Виталий Сертаков - Золото русского эмира
Детей воровали повсюду. Ведь еще каких-то пятнадцать лет назад «мамочки» – женщины, способные к зачатию, – ценились на вес золота. Пожалуй, даже дороже золота. Артур прекрасно помнил, как его молоденькую жену с боем отбили у горожан Качальщики, лишь бы заполучить к себе в деревню здоровую «мамочку». Но за последние десять лет что-то сдвинулось, и сдвинулось в лучшую сторону. Возможно, Мать-земля посчитала, что популяция людишек достаточно сократилась и можно вернуть им права на размножение.
Тем не менее детей продолжали воровать. К примеру, этим увлекались ладожские Озерники. Горожане шепотом передавали друг другу, во что волхвы превращают ворованных детишек. Да и чудские Озерники, судя по данным разведки, до сих пор не брезговали биологическими экспериментами по скрещиванию видов. В России за Озерниками следило особое подразделение Тайного трибунала. Слишком опасными они оставались…
– Воруют детей? – переспросил Артур. – Орландо, спроси его, для чего пиратам дети. Перепродают в рабство, приносят в жертву?..
– Никто не знает, – с задержкой перевел адмирал. – Рабов продают на африканский континент и на острова, это так. Так было, и так будет. Семья Тинто тоже иногда… но это неважно. Однако маленькие рабы мало кому нужны. Сейчас женщины рожают достаточно, в каждой семье по пятеро детей. Маленькие рабы не могут работать. Однако… ворованными детьми пираты расплачиваются с карликами из пещер и за это получают их силу и покровительство. Как они это делают, никому не ведомо, но Джакарию и его дружков никто не может одолеть… Тинто говорит, что синьор президент задумал отчаянное путешествие. Если мы случайно столкнемся с плавучим городом пиратов, нас не спасут пушки и сабли. Это настоящие крепости на воде…
На дальнейшие расспросы Тинто разводил руками. Жители Сардинии давно покинули свой печальный ост-Ров. Некому было поведать правду…
Коваль не слишком верил, что несколько ржавых пароходов могут представлять опасность. Совсем недавно он разбил флот куда более серьезного противника. А вот про плавучие города он захотел послушать подробнее. И Тинто рассказал все, что знал.
Плавучие города. Конечно, их построили не пираты Бездны. Известны три больших скопления, они создавались постепенно, в течение нескольких поколений, по мере того, как из центральных районов страны людей выталкивали к побережьям Желтые болота. Лет сто назад уцелевшие моряки торгового флота соорудили первый плавучий город, затем второй и третий. Собственно, на первом городе пытались скрыться от бушевавшей эпидемии. Скрепили между собой бесхозные «сковородки», застрявшие в бухте Генуи, и отчалили. Судовой журнал вели непрерывно, при всех сменявших друг друга командорах, благодаря чему получилась довольно связная летопись. Прибрав к рукам французский плавучий госпиталь, первая коммуна прекратила расстреливать всех, кто пытался прибиться к морскому братству. Они научились определять ВИЧ-инфицированных, а после догадались, что для выживания следует красть здоровых женщин и детей на суше. В какой-то момент два главаря не поделили власть, тогда возник второй плавучий город. А третий они встретили много южнее, это были корсиканцы, которые воевали против всех. Зато корсиканцы, бежавшие с охваченной гражданской войной родины, первые придумали засыпать баржи землей, сажать там овощи и выращивать скот.
Среди корсиканцев выдвинулся некто Гольдони, он первый предложил своим сподвижникам-морякам воровать не женщин, а детей. Дабы у тех не возникало глупой тоски по родине. Таким образом, выросли поколения тех, кто не мыслил жизни на суше. Три плавучих города почти не враждовали между собой. На борту каждого царили суровые, но справедливые законы. Одни члены экипажа непрерывно искали и буксировали пойманные ничейные корабли. Другие занимались рыбной ловлей или примитивным садоводством. Третьи совершали вылазки на берег за добычей, впрочем, нечасто. Самые активные занимались собственно разбоем. Однако со временем выходить на бой с окрепшими флотилиями итальянских донов становилось все более накладно. Плавучие города стали слишком неповоротливыми. Пиратские командоры сами обросли семьями, зажирели и успокоились, установилось что-то вроде династий…
И тут неожиданно возник кошмар по имени Джакария.
