Олег Будилов - Далекие острова. Трилогия (СИ)
— Боитесь?
— Разумеется. Не хочу, чтобы меня выкрали из собственной постели.
— Вас и не выкрадут, — сказал я, — в роли злодея выступлю я.
Рок бросил на меня удивленный взгляд.
— Вы только приехали, какие у Вас могут быть причины мстить аборигенам?
— Муки оскорбил меня, не явившись на встречу, его заместитель попытался меня убить и чуть не растоптал конем. Разве этого мало?
Рок с сомнением осмотрел стол, взял пепельницу и выкинул окурки в мусорное ведро.
— Как-то это все странно, — задумчиво сказал он, — глупо, как-то, не профессионально.
— У Вас есть вариант лучше?
— В том то и дело, что нет.
Он сел в кресло и надолго задумался.
— Ну, хорошо, допустим, — наконец сказал он, — как аборигены поймут, что винить во всем следует именно Вас?
— Нужно распустить слухи о том, что я сильно разозлился. Пусть аборигены, которые заходят в город, случайно станут свидетелями подобных разговоров, любовнице своей скажите.
— Вы опять за старое, — возмутился Рок.
— Даже, если аборигены, живущие на нашей территории, ни в чем не виноваты, думаю они смогут донести до людей Муки эту информацию, — примирительным тоном сказал я, — уверен, что у них налажена связь.
— А, если ее нет, — капитан покачал головой, — если все это Ваши домыслы?
— Есть еще один способ.
Мы обсудили с Роком детали операции. Я был совсем не уверен том, что план сработает, слишком много факторов невозможно было учесть. Конечно мы рисковали. Наверно, Рок в большей степени. Нам нужно было пройти по самому краю, постараться нанести Муки серьезный урон, избегая масштабных военных действий. Моральный аспект меня совершенно не волновал. Я исходил из того, что Муки является потенциальным противником, воспоминания о совместной службе и дружеских отношениях были отложены до лучших времен. Его люди терроризируют местное население, угрожают жизни и здоровью колонистов, значит нужно обезопасить людей от нападения дикарей.
Мы с Роком наметили общие контуры и договорились о взаимодействии.
Сразу от капитана я направился к Вагу.
— У меня к Вам будет не совсем обычная просьба, — сказал я, — мне нужен старый, потертый френч моего размера, желательно, чтобы, от долгой носки, он совершенно выцвел и стал почти белого цвета.
— Простите, — интендант вытаращил на меня глаза.
Я улыбнулся и повторил свою просьбу. Не удивительно, что Ваг растерялся. Представляю, как все это выглядело со стороны.
— Старый френч, конечно, найдется, — растерянно сказал интендант, — но нормального зеленого цвета.
— Это очень плохо, — расстроился я, — нужен именно выцветший.
— Вы пытаетесь меня разыграть? — с надеждой спросил Ваг.
— Нет. Мне он нужен для операции, — очень серьезно ответил я.
Интендант недоверчиво уставился на меня, но видимо понял, что я не шучу и задумался.
— Отдам прачкам, они его выварят и потрут пемзой.
— Имейте в виду, он должен быть почти белого цвета, — сказал я, — это очень важно.
Все десантники суеверны. Во время войны кто-то носил в кармане ладанки с океанской водой, кто-то перед боем снимал с шеи именной медальон, кто-то, наоборот, надевал. Когда-то для меня своеобразным талисманом стал офицерский френч. За годы службы он полинял и износился, побелел от частых стирок, выцвел от пота и солнца. Я всегда надевал его на боевые операции. Во время нашей первой высадки на Диком острове, он тоже был на мне. Все в морине знали о моей странной привязанности к этой вещи. Офицеры предлагали мне его сменить, чтобы не выделяться на фоне остальных десантников и не привлекать к себе излишнее внимание. Мой внешний вид обсуждали несколько дней и Муки не мог об этом не знать. Я рассчитывал на то, что появление в местах вооруженных столкновений офицера в характерной одежде, лучше всяких слухов даст понять Муки, что я объявил ему личную войну. Я не мог быть уверен в том, что мои агрессивные действия не подтолкнут его к союзу с вардами, но сейчас любые прогнозы ничего не стоили. Если Муки все еще тянет время и не заключает с ними договор, значит у него есть на это свои причины.
Ваг сделал все, о чем мы с ним договорились. Получилось не совсем то, что я хотел, но издалека было весьма похоже на оригинал.
