Олег Верещагин - Чужая земля

— Из какого ты рода?! — выпалил тот, забегая вперед и бурно дыша от волнения — наверное, принял Игоря за своего, хотя это и было странно при смуглой коже и почти черных волосах мальчишки.

— Я не германец, — улыбнулся Игорь. — Я русский.

— А-а… — разочарование мальчишки было слишком явным, он смерил Игоря недоверчивым взглядом, пожал плечами. — Русский…

— Унтерменш, — поддержал Игорь разочарованный тон. — Так?

— Ну, — вдруг улыбнулся германец.

— А почему так не сказал, если подумал?

— Ты бы обиделся, — он пожал плечами снова. — Зачем?

Германец говорил с той отрывистостью, которая отличает людей, учившихся в школе национальных меньшинств — они хорошо знают доминирующий язык, но тщательность в подборе слов и отрывистость почти всегда выдают, даже если нет акцента.

"А если не понимаешь — значит, можно обижать?" — удержал Игорь сердитые слова. И вместо этого спросил:

— Ты в Фелькишер Ланд?

— Да, буду ждать вертолет, — кивнул германец. — Теперь долго… Лес горит… Слышал?

— Слышал… Ты не знаешь, где тут школа? — поинтересовался Игорь.

— Пойдем, я покажу, — пригласил германец и зашагал первым. Игорь догнал его. — Тебя как зовут?

— Игорь. Игорь Муромцев.

— Зигфрид Отто фон Брахтер цу Фельк, — полностью представился германец — даже с некоторой церемонностью. — Ты турист? После школы прилетел?

— После школы. Только я… работу ищу, — Игорь еще не определился, как ему держать себя, поэтому помалкивал о нюансах.

— В семье надоело? — спросил германец понимающе. Ему, привязанному к роду всеми мыслимыми и немыслимыми узами. такая причина казалась странной" но не невозможной.

— Вроде того… Это школа?

— Да. А там, за школой — станции, — показал германец. — Только и там сейчас пусто.

Сама школа была закрыта. Но движущаяся дорожка веселой струйкой убегала за угол здания, и указатели гласили, что именно там располагаются станции и пионерский отряд. А над входом в школу, хоть и закрытым, была вделана репродукция с картины ванХесселя. На фоне космического истребителя стояли хорошо знакомые мальчишке молодые парни в старой — времен Галактической Войны — пилотской форме Объединенного Флота Земли. Лейтенанты Астахов и Дронкерс [6].

— Они разве местные? — удивился Игорь. — Как же это?

— Да нет, не местные, конечно, — покачал головой германец. — Просто тут один парень эту репродукцию написал. По-моему, хорошо получилось.

Игорь кивнул, вновь посмотрев на картину. Пилот и бортстрелок улыбались из невероятно далекого времени, когда Земля приняла вызов восьми звездных рас и победила в чудовищно тяжелой борьбе, отставая по численности войск, по техническому развитию, по опыту космических сражений — за счет свирепой решимости победить, за счет безоглядной отваги и какой-то непредставимой для остальных готовности погибать, унося с собой врага. Восемь звездных рас отступили перед этим полубезумным натиском…

— И тогда мы поняли, что не можем воевать с безумцами, не понимающими слова «смерть»… — прошептал Игорь слова из официального документа одной из враждовавших тогда с землянами рас. Тряхнул головой, прогоняя наваждение. — А еще, извини. Ты не знаешь, где тут трактир "Баран и вертел"?

— Знаю, — не удивился Зигфрид. — Остановиться хочешь? Идем, я покажу.

Двухэтажное здание трактира стояло недалеко от школы, в небольшом тупичке-переулке — двухэтажное и Е-образное, слишком большое для станицы. Поразмыслив, Игорь понял, что это правильно — наверняка, как и везде на границе, тут живет масса всякого заезжего народа.

Саш трактир занимал не очень большой зальчик перед "средней перекладиной буквы Е" — а в самой этой перекладине, скорее всего, жили хозяин и его семья. Трактир походил на "Три пескаря", но по стенам висели оружие и снаряжение вабиска, военные голографии, а слева за дверью под надписью "бюро обслуживания" виднелись несколько стульев и стойка с электроникой — все в деловом стиле, отличавшемся от тяжеловесной «деревенскости» собственно трактира. На хозяйском месте лежал придавленный пивной кружкой листок блокнота, на которой было написано быстро и четко: "На пожаре. Пиво из 3-й бочки, продукты в холодильнике на кухне. Извините."

