Николай Андреев - Глоток свободы
— Я знаю, — кивнул головой Храбров. — Мало того, среди солдат я заметил гетер и вампиров. Значит, они подтянуты сюда еще вчера. Заслон должен был задержать армию аланцев в случае прорыва захватчиков через сектор чистых. Неудивительно, что тасконцы настроены столь агрессивно. Они рассчитывали на худшее…
Неожиданно ряды морсвилцев дрогнули. В центре образовался широкий проход. Аланцы предусмотрительно упали на землю, защелкали затворы карабинов и автоматов. Вскочили на ноги наемники. Блеснули стальные клинки мечей и сабель.
Оживились чистые — не спеша, осторожно, они начали приближаться к границе сектора. В этот момент Олесь подумал, что его план не удался и последнее сражение окажется отчаянным и кровопролитным.
Однако, опасения оказались напрасны. Сквозь строй стражей порядка неторопливо, с достоинством проследовали четыре человека. Во главе группы, с наглой усмешкой на устах, шел Аято. За ним двигались двое землян и Линда Салан.
Увидев окровавленное лицо Жака, женщина вскрикнула и, не стесняясь соотечественников, бросилась на шею француза. От волнения и радости, она рыдала и целовала его в грязные щеки и губы. И если наемники догадывались об этой связи, то для аланцев подобное поведение офицера-десантника оказалось полной неожиданностью.
В экспедиционной армии было немало женщин, но свои чувства никто открыто не демонстрировал. Личные взаимоотношения не особенно поощрялись командованием. А уж любовь к дикарю-наемнику? Такое пехотинцы и в мыслях себе позволить не могли.
Как и положено по уставу, со своего места встал Троул и решительно направился к Салан. Дернув ее за рукав, Рон негромко вымолвил:
— Лейтенант, вы нарушаете все этические нормы…
Линда обернулась к десантнику и с улыбкой ответила:
— Троул, пошел ты к дьяволу! Я не только офицер, а ещё и женщина… Со своими достоинствами и недостатками. Ты впервые оказался на этой планете, а мы с Жаком здесь уже три года. Рапорт о моем поведении можешь подать Возану. Если конечно останешься жив…
Взглянув на де Креньяна и счастливое лицо аланки, пехотинец проговорил:
— Я не собираюсь жаловаться. В конце концов, это твое личное дело. И не мне тебя судить…
— Вот слова настоящего мужчины, — сказала Салан, вытирая платком грязь и кровь с лица маркиза.
С не меньшим интересом за трогательной встречей наблюдали и земляне. Она всколыхнула в душах наемников давно забытые, но не утраченные чувства. Кто-то вспоминал своих любимых, оставшихся на далекой планете, кто-то думал о женщинах в лагере на космодроме, а кто-то просто мечтал о счастливом будущем. Человек всегда живет надеждами на лучшее.
— Прямо целый спектакль разыграли, — иронично произнес Пол.
— Что, верно, то верно, — поддержал товарища Храбров.
— Молчал бы, — вмешался в разговор Тино. — Девичьи сердца нежны и ранимы. Нужно осторожно разжигать в них огонь страсти. А судьба часто преподносит удивительные сюрпризы. Одна красавица не находит себе места в Морсвиле, вторая…
Японец вдруг осекся, что не ускользнуло от внимания Стюарта. Шотландец подобные промахи замечал сразу.
— Постой, постой, — с хитрой усмешкой воскликнул он. — Весту я хорошо знаю. У Олеся в лагере нет любовниц. Тогда кто же вторая? Ну-ка рассказывай! Грешно скрывать от друзей такие интересные подробности.
— Заткнись, болтун, — ответил Аято. — Это не твоего ума дело. Праздное любопытство до добра не доводит…
— Понял, — с наигранным испугом произнес Пол. — Не хотите обсуждать эту тему — не надо. Не настаиваю.
Храбров пребывал в полной растерянности. Он и сам не понимал о ком идет речь. Олесь прекрасно знал, что напрасно скрывать имя женщины самурай не станет. В отношениях со слабым полом воины не проявляли особых церемоний. Цены на рабынь в городе не столь уж высоки. Но сейчас японец подразумевал нечто иное.
Чтобы выиграть время для размышлений, русич перевел разговор в другое русло.
— Тино, а как ты здесь оказался? — спросил Храбров. — Неужели твоя группа тоже прорвалась в Нейтралку.
— Разве я похож на идиота? — иронично заметил самурай. — Как только черти на правом фланге перешли в наступление, я тотчас развернул отряд и бросился прочь из Морсвила. Один аланский придурок пытался меня остановить, пришлось сломать бедняге челюсть. Теперь постоянно благодарит за то, что спас его роту от полного уничтожения.
— Я не зря говорил, что Аято вывернется, — воскликнул де Креньян. — Хитрее лисицы нет на всем белом свете. Такого ни огнем, ни мечом не возьмешь!
