаете стрелять друг в друга, А когда ваша полиция начинает стрелять в вас — это вообще замечательно.
— Это не наша полиция! не выдержал Артем.
— Ваша… и власть, и полиция… Такие, как Чингиз, если и ссорятся с ней — только потому, что не хотят делиться жирным куском. А со мной он будет делиться! Весь «траффик» дисков идет через мою территорию. И ему придётся платить! Не из-за того, что мне нужны его вонючие деньги. Просто здесь, под землей — моя власть!
— Да? А я думал — ты просто хочешь получить долю, — спокойно заметил Артем.
Слепень встал. Его рука с «береттой» заметно тряслась. Но голос был совсем не громкий:
— Ненавижу… Ненавижу таких… Они как пиявки… Таким, как они, хорошо. Всегда… А мы уходим под землю. Мертвыми и живыми. Но однажды… Однажды мы вернемся…
— Это Чингиз-то пиявка? — искренне изумился Артем.
Я двинула его локтем в бок.
— …Заплатите, за все заплатите… Однажды мы выйдем из могил и выпьем вашу кровь. Всю до капли… До капли… — Немигающие глаза Слепня лихорадочно блестели.