Игорь хмыкнул. Такой подход к делу ему понравился.

— Остаешься? — весело спросил он у германца.

— Нет, ты извини. Пойду на аэродром. Может быть, герр Горнов найдет транспорт, — Зигфрид протянул руку.

"Горнов — командир здешнего гражданского транспорта," — отметил Игорь, пожимая ладонь Зигфрида.

— Ну, счастливо улететь.

— Да, — кивнул германец. Но задержался, помедлил секунду и сказал: — Извини еще, что я так. Понимаешь, у меня был старший брат, Фриди… Фредерик. Его убили вабиска. Недавно. И ушли от нас. У нас не было карт, чтобы догнать их,

Возвращение населения в станицу носило эпический характер — мотоколонну было слышно издалека, гудки, рев моторов и голоса людей наплывали на улицы, разливались по ним и наполняли их жизнью. Игорь успел уже соскучиться — он просидел в трактире почти четыре часа.

Внутрь ввалилась целая компания — разновозрастная, разнополая, но одинаково возбужденная и грязная. Часть столпилась у "3-й бочки" и через какое-то время рассосалась за столы с кружками в руках — это, очевидно, были посетители. Часть исчезла где-то в недрах дома — это, должно быть, семья и часть постояльцев спешили привести себя в порядок. Трактир тут же наполнился активной жизнью, появилась пачка местной газеты — «Отклик», всего на двух листах, его разобрали тут же.

— Ты ко мне? — весело спросил, как-то оказавшись рядом, свежевымытый атлетического сложения немолодой мужчина в фартуке из клеенки поверх белой рубахи с подсученными на могучих ручищах рукавами.

— Да, господин Носков, — Игорь поднялся. — Видите ли, я хочу у вас остановиться…

— Сколько угодно, — широким жестом хозяин указал на потолок, словно предлагал мальчишке немедленно обосноваться прямо там.

— У вас есть номера-офисы? — спросил Игорь. Носков поднял брови:

— Офисы? Вообще-то два есть… Один занят господином Драгановым, хотя он там почти не живет. Второй свободен, но он стоит довольно дорого, — в голосе хозяина послышались извиняющиеся нотки.

— Я хочу заплатить сразу за год, — оказал Игорь, доставая из кармана пачку «жуков» и "катенек" [7]а потом — чековую книжку, заверенную лицеем. — Вы предпочитаете наличные или чеки Петроградского?..

Номер содержался очень аккуратно, хотя, судя по всему, им не пользовались с моменте открытия трактира. Коридорчик. Зал. Спальня. Небольшие кухонька и столовая. Ванная. Туалет. И кабинет-офис, обставленный по последнему слову техники. Были в номере и центральные подключения, но многие из них еще не работала. Тяжеловесный — все тот же «деревенский» — стиль не вполне соотносился с начинкой кабинета.

Игорь внимательно огляделся. Новый дом пришелся ему по дуге. Но сейчас, если честно, просто хотелось лечь спать. Он очень устал за последние дни — устал все время куда-то ехать, лететь, идти… Сейчас мальчишка добрался до места, из которого никуда не нужно было торопиться. Конечно, легко можно было заставить себя сбросить усталость… но этого не хотелось. Сама мысль о том, что сейчас можно будет разложить вещи, принять душ и улечься в постель, выглядела настолько соблазнительной, что Игорь решил не сопротивляться.

Но, укладываясь в постель, он примостил на столике рядом с кроватью плазмомет без кобуры.

Принтер один за другим выдавал листки с распечатанным с диска текстом. Игорь, широко расставив ноги, сидел за клавиатурой, набирая сообщение. Рукой он прижимал к левому плечу трубку визитера.

— Да… Просто объявление на первую полосу, образец я пришлю… И расклейка по поселку двух десятков небольших афиш… Да, наличными… Игорь Муромцев, меблированные комнаты трактира "Баран и вертел"… И ещё, простите! У вас ведь есть связи с печатными органами других населенных пунктов губернии?.. Да, и туда тоже… Большое спасибо. Через полчаса я передам образцы факсом… До свиданья.

Игорь бросил трубку в гнездо и придирчиво посмотрел на страницу объявления, обретающую плоть на экране. Правой рукой он включил режим рисования.

"Приглашаются для собеседования с возможным последующим наймом на временную рискованную и интересную работу люди, хорошо знающие местность за пределами колонии." Левой он вновь взял трубку.