— Благодарю за похвалу, — улыбнулся Аято.
— А как ты узнал, что мы будем пробиваться в Нейтральный сектор? — вымолвил Стюарт. — Ведь вы с Линдой здесь с самого утра…
— С утра? — снисходительно возразил японец. — Со вчерашнего вечера. Я слишком хорошо знаю Храброва. У отряда не было другого пути, кроме как прорываться в центр города. Неизвестным оставалось лишь время наступления. Я предполагал, что Олесь двинется в два часа ночи, когда наиболее темно. Но он вновь атаковал под утро…
— К счастью, чистые осведомлены гораздо хуже, — проговорил Пол. — Иначе нас ожидал бы неприятный сюрприз в виде засады.
— Все так, — согласился русич. — Но ты не ответил на мой вопрос. Как ты очутился в Морсвиле? Ведь город находится в состоянии войны…
— Не то слово, — произнес самурай. — Подобной суматохи и неразберихи я никогда здесь не видел. Мне с трудом удалось встретиться с Зендой и уговорить ее проводить нас сюда. Помогло то, что она является членом Конгресса от сектора Гетер. Но зрелище, скажу вам, впечатляющее. Оливийцы собрали огромную армию. Пока мы шли, по улицам то и дело двигались вооруженные отряды по двадцать-тридцать человек. О гетерах, трехглазых, вампирах даже не упоминаю. Их войска приведены в полную готовность и выдвинуты к границам. Каждый клан в состоянии выставить не меньше двух тысяч бойцов. К войне готовилась даже Нейтралка. Строились баррикады, укреплялись дома, раздавалось оружие ополченцам. Аланцы вряд ли понимают, какую кашу они здесь заварили…
— Это хорошие новости, — вымолвил Олесь. — Испуг среди знати Нейтрального сектора нам на руку. Не будут так спесивы. Да и офицеры-десантники, увидев силу города, станут гораздо благоразумнее.
— Ты, похоже, затеял рискованную игру, — догадался Тино.
— Именно, — кивнул головой Храбров, — попытаемся спасти себя, мутантов и Морсвил.
— Не слишком ли много для одного раза? — насторожено спросил японец.
— Кто знает? — развел руки русич. — Все в этом мире свершается по воле бога. Мы должны проявлять терпение и сдержанность.
Разговор постепенно угас. Де Креньян и Линда отошли в сторону, Стюарт и часть наемников выдвинулись в передовое охранение, а у аланцев хватало дел с ранеными.
Солдаты не спускали глаз с чистых и стражей порядка. До противника было каких-то семьдесят — сто метров, а битва в любой момент могла возобновиться с новой силой.
Вдобавок ко всему, по докладу Троула на каждый карабин и автомат приходилось не более десяти патронов. Это означало, что сражение почти сразу перейдет в рукопашную схватку — остановить врагов интенсивным огнем не удастся.
Тем не менее, земляне не теряли оптимизма. Они верили в своего командира, в его опыт и удачу.
Моральное состояние аланцев оставляло желать лучшего. Им казалось, что из окружения уже не вырваться. На помощь командующего пехотинцы не рассчитывали.
Олесь и Тино неторопливо отошли к полуразрушенному зданию. Здесь их никто не мог подслушать. Без всякого вступления русич с нескрываемым любопытством спросил:
— Что за вторая женщина? Кроме Весты у меня никого на Тасконе нет…
— Совершенно верно, — подтвердил самурай. — Мы сейчас говорим не об Оливии. Может, я ошибался в твоих чувствах, но речь идет об Олис Кроул.
— Какого дьявола? — перебил товарища Храбров. — Она улетела три года назад на Алан и ни разу здесь не появилась. Между нами ничего не было и нет. Думаю, варвар-наемник вряд ли интересен дочери посвященного. Олис давно забыла меня.
— Сомневаюсь, — со свойственной только ему хитрой улыбкой сказал Аято. — Кроул на космодроме «Центральный». Вчера днем, когда стало ясно, что операция по захвату Морсвила провалилась, на Таскону прибыл инспекционный корабль.
— Не может быть! — не удержался от возгласа юноша.
Эта реплика еще раз подтвердила предположения Тино. Порой человек прячет свои чувства очень глубоко, и никто не догадывается о них. Но в какой-то момент любовь переполняет душу, и эмоции вырываются наружу. Их уже невозможно контролировать или остановить.
Глядя на чуть порозовевшие щеки друга и горящие от возбуждения глаза, японец снова улыбнулся.
— Кроул на Тасконе, — повторил фразу Олесь. — Но какое это имеет отношение ко мне? Она наверняка достигла высокого положения в аланском обществе. Между нами пропасть. Кстати, это ее слова. Нет, Тино, не стоит забивать голову бредовыми идеями. Меня любит Веста, так почему я должен огорчать хорошую девушку? Все было кончено три года назад, и не надо будоражить прошлое… Олесь Храбров для Олис Кроул вряд ли существует…
