Юрий Иванович - Обладатель-десятник
– Ну так причина какая…
– Ага! Еще оправдывайся, как в том фильме: «Все бежали, и я побежал!»
– Милая, я обязан вести себя как мужчина.
– А ведешь себя как наивный мальчишка! – продолжала сердиться супруга. – Чем больше ты сидишь на месте и накапливаешь сил, тем больше имеешь возможностей к познанию остального мира и влиянию на него через нас. Сам ведь объяснял текст подобным образом. И вообще!.. Хватит гладить меня в одном и том же месте, дырка получится, и мое бессмертие не спасет. Начинай меня ласкать, как положено.
– Вдруг Фрол в помощи будет нуждаться?
– Он и сам справится. А мне уже за два дня причитается. И учти, сдерживаться я не буду.
Со вздохами и предвкушением Иван бросился закрывать входные двери на засовы и включать тихую музыку. Лишать себя удовольствия он и сам не собирался.
Правда, через час влюбленным пришлось вернуться на грешную землю. Это произошло из-за Пасечника, который явно понимал, почему помощница еще не в его распоряжении:
«Ванюша! У тебя еще силенки остались? Если да, попроси Ольгу мне помочь. Сам никак всюду успеть не могу. Тут еще столько народу понаехало…»
Не включая у себя в сознании «общую связь», Загралов спросил у любимой:
– Развлечься не желаешь?
– Только «за»! – тут же отозвалась она.
– Это так ты желаешь моих объятий? – обиделся он. – А как только…
– Но мне же интересно, дорогой! Жутко интересно! Конечно, жить полноценно лучше, но я ведь и сейчас живу, и когда где-то там нахожусь. А ощущения при этом невероятные. Можешь себя представить невидимым облачком, которое способно летать, носиться куда хочешь, видеть, что пожелаешь, и все подслушивать. Честно тебе говорю – это нечто грандиозное. Так что, пока мне это еще в новинку, дай мне спокойно поразвлечься и разнообразить свое существование как фантома. Или ты меня создаешь только для сексуальных домогательств?
– Кто бы говорил!
– Конечно, ты не признаешься. Но и мои капризы не вздумай игнорировать. К тому же это и не капризы, а самая настоящая моя потребность и здравые рассуждения. Ведь сам посуди, чем быстрей ты обретешь силы и станешь полным десятником, тем быстрее я смогу жить в этом мире возле тебя постоянно. Верно?
– Ну-у-у… да…
– Тогда целуй меня крепко-крепко и отправляй на помощь моему коллеге.
Иван еще раз обнял Ольгу, зацеловал в щечку и в шейку и отправил в пространство, окружавшее Пасечника.
«О! – сразу дал о себе знать Фрол. – А я уже и не мечтал…»
Между собой фантомы общались как-то иначе, и подслушивать их не удавалось. Хотя тут дело было наверняка в банальном незнании обладателем всех своих умений. Следовало и над собой работать, и текст до конца перевести.
Но заниматься переводом не хотелось. Как и шлифовкой своих возможностей. А вот мысль о ждущем его трудового подвига саде понравилась. Да и посмотреть хотелось на творение рук человеческих в глухой тайге. Ну а с фантомами общаться и при нужде перекидывать их с места на место можно и во время движения. Накопленные силы, как ни странно, это позволяли и после секса нисколечко не уменьшились.
Перед выходом из дома Иван соорудил себе несколько бутербродов, каждым из которых могло насытиться отделение голодных солдат, да и двинулся в лес по указанной еще позавчера тропинке. Конечно, жалко расходовать силы для движения, но ведь ничего страшного или экстренного на горизонте не маячило, а значит, особо экономить смысла не было. Пора переходить к нормальной жизни.
Глава 11
Огородница
Тропинка была ровной, с плавными поворотами. Почти идеальная дорога. Да и широкая настолько, что по ней легко проедет мотоблок с солидным прицепом. Именно такими мотоблоками, по рассказам родителей, посельчане перевозили урожай с поля и сада в свои подвалы и сараи. Вела тропа в противоположную от оврага сторону и все время с небольшим уклоном вверх.
Но идти было легко, даже постоянное насыщение на ходу бутербродами не сбивало дыхание, а уже тем более не мешало мыслям. Особенно хотелось обладателю обойти ту часть инструкций прочитанного текста, где говорилось о необходимости увеличения сил только с помощью питания. А почему? Почему, к примеру, нельзя создать фантом сразу с тремя килограммами высококалорийной черной икры в руках? Да и пусть лопает на здоровье? А потому и нельзя, что созданная икра относится к подразделу «экипировка», и создание там именно пищи забирает сил больше, чем оружия. Пачка бумаги, пусть и с водяными знаками и прочими секретами производства денег, – запросто! А вот чтобы создать килограмм икры, сил уходит больше, чем тот же фантом получит при насыщении.
