Дэн Грин - 2012. Лава и пепел
По шоссе пролетела полицейская машина. Наверняка по его душу. Но патруль не заметил его «Тойоту» за углом заправки. Надо как-то сменить номер, что ли? Патруль проедет с десяток миль и вернется. Не ждать же его тут, в туалете.
Марти снова посмотрел на пулевые отверстия, и его передернуло. Если бы не бронежилет, сейчас бы его уже везли в труповозке в морг Пуэбло. Он накрыл ладонью сразу обе дырки. Кучно легли. Подозрительно кучно для обычного ниггер-гая, грабящего закусочные на трассе.
Смотреть на следы от пуль на собственной груди было неприятно. Марти застегнул пиджак. Так их не было видно, и от алого пятна сока виднелся только самый краешек. Но рубашку все равно нужно было сменить.
Он тщательно умылся. Под самыми волосами на правой стороне лба красовалось рассечение. Видимо, разбил голову при падении. В туалете, к удивлению Марти, нашелся шкафчик с аптечкой. Он намазал рану коллоидным кремом, а сверху заклеил пластырем. На первое время сойдет, решил он и вышел наружу.
Яркое солнце снова ударило по глазам. После умывания ему стало полегче, и мысли посвежели, хотя чувствовал он себя по-прежнему отвратительно. Особенно донимала боль в груди. При любом неосторожном движении его пронзала резкая боль. Даже дышать приходилось аккуратно, не в полную силу.
Он сел в машину, завел мотор. Черт! А пакет!
Паника захлестнула его с головой. На сиденье машины пакета не было. Он остался в закусочной! Долгих десять секунд Марти сидел, заледенев, полностью парализованный ужасом, пока не заметил уголок пакета, выглядывающий из-под пассажирского кресла. Когда он положил туда конверт, Марти понятия не имел.
— А крепко тебя приложило головой, агент Хайсмит, — покачал головой Марти. Все симптомы серьезного сотрясения мозга были налицо. При гораздо меньших причинах Джейн загоняла его в постель и вызывала врача. Оказывается, у работы специального агента есть и оборотные стороны, не слишком приятные.
На шоссе показалась колонна из трех дальнобойных грузовиков. Они двигались в сторону Колорадо-Спрингс. Это было очень кстати. Хайсмит завел машину и дал газу. Старик-заправщик посмотрел вслед, но не пошевелился в своем кресле. Впрочем, Марти был готов поспорить, что номер его он запомнил.
— Чертов старый скаут, — усмехнулся он.
Марти быстро, чтобы не опоздать, вырулил с заправки и вклинился между двумя тягачами, чуть подрезав задний. Тот дал возмущенный гудок, но Марти в качестве извинения мигнул аварийным сигналом и, превозмогая боль в груди, помахал ему из окна рукой.
Это было идеальным прикрытием. Траки уверенно держали свою крейсерскую скорость — шестьдесят миль в час. Встречный полицейский автомобиль проскочил бы мимо них, не успев даже заметить легковушку в середине колонны, не то что разглядеть ее номер.
А вот и он! По встречной полосе промелькнул «луноход» с включенной «люстрой». Теперь можно было расслабиться. Наверняка полицейские решат, что он свернул с трассы, и теперь ищут его на проселках. Если вообще ищут.
Монотонная езда утомляла. Снова подступала тошнота и головокружение. Не помогали даже Скалистые горы. Они не приближались, а словно вырастали из-под земли, становясь все выше и выше, нависая над головой исполинской грудой.
До Колорадо-Спрингс оставалось десять миль. Пора было сменить гардероб. Марти включил поворотник. Грузовик чуть замедлился, выпуская его на обочину. На прощание Марти посигналил своим попутчикам. Трак коротко и басовито гуднул и исчез из его жизни.
В ближайшем городке Марти присмотрел небольшой магазинчик из разряда «все по двадцать долларов». Остановился возле него, посидел немного. Через десять минут он убедился, что покупателей в магазине нет, и выбрался из машины. Пиджак он тщательно застегнул. Лучше, вызвать недоумение застегнутым в жару пиджаком, чем интерес к продырявленной пулями рубашке.
В магазине было прохладно, работал кондиционер. Продавца не было видно. Марти пришлось стучать по прилавку, чтобы откуда-то из укромного уголка выползла девушка в джинсовых шортах, короткой маечке и вся утыканная пирсингом, как полинезийский шаман. Она с недовольным видом подошла к Марти и молча стала его рассматривать. Неудивительно, что они тут, в глубинке, живут бедно. С таким отношением к работе денег не сколотишь.
— Мне нужна рубашка, — сказал Марти. — Обычная белая или светло-голубая рубашка с длинным рукавом.
