Ян Миклашевский - Бабочка
— Голоса?
— Они самые. Эхо, да?
— Я тоже их слышу. — Юкио зашёл в кабину. — Так странно это всё.
— Все их слышат. — Артемьев, казалось, о чём-то задумался. — Вылезаем. Фон вроде спал. Зверьё сейчас всё под землёй сидит и сидеть будет ещё час, так что на Аномальных некоторое время будет очень тихо и пусто. Как там Катя?
— Без изменений. — Юкио нахмурился. — Что с ней?
— Приедем на базу, тогда расскажу. — Артемьев встал из кресла. — Связать бы её на всякий случай, да рука не поднимается. Идём, воздухом подышим свежим, в городах такого нет.
Снаружи и впрямь было неестественно тихо, только моросил дождь. Сложно было представить, что ещё совсем недавно здесь бушевала аномальная энергия, противостоять которой в этом мире мало что могло. Воздух был свеж, пах лесом и полевыми травами.
— Что такое Эхо? — Юкио поправил очки.
— Ну как тебе сказать. — Артемьев поправил автомат, висящий на плече. — После вот такого звездеца, который мы пережили исключительно благодаря Маме, иногда возникает странное явление, когда все, кто находится на поверхности, слышат у себя в голове голоса. Причём каждый слышит что-то своё и далеко не всегда они говорят что-то осмысленное. Кто-то слышит просто шумы, кто-то — вой каких-то животных, кто-то слышит и то и другое и ещё что-нибудь бонусом. Но в любом случае — все слышат разное. Связью пользоваться в это время бесполезно, поскольку помехи идут ужасные, остаётся только ждать, когда это закончится. Продолжительность этого явления каждый раз разная и от силы Выброса не зависит. Макс, я правильно говорю?
— Угу.
— Там со связью вообще не всё так просто. — Захаров видом своим походил на туриста, вырвавшегося из душного мегаполиса и старавшегося надышаться лесным воздухом впрок. — Вёз я как-то отряд военных сталкеров с Аномальных. Влетели они там капитально, уж не знаю во что, постеснялся спрашивать, и хоть без двухсотых, но вид у них тот ещё был. Крепко им досталось, да довеском и выбросом напоследок приложило. Я это к чему — у одного из них взгляд был ну прямо как у вас, когда вы Катюху к Маме тащили и с рукой ерунда какая-то. Видно, в общем, что досталось мужику прилично. Разговорился я с их главным и выяснилось, что досталось ему от своих же — руку ему их командир сам лично и покоцал, поскольку собирался тот боец ни много ни мало, а вышибить себе мозги. Связистом тот боец у них был. А дело было так: пришло им предупреждение о выбросе, когда они лыжи вострили на точку эвакуации. Ну дело понятное — надо под землю лезть. Осмотрелись и видят — звероферма какая-то старая на горизонте маячит. Прикинули болт к носу, смекнули, что подвалы там наверняка быть должны, туда и дёрнули. Подвал там и правда оказался, причём даже зверья в нём не было, хотя какая военсталам разница. В общем, двери закупорили, да выброса дожидаться стали. Кто-то там домино с собой у них таскал, ну вы понимаете, надо же как-то на привалах, особенно вынужденных, развлекаться, им же на выходах пить вообще нельзя, да и не держат у них любителей этого дела. Короче, переждали они Выброс, вроде затихло там всё, вылезли, значит, на поверхность и связист их с ними. Выход у него точно не первый был, связь ему иначе никто не доверил бы, а вот с Эхом он точно первый раз столкнулся, раз связь решил в тот момент налаживать. Забыли бойца на этот счёт проинструктировать, а может посчитали, что он в курсе. Подвал, в котором они сидели, всё же не настолько глубоким был, чтобы полностью от Выброса прикрыть, потому вылезли они все из него в несколько помрачённом состоянии сознания, вот и упустили тот момент, когда связист своим делом занялся. Ну а как до них это дошло, то видят, что у бойца из глаз слёзы текут, всхлипывает он, а в руке пистолет, к подбородку приставленный. Вы ж военсталов знаете — они сначала думают, а потом делают. Главный у них мужик суровый был, сообразил, что сеансы психологии в тот момент совершенно неуместны и просто саданул прикладом своего автомата связисту по руке, пистолет из неё и выбив. Не был бы боец в броне, выбил бы он ствол вместе с рукой, ну а так то ли ушиб там получился, то ли трещина. Начали они связиста тормошить, а тот невменяемый напрочь, бормочет только что-то и всхлипывает. Поехала у парня крыша, одним словом. До точки эвакуации там километра три было, довели они его худо-бедно, а потом уже и мы их подобрали.
— Что ж он там услыхал-то такое? — Юкио выглядел как ребёнок, которому рассказывают страшную, но очень интересную сказку.