До того как бешеный убийца Джакария Бездна захватил плавучие города, община Палермо потихоньку начинала вести с ними торговлю. Отчаянные торговцы заплывали в самое логово пиратской республики. При удачном стечении обстоятельств они могли выменять ящик гвоздей на несколько чаш из чистого золота или на серебряную статую, сто лет назад похищенную из греческого храма. На материке уже вернулись в обращение металлические деньги, а на плавучих городах забыли, что это такое. Часто пираты намекали купцам, что дадут много, очень много, за маленьких девочек и мальчиков. Их можно было напрямую продать в африканские и турецкие гаремы, но выгоднее всего было отдать детей Джакарии. Только он вел дела с Сардинией. Пещерные карлики… они делали с детьми что-то такое, после чего цена подскакивала в десять раз.
«Вивисекторы хреновы», – скрипнул зубами президент. По большому счету, русских не касались местные разборки. Но имеет ли он право оставлять за спиной еще один очаг чернокнижников, угрожающих самой основе человечества?..
Весьма любопытной Ковалю показалась байка о четверых ближайших приспешниках Джакарии. Якобы они умоляли атамана поделиться с ними силой, и он поделился. Не оттого, что проникся к дружкам острой симпатией. И не оттого, что им тоже отрубили руки за воровство. Джакарии не хватало союзников, чтобы победить главарей всех трех плавучих городов. Джакария отвез их на Сардинию, туда, где прятался от правосудия. Отвез своих приспешников в пещеры, куда по доброй воле не забредает ни одна живая душа.
Что с ними там сделали маги?
Какой договор кровью подписали неграмотные грабители?
Тинто крестился, когда рассказывал последнюю часть истории. Из четверых подручных Джакарии из пещер выбрались двое. Каждый из них поклялся кормить и поить своего колдуна, каждый обрел нечеловеческую силу и храбрость. Бездна сколотил совсем небольшой отряд и за три недели подчинил себе три плавучие республики. Он сделал их единой республикой, но себя обозвал императором. Он повелел строить четвертый плавучий город. Новым подчиненным он объявил, что надоело плескаться в заливе и что через год они выйдут на промысел к берегам Греции или спустятся на юг до испанских гор.
Джакария Бездна впервые открыто объявил ближайшим подданным, что их цель – маленькие дети. Чем моложе – тем лучше.
Это все, что смог рассказать дон Тинто. А теперь этот самый придурок, с протезами вместо рук, разглядывал Коваля и лыбился.
Джакария Бездна улыбался не по своей воле.
Очень скоро стало ясно, что улыбается он всегда. Его рот в вечную гримасу смеха превратил чей-то нож. Или два ножа. Щеки его когда-то распороли почти до ушей. Следы грубых швов навсегда остались, как улыбка смерти.
Главарь пиратов, не напрягаясь, прыгнул из скутера прямо на палубу контейнеровоза. В прыжке он не отрывал свои темные окуляры от Коваля. Он безошибочно выделил президента среди дюжих охранников. Гвардейцы в рубке сомкнули ряды, ощетинились штыками. Джакария приземлился, идеально точно угодив на узкую кромку приоткрытого палубного люка.
Он улыбнулся и поманил Коваля пальцем.
Черные кожаные перчатки, плотный короткий плащ, завязанный на шее, высокий жесткий воротник, скрывающий затылок. Черные очки и вздутые вены на висках.
Слишком вздутые вены…
Ковалю показалось, как что-то чужое, похожее на скользкого ленточного червя, внедряется к нему в мозг. Коренастый, почти квадратный мужчина с рваной улыбкой ждал именно его. Неизвестно, как пират угадал самого главного противника.
– Нет, мой президент! Не ходите!
– Он ждет меня.
– Господин президент, – Расул незаметным жестом показал Артуру ноготь, намекая на возможность использовать яд.
Червь снова коснулся сознания, доставив едва заметную боль.
– Нет, – сказал Коваль. – Он слышит нас. Он хочет, чтобы мы дрались один на один. Если я буду жульничать, меня застрелят издалека.
Быстро заговорил Тинто. Он укрывался до этого в общей кают-компании, но сейчас отважно раздвинул плечами гвардейцев и вышел вперед. Маленький дон был бледен как полотно, дрожащими руками он мял свою шляпу. Его телохранители понуро стояли сзади, очевидно каждую секунду ожидая, что босса разрежет пулеметная очередь.
Однако в дона Тинто никто не выстрелил. Джакария выслушал пламенный спич своего соотечественника молча. Он разглядывал старичка, слегка наклонив голову влево, как поступают умные насмешливые собаки. Потом он произнес несколько фраз низким каркающим голосом. Коваль не мог не восхититься выдержкой этого жуткого человека.
