Александр Золотько - Последняя крепость Земли
– Добрый день, – тихо сказал Гость. – Очень рад с вами познакомиться.
– Ну? – спросил Ильин.
– Я хочу предложить вам работу, – сказал Гость.
Ильин хмыкнул и ушел в комнату, сел в кресло. Гостю сесть не предложил. Гость и не просил.
– У меня уже есть работа, – сказал Ильин.
– Вы инспектор дорожного движения.
– Не совсем. Я работаю в следственном отделе…
– Патруль, группа «Кот». Это ваш личный позывной. Вчера вы пытались перехватить некую группу, но вам помешали. Со вчерашнего дня вы в отпуске, совершенно неожиданном и непрошеном. – Голос у Гостя был невыразительный, но все слова произносились очень четко и внятно. – И я хочу предложить вам работу. Пока – в течение вашего отпуска, на все сорок дней.
Я в отпуске, хотел сказать Ильин, но промолчал. Ситуация получалась смешная, но, если честно, Ильин ожидал чего-то подобного. Он давно отвык от неожиданностей. Во всяком случае, в работе своего Управления.
Если тебя отправляют в отпуск – жди дополнительной работы. Но чтобы заказчик со стороны…
– Вы такой информированный человек… – Ильин говорил медленно, внимательно следя за собеседником. – Вы так много обо мне знаете…
Гость стоял неподвижно и даже, кажется, не дышал. Он был похож на манекен. Чуть-чуть, еле заметно подрагивал уголок рта. Ильина Гость не перебивал.
– А если я вас сейчас, согласно инструкции, обездвижу и вызову ребят из гестапо…
– Согласно инструкции, в случае попытки вербовки со стороны вы должны вступить в переговоры, сообщив при первой возможности своему руководству. Так что, беседуя со мной, вы не нарушаете ничего.
– А после окончания разговора…
– После окончания разговора вы сможете принять решение. – Гость даже чуть улыбнулся, тем самым дрожащим уголком рта. – Я могу продолжить?
– Продолжайте.
– Я хочу, чтобы вы нашли Грифа, – сказал Гость.
– Кто-то отобрал у него статус? – удивился Ильин. – Он теперь не свободный агент, номер лицензии три нуля пять?
– Он все еще агент.
– И тем не менее…
– И тем не менее. Найти.
– И…
– Вначале – найти.
– Да пошел ты! – искренне засмеялся Ильин.
Вот теперь все это вдруг превратилось в клоунаду – нелепую и несерьезную.
Ильин встал с кресла и вплотную подошел к Гостю. Тот даже не попытался отодвинуться. Зрачки чуть сузились – и все.
Все-таки боится, удовлетворенно подумал Ильин.
– Как только я найду – если найду – Грифа, мне нужно будет в первые же полторы секунды контакта его либо мочить, либо гасить. Времени на то, чтобы связываться с кем бы то ни было – с вами или с Господом Богом, – у меня не будет. Или он – или я.
– Я понимаю… – чуть кивнул Гость. – Хорошо понимаю. Он нужен мне для разговора.
Нам, подумал Ильин. Гость хотел сказать «нам». За ним, естественно, кто-то стоит. Осталось выяснить – кто. Или лучше не выяснять. Просто послать…
Но ведь Гриф…
– Я могу думать? – спросил Ильин.
– Вы можете поехать со мной. Чтобы не нарушать вашей инструкции, мы не будем прерывать нашу беседу. Пока мы болтаем, вам нет необходимости бежать с докладом.
– Ну да, – кивнул Ильин. – Поехать с вами в укромное место, где вы сможете разобрать мой изможденный организм на комплектующие?..
Ильин замолчал. Гость даже не шевельнулся, лишь снова чуть заметно дернулся уголок рта. Что-то коснулось шеи Ильина. Еле-еле.
Скользнуло по щеке к глазу.
Ильин стоял неподвижно. Гостя можно было не обыскивать в коридоре, нить все равно нельзя найти в теле человека. Даже глубокое сканирование не дает полной гарантии.
И ничто не может защитить от атакующей нити: ни яда, ни кислоты в ней нет, что-то происходит с нервной системой.
Ильин о нити слышал. Лешка даже врал, что видел одного носителя. Теперь вот и Ильин сподобился столкнуться.
– Если бы я хотел вас убить или захватить… – носитель улыбнулся, – я бы даже не стал входить в квартиру. Щелей в двери более чем достаточно.
Тонкая, словно паутина, нить сплелась перед глазами Ильина в сложный узел, распрямилась и втянулась под одежду Гостя, куда-то под кожу.
– Значит, – заключил Ильин, – поболтаем.