По слухам, большая группа лесорубов, как раз собиралась для похода в заросли, поэтому я решил провести первую операцию возле трудового лагеря. Идея была очень проста. Я хотел собрать небольшой отряд, состоящий из опытных военных, переодеть их в штатское и присоединиться к лесорубам. В случае, если аборигены нападут на рабочих, мои люди отразят атаку. Обычно дровосеки не оказывали сопротивление. В случае нападения, они бросали оружие и инструмент, и бежали в лагерь, поэтому туземцы привыкли к легким победам и хорошей добыче. В этот раз их ожидал сюрприз.
Я был уверен в том, что сначала Муки ничего не заподозрит. Нападая на лагерь, его люди всегда рискуют и, если их перебьют, он спишет подобное происшествие на простую случайность. Но рано или поздно он заметит, что кто-то ведет против него настоящую войну. Вот тогда-то он забеспокоится и начнет расспрашивать своих наблюдателей, а те обязательно расскажут, что перед каждым столкновением в лагере появлялся офицер в белом френче. Муки знает, что я здесь. Он сумеет сопоставить факты и поймет, кого стоит винить в своих проблемах.
Я торопился, как можно скорее оказаться в форте, поэтому часть работы перепоручил новому помощнику. Зут объездил несколько морин и собрал группу из восьми человек. Люди были хорошо подготовлены, стреляли из всех видов оружия и на службе характеризовались положительно. По распоряжению Рока им выдали, с городского склада, абордажные пистолеты и охотничьи двустволки, предназначенные для фермеров. Штатскую одежду закупили у старьевщика. Лично знакомиться с десантниками, отбирать их и вооружать я не собирался. В сущности, мне было все равно, кто пойдет под видом лесорубов. Главное, чтобы стрелять умели. Сейчас важно было, как можно скорее оказаться на стене, чтобы туземные наблюдатели успели в подробностях разглядеть офицера в белом френче.
Комендант встретил меня радушно, внимательно выслушал и перечить не стал. Казалось офицер был со мной не согласен, но высказывать свое мнение посчитал излишним. Почти весь день я проторчал на стене, разглядывая окрестности в подзорную трубу. Пространство вокруг лагеря было расчищено, лес давно вырублен, но пустоши уже успели зарасти деревцами и кустарником. Прореживать молодую поросль никто не собирался. Безалаберность и отсутствие дисциплины процветали здесь так же, как и везде на Диком острове. Часовые нередко засыпали на посту, а ворота оставались открытыми даже ночью. Если бы Муки хотел напасть на лагерь, он мог бы это сделать без особого труда.
Известие о предстоящей вылазке лесорубы восприняли без особого энтузиазма, но противиться не стали. Они засиделись в лагере, и торговая компания была недовольна. Все понимали, что отправляться в лес лучше под охраной. Как выразился старшина лесорубов: «Если уж военные хотят рискнуть своей чешуей, то это их дело».
В первый день моего дежурства на стене аборигены устроили скачки всего один раз.
На следующее утро один из всадников попытался достать меня стрелой. Я вытащил ее из бревна и внимательно осмотрел. Древко было ровное, с характерным оперением, наконечник имел ярко выраженную листовидную форму. Я переломил стрелу и убрал в планшетку. Судя по тому, что меня атаковали, вид стоящего на стене офицера начинал раздражать наблюдателей. Это было хорошо.
Лесорубы не спешили выходить на работу. Представитель компании настаивал на немедленной заготовке бревен, сырье на лесопилке заканчивалось. Я не торопил события. Излишняя спешка могла только повредить делу. Мои стрелки посменно дежурили на стене и днем и ночью. Им уже удалось подстрелить двух аборигенов. Следуя моим указаниям, они целились в стариков и намеренно щадили молодых. Интересно, как скоро дикари сообщат Муки о потерях?
Наконец рабочие засобирались в дорогу. Помимо абордажных пистолетов и двустволок, лесорубы несли на себе запас провизии, палатки, двуручные пилы и топоры на длинных топорищах. В лесу нам предстояло провести двое суток, на третьи из лагеря должны были прислать подводы.
— Палатки поставим на открытом месте, — сказал мне старшина лесорубов.
Я с пониманием кивнул.
— Чтобы дикари не подобрались?
Старшина хмыкнул.
— Москитов меньше.
Он всячески старался подчеркнуть свою значимость и независимость. Возможно старшина воображал, что знает здешние леса лучше меня. Отчасти так оно и было, но в отличие от лесоруба, мне доводилось воевать в этих зарослях.
— Мы организуем оборону, — сказал я, — Ваши люди будут в безопасности.