Девушка молча ушла в пыльные глубины своей пещеры Аладдина и вернулась с запаянной в пластик рубашкой «Лакост» за восемьдесят баксов. Объяснять, что ему нужна рубашка китайского пошива за десятку не было сил. Марти так же молча ушел в примерочную.
Раздеться оказалось задачей нетривиальной. При любом движении руками в груди вспыхивал огонь Хиросимы, и Марти едва сдерживал крик. Расстегнув «репейник» бронежилета, Марти обнаружил под ним огромное багровое пятно, которое в скором времени обещало превратиться в лучший в своем роде синяк на просторах Колорадо. Морщась от боли, он ощупал пальцами ребра. Видимых повреждений вроде бы не было. Хотя диагност из него никакой. Но трещины в ребрах были наверняка, и не маленькие.
Слегка сплющенные пули он выковырял из слоев кевлара перочинным ножом и спрятал в карман — на память. Свою старую рубашку спрятал в пакет. Расплатился кредиткой. Девица так и не произнесла ни одного слова.
Следующим по плану делом было посещение аэропорта города Колорадо-Спрингс.
В аэропорт Марти приехал за час до назначенного срока. В голове крутилась какая-то бесполезная информация, что реконструкция аэропорта Колорадо-Спрингс была признана одним из лучших пиар-проектов в мировой практике. Как и почему это получилось — Марти не помнил. Для города с населением чуть больше трехсот тысяч жителей аэропорт и вправду был роскошен.
На первый взгляд громадная парковка была забита автомобилями под завязку. Но, немного покатавшись по ней, Марти был вынужден признать правоту Харриса. Действительно, плотно забиты были ряды вдоль центрального проезда, дальний ряд вдоль ограждения паркинга и левая сторона, где был выход. А вот правое, восточное, крыло парковки оставалось абсолютно пустынным.
Сначала Марти встал там и честно просидел в машине минут пятнадцать, борясь с приступами тошноты. Но здесь он ощущал себя как заяц в поле перед шеренгой стрелков. Единственный автомобиль в этом углу, как одинокая сосна в степи.
Немного посомневавшись, он все же отогнал машину и встал ярдах в двухстах от назначенного места, в ряду других автомобилей. Отсюда он хорошо видел нужный угол и сразу бы заметил кого-то, кто явно искал его.
Прошло еще четверть часа. По пустому паркингу медленно ехал черный «Шевроле Блейзер». Сердце Марти учащенно забилось, а на лбу выступил обильный пот. Черная машина ехала за ним из Рокфилда. Когда он сидел в кафе, рядом притормозил и уехал черный внедорожник. Если, конечно, уехал. И здесь, на месте встречи, снова черный джип. Слишком много совпадений.
Со своего места он хорошо все видел, а его «Тойота» была прикрыта другими машинами. Марти медленно сполз под руль, затаив дыхание и следя за машиной только краем глаза. Джип медленно сделал круг по парковке и уехал. Но Марти выбрался из-под руля только через несколько минут. Он не хотел признаваться самому себе, но его обуял панический, неодолимый животный страх.
Постепенно он пришел в себя. И даже посмеялся. Опять накрутил себя, как прошлой ночью. С другой стороны, это и не удивительно. Психологический шок после того, как в тебя стреляли, — это дело серьезное. Осознание того, что тебя не просто могли, а ХОТЕЛИ убить, часто сокрушает и более подготовленные мозги. Многие военные и полицейские уходят со службы после первой же перестрелки, не выдерживая груза нового опыта. Так что он еще неплохо держится!
Марти посмотрел на часы. Без четверти шесть. Беспокойство кольнуло его. Что-то тут не так. Может, он проморгал курьера? Или в том черном джипе и был курьер? Еще пятнадцать минут Марти ерзал на сиденье, поглядывая на пакет. Он отказывался верить в бред, который пришел ему в голову несколько минут назад. Но брешь в барьере была уже пробита, и паранойя тягучей мутной струей вползала в его сознание. Настал момент, когда он больше не мог сдерживаться.
Марти взял пакет, помедлил еще несколько секунд. Если он ошибся, это будет самая жестокая ошибка в его жизни. Обратной дороги уже не будет. Конверт был чист и не подписан. Никаких пометок, адресов. Тот, кто получит пакет, сам знает, кому его отдать. Так сказал Харрис. Марти сдавленно застонал, решаясь, и разорвал пакет. Он с ужасом смотрел на то, что выпало из него, словно это была бомба, отсчитывающая последние секунды перед взрывом.
В пакете была пачка чистых листов бумаги.
Несмотря на работу в очень серьезном ведомстве, Марти, по сути, никогда не попадал в экстремальные ситуации. Его жизнь была спокойной и размеренной. Даже детство и юность в таком центре зла и человеческих страстей, как Нью-Йорк, прошли у него в приличном квартале. Он даже толком не дрался никогда. Поэтому чувство, которое его охватило, на какое-то время полностью парализовало волю.