Глава 3
– Сейчас я занимаюсь тем же, чем занимался и до две тысячи седьмого года. Я преподаю физику в школе. Представьте себе. Да! Физику. Преподаю. И буду преподавать! И… А что вы прикажете мне делать? Торговать на рынке? Пойти в бизнес? Я уже сделал свой выбор еще в девяносто первом, когда все рухнуло. Тогда мне было еще сорок лет и был смысл менять жизнь. Друзья смеялись, манили заработками, а я решил, что останусь в школе. Буду учить детей. И я учил. Потому что физика– это… Она вечная, думал я, она – первооснова… Я и сейчас так думаю… Да, думаю. Несмотря ни на что! Только…
Позавчера на уроке из-за парты вдруг встал Никита… умный мальчик. Из обеспеченной семьи, но умный… немного развязный, правда, но это сейчас не самый страшный грех. Не самый… да… Так вот, Никита подошел к моему столу… класс затих… я сразу почувствовал, что сейчас будет нечто… это понятно сразу, когда такая тишина… Да… Никита подошел к моему столу и спросил… громко, четко, чтобы все слышали… Вот вы, Глеб Евгеньевич, спросил Никита, вы – преподаватель физики… Вы учите нас… Может, объясните, как это действует? И повесил прямо перед моим лицом в воздухе маленький шарик. Около сантиметра в диаметре. И что я должен был ему ответить? Начать рассказывать, что технологии Братьев опередили нашу науку? Об антигравитации и законах сохранения?..
Не знаете, сказал мне Никита. Ну, тогда мы, пожалуй, пойдем погуляем. Когда узнаете, сообщите. Когда будет чему нас учить. Все встали и вышли. А я остался сидеть… Знаете почему? Потому что Никита оставил шарик висеть в воздухе. А я могу себе представить, сколько такая игрушка стоит. Мне кажется, что могу представить. Родители часто дарят Никите очень дорогие вещи… А если бы этот артефакт пропал? Вот я сидел и караулил, старый дурак…
Сидел и караулил… – старик вытер слезу и тяжело вздохнул. – Наверное, не то я вам рассказываю… Нет, я не жалуюсь, мои ученики скорее всего правы. Тем более что, говорят, в министерстве приняли решение переименовать мой предмет… чтобы не расходилось идеологически с Сосуществованием и Сближением… История физики. Вполне достойный выход… Наверное… История физики. И я – тоже история… И то, что я вам рассказываю, никому не интересно…
– Это никому не интересно, – сказал главный Касееву, просмотрев материал. – Не занимайся ерундой. Этот дед – шелуха. Человечество выросло из своей старой науки, как из пеленок…
– Так голым и ходит, – сказал Касеев. – Или, на крайняк, в рваном тряпье. Понимаем, что все старое – фигня, что есть нечто новое, красивое… Как папуасы, изобретающие новый вид деревянной лодки, которые вдруг обнаружили у своих берегов пароход… Они что, и дальше будут вести научные изыскания в области деревянного судостроения? Новые методы плетения канатов?..
Главный не ответил. Главный молча взял ручку и вычеркнул из списка материалов, предложенных Касеевым, пункт номер три. Рассказ учителя.
– Что там у тебя еще? – спросил главный.
– Открытие новой кормушки. – Касеев преданно поглядел в глаза главного. – С речью мэра, представителей Комитета и Комиссии… И счастливым выражением на лицах пенсионеров и бомжей, дегустирующих мясоблок. Пять минут соплей в сиропе, во имя и на благо, как ты просил. Девочки на монтаже плакали от умиления и восторга.
Золотое перо главного повисло над списком, потом поставило вопросительный знак возле пункта номер четыре.
– Я честно, без балды, – запротестовал Касеев. – Я честно про учителя предупредил. А тут – все выдержано и в духе. Правда! Ты же меня знаешь…
– Знаю, – согласился главный и поставил второй вопросительный знак, рядом с первым. – Нам рекомендовали дозировать подобные материалы. Не пересластить. Понимаешь, опросы показывают, что настроения…
– А мне что делать? – вспылил Касеев. – Мне – что– делать? Серьезный материал – под нож. Корректный материал – отложить до лучших времен, когда народ перестанет тошнить от сладкого? Ну не умею я работать по тусовке, не вхож я в бомонд по причине брезгливости…
– Ты сядь, не нервничай, – сказал главный тихо, – тут еще такое дело…
– Какое дело?
Главный открыл ящик стола, достал свою знаменитую трубку, покрутил ее в руках и, вздохнув, положил назад: владельцы агентства не одобряли табакокурение. Владельцы выступали за здоровый образ жизни своих работников.
– Что случилось? – спросил Касеев.
– Твой материал о проституции на Территориях… – Главный кашлянул. – Ты ведь сейчас готовишь такой материал…
– Я его только готовлю… – Касеев почувствовал, как кровь прилила к лицу. – И еще пока никому не показывал. Кто-то рылся в моих материалах? Какая сволочь это делает? Мне говорили – я не верил ребятам, думал – врут, глаза испуганные делают… Или это ты лично решил проявить?..