Также нельзя создать фантом сразу с переполненным деликатесами желудком. Тут действует закон незыблемости имеющейся матрицы естества. Вот как запомнился Фрол, идущий по лесу и несущий на себе двенадцатилетнего Ванюшу, таким он всегда и предстает в новой жизни. А Пасечник тогда, пройдясь больше десяти километров по лесу, был более чем с пустым желудком.
Точно так же была сильно проголодавшейся и Ольга, когда ее матрица естества отложилась в памяти Загралова навсегда. Они тогда как раз обнимались напоследок после продолжительного секса. Результат: можно отправлять фантома на задание и сразу, да и на довольно продолжительное время, но все силы ему дает только обладатель. В ином случае, для экономии сил, фантом надо интенсивно подкармливать.
«Знать бы еще, что такое конкретно собой представляют яляторные удовольствия? – размышлял Иван. – Неужели и секс к этому понятию относится? Потому что явно увеличение времени получается, когда Ольга у меня в объятиях… Отыскать бы расшифровку этого понятия… А еще лучше понять, а может, и создать кулон-регвигатор, который собирает вокруг энергию невидимых потоков силы… Неужели кулон есть и дается в комплекте с сигвигатором? Но тогда он точно остался у Безголового. И подступиться к ценному устройству раньше чем через полтора года и мечтать не стоит. Да и потом, вряд ли мой предшественник согласится кулон отдать по доброте душевной или продать… А убивать из-за такой шкурной причины не хочется. Иначе ничем от него в моральном плане отличаться не буду, а это ни к чему, кроме умственной деградации, не приведет…»
Рукотворный сад открылся взору неожиданно. Только что теснились толстенные стволы лесных великанов, нависающие над крутой скальной преградой, и вот уже неуместным для тайги цветом раскинулось огромное пространство небольших, но ухоженных плодовых деревьев. Цвели не все, а те, что покрылись первыми лепестками, различались по окраске, распределяясь двойными рядами, в зависимости от породы. Вся эта рукотворная долина в пятнадцать гектаров полого опускалась строго на юг, стараясь вобрать на свою площадь максимальное количество солнечных лучей.
И где-то там внизу просматривались полоски огородов. На них и виднелось больше всего посельчан. Они, согнувшись, втыкали в землю маленькие горшочки или сразу растения.
Пройдя немного влево по гряде, Иван добрался до участка со стеной из камня и сделанных из жердей ворот. А потом и родителей увидел, они длинными садовыми ножницами сноровисто подрезали еще нерасцветшие деревья.
– А! Вот и помощничек пожаловал! – обрадовался отец, заметив сына. – Мы уж не чаяли тебя дождаться. Чем так занят был?
– С календарем сверялся, – ответил Иван. – Чего ж вы не сказали, что я больше суток проспал?
– К слову не пришлось, – улыбнулась мать. – Ну и думали, что ты в курсе, раз такой бодрый был и радостный. Готов к работе? Тогда смотри…
Она расстелила кусок простого, но прочного и легкого полотна и стала бросать на него разложенные под деревьями кучки веток. Когда собрали внушительную гору, углы полотна свели вместе, и получившийся баул можно было легко переносить на спине. Указали и место у скальной гряды, куда следовало сносить обрезки и складывать возле кострищ. Костры жгли во время резкого ночного похолодания, спасая густым дымом нежный цвет плодовых деревьев.
Работы оказалось много. У Загралова-младшего сложилось впечатление, что кучки веток еще с прошлого года оставили специально для него. Но работа была как раз по его умениям и для его комплекции, и следовало как можно быстрей управляться, не оглядываясь по сторонам. Пару раз пришлось общаться с фантомами, которые просили их куда-то перемещать. Так незаметно пролетело часа полтора.
Совершая очередную ходку, Иван зацепился ногой за корень и растянулся между грядками, придавленный кучей веток. А когда поднял голову и стал отплевывать от земли, в которую неудачно зарылся лицом, то вздрогнул от заливистого женского смеха. Кое-как очистив глаза и поднявшись на ноги, угрюмо уставился на согнувшуюся от смеха девицу лет двадцати от роду. Лицо раскрасневшееся, довольно смазливое, правильнее сказать – симпатичное. Тело стройное, в брюках, сапожках и подбитой мехом жилетке. В руках небольшие орудия труда огородника.
