Одиночка: Одиночка. Горные тропы. Школа пластунов - Ерофей Трофимов
После первой же серии Изя и Митрич поспешили к мишеням, чтобы проверить результат, и были сильно удивлены. За сорок шагов эти мухобойки превращали толстые доски в измочаленное решето. Обрезки доски испытатели взяли на подворье кузнеца. Вертя в руках одну мишень, Митрич долго хмыкал, после чего, поставив ее на место, решительно зашагал к перезаряжавшему револьверы Елисею.
– Ну что? Убедился, что все работает? – усмехнулся парень, уже догадываясь, что тот хочет спросить.
– Еще как работает, – кивнул кузнец с заметным удивлением. – Я это, Елисей, ты прости меня за сомнение, и я тут, вот, попросить хотел… – кузнец замялся, подыскивая слова.
– Дочке попросить хочешь? – помог ему парень.
– Ага.
– Да ради бога, – рассмеялся Елисей. – По мне, чем вам лучше, тем лучше, – скаламбурил он. – Забирай. Изю заставим к этим револьверам по сотне гильз отлить к каждому. Сделаешь? – повернулся он к бугаю.
– Да куда ж я денусь, – усмехнулся тот. – Сегодня и начну. До темноты пару десятков всяко отолью. Дело-то уже привычное.
– Эх, Изя, как мастеру тебе цены нет, – деланно вздохнул Елисей. – Да и человек ты хороший. А вот по жизни дурак дураком.
– Да я тебя сейчас, – тут же вскинулся бугай, но внезапно Митрич поддержал парня, с усмешкой добавив:
– И вправду, словно не своего племени. Телок телком.
– Чего это вы обзываетесь? – надулся бугай, переводя взгляд с одного приятеля на другого.
– А с того, друг мой Изя, что давно уже пора привыкнуть, ежели я сказал, что данный механизм нам будет полезен, значит, так оно и есть. Или ты думаешь, что я стану ваше время и свои деньги на глупости всякие тратить? Нет, брат. И время ваше, и материал для таких испытаний дорого стоят. Так что я, прежде чем что-то предложить, долго думаю и прикидываю. И раз уж сказано, надо делать, значит, к испытаниям нужно сделать все так, чтобы осталось только испытать. Понял?
– Да понял я, понял, – вздохнул ювелир, остывая.
– Тогда с тебя вся отливка. Митрич, стволы на десяток револьверов катай. Два из этих трех я с собой увезу. В крепости покажу. Думаю, там их быстрее оценят.
– О! К слову, – обрадовался Изя. – Вернулся знакомец мой, про которого я тебе рассказывал. Хочет товар твой посмотреть.
– А вот это добрая весть, – кивнул Елисей. – Вы себе подходящее отобрали?
– Так сразу, как ты позволил, – кивнул кузнец. – Дочка уже себе и рубашку пошила. Добрый шелк. И ковер в своей комнате повесила. Кланяться тебе просила, за гостинец.
– На здоровье, – улыбнулся Елисей, припомнив, как были удивлены его приятели, когда он предложил им взять себе из добычи то, что им понравится.
Себе он оставил рулон тонкого шелка на исподнее и рулон плотного же шелка, на рубашки. Одежда на нем просто горела. Особенно теперь, когда парень, наконец, избавился от последствий болезни и начал ударными темпами набирать вес и раздаваться в плечах и груди. Елисей все так же оставался поджарым, жилистым, но мышцы парня начали приобретать объем и рельеф. На гостинцы он отрезал от каждой штуки тканей по нескольку аршин и придержал два ковра. Остальное они с Изей перетащили на склад. Точнее, в сарай, который ювелир использовал как склад.
И вот теперь пришло время избавиться от всей этой рухляди. Заодно Елисей показал Изе и добытые украшения. Ювелир с первого взгляда узнал, что это работа восточных мастеров, безошибочно называя камни, использованные в них, и примерную цену. В итоге, после долгих раздумий, Изя, под контролем деда, предложил парню интересный вариант. Он брался переделать украшения так, чтобы они выглядели более изящно, сохранив при этом восточный колорит. Это должно было заметно поднять цену этих изделий. А продавать их, естественно, станут ювелиры сами.
После недолгих раздумий Елисей согласился. Дед быстро составил оценку украшений и написал договор, в котором были указаны все оговоренные пункты. Такая щепетильность парня удивила, но Изя пояснил, что это скорее не для него, а для властей, которые могут начать задавать ненужные вопросы. Сообразив, что к чему, парень похвалил себя, что не стал тащить в город добытый гашиш, уничтожив его на месте. За такое тут можно было запросто на каторгу загреметь.
Выполнил он и обещание, данное главарю контрабандистов. На следующий после приезда день он нашел указанный адрес и, вызвав к воротам теперь уже вдову, молча протянул ей мешок с золотом. Та сразу все поняла, едва заглянув в него. Глядя парню в глаза, женщина упавшим голосом еле слышно спросила:
– Где его тело?
– Я похоронил. Его было не довезти. Не знаю, что случилось, но когда я наткнулся на них, он уже умирал.
– Все четверо? – осторожно уточнила вдова.
– Да.
– Его могила далеко?
– В лесу. Я охотился, когда нашел их. Потом решил сразу приехать сюда.
– Храни тебя аллах, казак. Ты сдержал слово, – кивнула вдова и, прижимая мешок к груди, медленно направилась в дом.
Развернувшись, Елисей поспешил скрыться. В том, что он сказал ей не всю правду, парень виноватым себя не считал. Хватит и двух кланов кровников, чтобы плодить их еще больше. Он и так постоянно ждал выстрела из-за каждого угла. В том, что горцы начнут охоту за его головой, Елисей даже не сомневался. Не те это люди, чтобы просто так бросаться подобными угрозами. К тому же это были кланы из непримиримых. В общем, для обратного пути стоило дождаться попутного каравана, чтобы не рисковать лишний раз головой.
Вернувшись в город, приятели занялись делом. Митрич отправился катать стволы, а Изя с Елисеем направились к купцу, которому они планировали продать ковры и ткани. Услышав о количестве и качестве товара, купец, пожилой дородный мужчина, старше среднего возраста, заметно оживился и тут же потребовал показать ему товар. Друзья привезли его на подворье, и купец, пощупав, помяв и даже понюхав предложенное, одобрительно кивнул:
– Такие товары непростые люди возят. Откуда он у вас? – хитро прищурившись, поинтересовался мужик, оценивающе поглядывая на Елисея.
– Добыча моя,
