Сердце Дракона. Часть I - Кирилл Сергеевич Клеванский
— Пятьдесят тысяч, — вздохнул Тур. — И чем нам помогут эти пятьдесят тысяч?
— Откроют ворота, — спокойно ответил Хаджар. — А как только мы окажемся внутри города, особых проблем уже не возникнет.
— Генерал, вы себе представляете, что такое настоящий гарнизон? — спросила Лиан, тяжело опираясь на стол. — Там не меньше сотни тысяч хорошо обученных воинов. А за первыми воротами нас будет ждать еще два круга стен. И не стоит забывать о генерале — начальнике гарнизона. Это будет адепт явно силы не меньшей, нежели Зуб Дракона.
Командиры закивали. План по покорению Гарнута переставал звучать безумно, но все еще не выглядел осуществимым.
— У нас в армии есть достаточное количество людей, переживших битву в форте, — напомнил Хаджар. — Они, как никто другой, умеют вести уличные бои. Так что мы сможем одолеть гарнизон, даже несмотря на их укрепления. К тому же их самая большая сила заключается в мортирах и крепкой стене. А ее мы минуем.
— Хорошо-хорошо, — поднял ладони командир разведчиков. — Даже если мы предположим, что нам действительно удастся миновать ворота. Генерал, вы действительно думаете, что начальник гарнизона, прочитав листовки, сам не поймет, какая беда может получиться? Да там дозорные будут стоять на каждом углу!
— И именно поэтому вы, командир, устроите им замечательный отвлекающий маневр.
— И какой же?!
Хаджар нахмурился.
— При всем уважении, командир, если бы я знал ответ на этот вопрос, то зачем тогда мне были бы нужны вы?
Секундная игра в гляделки и:
— Прошу простить, мой генерал. Мы придумаем отвлекающий маневр.
— У вас есть эта ночь, — кивнул Хаджар. — Утром жду несколько идей, среди которых мы выберем лучшую.
— Разрешите идти?
— Разрешаю.
Отдав честь, командир разведчиков отправился с поручением. Хаджар не сомневался, что к утру у него будет с десяток самых интересных и плодовитых идей. Подобная ситуация на совете была вовсе не конфликтной, а простым рабочим моментом.
— А как мы при вторжении в город отличим защитников от тех, кто решился нам помочь?
— Все просто, дорогуша. — Гэлион зыркнул в сторону своей вечной “противницы” — Лиан. — Возможно, вы — лучники — не в курсе. Но солдаты носят такие штуки — броней называются.
— Идиот, — закатила глаза Лиан. — А что помешает воинам гарнизона снять броню и затесаться в ряды восставших? Или тебе так не терпится получить удар в спину?
На это Гэлион не нашелся что ответить.
— Хороший вопрос, командир Лиан, — согласился Хаджар. — Так что давайте перейдем от пустого трепа к обсуждению того, как нам захватить этот город.
— Да, мой генерал.
— Прошу простить, мой генерал.
Обсуждение затянулось на долгих шесть часов. В результате удалось придумать сумасбродный, наглый, абсурдный, но мало-мальски реальный план.
Глава 99
Хаджар держал в руках листовку. На ней был нарисован типичный ученик секты Черных Врат. Бледнокожий, завернутый в черные хламиды, с поясом из черепков и косой в руках. Секта шла по пути темной энергии.
Нет, в этом мире всем было без разницы, какую энергию использовали практикующие. Без разницы до тех пор, пока практикующий был достаточно силен, чтобы за косой взгляд в его сторону отправить вас к праотцам.
Техники Черных Врат обычно строились на крови. В прямом смысле этого слова. По рассказам Лергона, для учеников этой школы было вполне себе нормой бросаться копьями из крови или воплощать что-то вроде алых серпов при помощи своего разнообразного изогнутого оружия.
Также они весьма успешно практиковали различные рабские техники и прочую “чернуху”. И все это до тех пор, пока секта обладала достаточным количеством силы, воспринималось совершенно нормально.
Если ты могущественен, никто и слова дурного в твою сторону не обронит. Но стоит тебе дать слабину — и слетятся десятки стервятников, готовых растерзать тебя, чтобы стать сильнее самим.
Жестокий, но честный в этой жестокости мир.
Ниже, под изображением ученика, шел весьма простенький текст. Он призывал встать под знамена армии, которая собиралась освободить простой народ от гнета Врат. Так что они обещали предоставить место в этой самой армии, защиту, жалование, пищу — все как положено.
Этим маневром Хаджар собирался привлечь не только обиженных сектой, но и самые низы городского населения. Обездоленных лишенцев. По первости солдаты из них будут никакие, кто-то даже попытается дезертировать, но это лучше, чем ничего.
За спиной Хаджара в ночной мгле высились горы. Где-то там, за перевалом, осталась его родина. И он надеялся, что успеет добраться до дворца раньше, чем кто-нибудь другой использует подобный ход, но уже против Лидуса.
Да чего далеко ходить — это мог сделать и генерал, собирающий войска повстанцев на севере.
Хаджар надеялся, что тот не был так глуп, чтобы топить страну в реках крови. Да какие там реки… Стоит только провернуть подобный финт — и весь Лидус утонет в крови.
Хаджар не желал такой участи своим соотечественникам и потому даже не задумывался, чтобы вернуться во дворец силой. Слишком сильно уже пострадал народ от произвола Примуса, чтобы еще и сам Хаджар добавлял им несчастий.
Сейчас же, отогнав непрошеные мысли, он отложил листовку и смотрел на величественные стены Гарнута. Величественные, но до боли похожие на те, что окружали злосчастный взорванный форт.
Интересно, что тогда ощущала генерал Лин? Думала ли она о том, что поступает бесчестно? Потому что именно так думал Хаджар.
Он стоял среди уже давно успокоившихся требушетов. Лишь трое суток назад они неустанно забрасывали Гарнут мешками с листовками. Инженеры придумали, как их сделать таким образом, чтобы тесемки развязывались только через некоторое время.
Да, часть листовок осталась лежать под стенами, но больше половины усеяло город.
Много ли чести в том, чтобы поднять восстание и отправить брата воевать против брата, а сына, против отца?
Нет, не много.
Но Хаджар не был святым человеком.
За его спиной стояли сотни тысяч его людей. Пришедших сюда за ним. Они верили в него, и он был им обязан. Обязан подарить им победу и сберечь столько жизней, сколько он сможет. Даже если ради этого придется забыть о собственной чести.
Хаджар не искал себе оправданий. Он лишь крепче сжимал рукоять Лунного Стебля