— Я потом с этим отрядом ещё раз как-то пересёкся. Старший их мне рассказал, что руку бойцу починили, а вот мозги на место вправить не получилось. Как доставили его в госпиталь, так он там и остался, хотя в тяге к суициду в дальнейшем замечен не был. Мистика мистикой, а решил я на эту тему поболтать со связистами Второй Базы, куда тогда регулярно мотался. Они мне и рассказали, что если во время Эха в мозгах у людей звучит разная ерунда, то в эфире порой крутят такое, что лучше и не слушать даже. Рассказывали, что кто-то слышал свой же разговор со своей умершей бабушкой, кто-то слышал как будто мелодию, только прокрученную задом наперёд. Одному мужику толкнули какую-то речь, причём тоже задом наперёд, но там связист ушлый попался — догадался врубить запись, а потом её «перевернуть»… про него сказали, что уволился он потом достаточно быстро. Позже, правда уже на Первой, ещё один такой же ушлый нашёлся, вот после него-то у народа и отбило желание не то, что эфир во время Эха писать, так вообще рации в это время включать. Тоже, значит, записал он это всё дело и решил у себя в приватной обстановке послушать. Утром к нему в комнату сунулись и видят — мужик в петле висит, а на столе флешка с той записью лежит. Попалил жену свою в процессе её похода налево, называется, ну и не выдержал — это из записи той потом вывод такой сделали. Так что кому помехи, а у кого потом крыша едет. Но вы не ссыте — я тут у нас связь сразу заглушил, как оно началось.
— Ну-с, передохнули и хватит. Эхо эхом, а на Базу ехать надо. — Артемьев оглядел окружающий пейзаж и полез в транспорт. Его примеру последовали и остальные.
* * *— Транспорт 4-78 Третьей Базе. Запрос идентификации. Транспорт 4-78 Третьей Базе. Запрос идентификации. Вашу мать, вы там спите все что ли? Охренели вконец?
Захаров вызывал Базу на связь уже десять минут, но ответом было лишь молчание в эфире. Не откликалась и внутренняя система Базы, с помощью которой, в случае экстренной ситуации, можно было открыть ангар удалённо. Артемьев собрался было вылезти из транспорта, чтобы, по его словам, «постучать в дверь», но был остановлен Максом. Нимова настораживало, что система не просто не даёт отбой, а именно переводит запрос в режим ожидания и это может означать что угодно, вплоть до выхода из строя реактора Базы, что при некоторых обстоятельствах могло приводить к полной консервации объекта, после которой проникнуть на него становилось практически невозможно. В таком случае система могла начать вести себя непредсказуемым образом и понять, что происходит внутри Базы, становилось крайне затруднительно.
— Я, мужики, не знаю, но там либо никого нет, либо они все умерли. — Захаров задумчиво крутил ручку. — Костя, ну хоть ты скажи что-нибудь. Ты ж у нас тут типа самый старший.
— Миш, только матом могу. Можем, конечно, на Вторую поехать, да вот только своими ногами. Я же вижу, что горючки у нас, после твоих утренних форсажей, километра на три по этим местам, не больше. Не доедем. Ни до неё, ни до границы. Более того, я даже не знаю, где теперь эта граница находится и что там вообще.
Когда спало Эхо, Захаров первым делом попробовал связаться со всеми объектами, какие имели отношение к институту, но ответил только тот пост, который они миновали утром. Бледный дежурный дрожащим голосом рассказал, что на всём посту выжил только он один, остальная же команда приняла полуживой вид и теперь, с нудным мычанием, ломится на пункт управления. Узнав, что Катю вроде бы удалось спасти, по крайней мере она не пытается с пустыми глазами накинуться на своих спасителей, он пожелал всему экипажа транспорта Мамы удачи, сказал, что больше не в силах слышать этот вой под дверью, но тут связь прервалась и наладить её впоследствии так и не удалось. Никто из экипажа транспорта не понимал, что происходит, однако все согласились с тем, что делать всё же что-то надо. Горючего оставалось крайне мало, База не отвечала, но что раздражало ещё больше, так это слегка приоткрытые ворота её внешнего периметра, за которыми манящим зелёным огоньком горела лампочка на пульте шлюза главного входа, однозначно говорящая о том, что попасть внутрь Базы всё же можно, особенно тому, у кого есть ключ. Ключ у экипажа был, но вот желания лезть на Базу, не выяснив предварительно, что же там случилось, не было никакого. Время тянулось, ситуация не менялась.
— Нет, ну мы конечно можем сейчас устроить штурм закрытого объекта, но нет никаких гарантий, что не сработает система автоматической защиты и не порубит нас в фарш, приняв за чужих, — рассуждал Артемьев вслух, — потому что если бы она приняла нас за своих, то мы бы уже были внутри и пили кофе, а не крутили хвосты ишакам снаружи.
