Владимир Чистяков - М.С.
Стучат по паркету красные каблучки Катти Сарк. Кружится в танце их высочество. И всем кажется немыслимо красивой. Ожившей богиней, из тех, в которых они не верят. Но которых создали, их предки, видя подобных ей. Редко рождается талант, способный увековечить подобную красоту, но ещё реже красота появляется в мире. Им повезло. Вот она, танцует. Сеётся. Живая богиня, Софи-Елизавета. Из плоти и крови, с теплом, грустью и загадкой во взоре. Живая и неземная одновременно.
Ещё немного — и взмоет она в небо. Такое прекрасное!
И смертоносное!
— Доклады отовсюду одинаковы: они откровенно пытаются вскрыть систему ПВО, что бы затем её уничтожить. Одновременно наносятся удары по аэродромам. Похоже, они ещё не научились отличать фальшивые от настоящих. Количество ударов по населённым пунктам и местам базирования сухопутных войск значительно меньше ожидаемого. Чрезвычайно интенсивны удары по промышленным центрам. Снабжение заводов нарушено. Производство ведётся за счёт складированных запасов. Очень интенсивны удары, наносимые по ВМБ. Потери в корабельном составе значительны, но пока не превосходят ожидаемые. Пока десантируются только диверсионные и рейдовые группы без тяжелого вооружения. На борьбу с ними приходится отвлекать значительные силы. Наиболее крупные из зафиксированных кораблей пока не задействовались. Применения атомного оружия не зафиксировано. Пропаганда им не ведётся вообще.
Пятый день войны. И такой вот докладик. Можно сказать только одно: мы ещё держимся. Вопрос только в том, как долго всё это ещё сможет продолжаться. Потери довольно высоки, особенно в авиации, но система управления войсками пока совершенно не нарушена. А чужаков потерями не напугаешь. Про это ещё с прошлой войны известно. А они времени зря не теряли. Мы, впрочем, тоже…И бомб с ракетами кэртерцы не жалеют, и напалм применять не стесняются, да и не только его. Это не прошлый раз. Но ситуация пока не настолько погана, как представлялось вначале. Сухопутные силы обеих сторон пока ещё практически не принимали участия в боях. Что же будет, когда, наконец, примут? По крайней мере на севере, части грэдов проявляли буквально чудеса изобретательности маскируясь сами и маскируя свою технику. Количество установленных макетов превышало все мыслимые приделы. Результаты не замедлили сказаться: несмотря на сильнейшие бомбёжки, количество уничтоженной техники не достигло ещё и сотни машин. Невысоки были и потери в личном составе. Значительное количество зенитных батарей и большое число перехватчиков пока не принимало участия в боях. Их планируется применять при появлении десантных кораблей. Нет сомнения, что они скоро пойдут. На орбите их уже фиксируют. Максимальные потери десанту надо обеспечить именно при высадке. А ёмкость авианосцев, или как там их у них называют, вовсе не беспредельна, и немало истребителей уже подвыбито. Но и на земле тоже уничтожено порядком реактивных истребителей и батарей ПВО. А с восполнением потерь определённые проблемы. Чужаки об этом если и не знают, то наверняка догадываются. Десант пойдёт только когда ПВО противника будет снижена до определённого уровня. Знать бы ещё этот уровень. А примерные подсчёты не внушали совершенно никакого оптимизма: На орбите фиксировалось раз в шесть больше кораблей чужаков, чем в прошлый раз. Среди них преобладают крупные. Это явно далеко не все силы, предназначенные для вторжения. М. С. про себя даже мрачно съязвила по этому поводу: «Прямо съёмки фильма «Империя наносит ответный удар» Часть вторая. Одно плохо — мы в этой истории вовсе не империя». М. С. подумала, что на месте чужаков войну бы начала после наступления холодов. Первыми ударами разрушила бы крупнейшие электростанции, ТЭЦ и очистные сооружения вблизи крупнейших городов. Проблема сокращения численности населения отпала бы сама собой. Социальный взрыв был бы неизбежен, а к весне все и так передохли бы, по крайней мере, в холодных регионах. А весной бы пришли десантники и перебили оставшихся. А с землёй — дело вкуса. Хотя с другой стороны, летом всякая биологическая дрянь более эффективна, и они её уже применяют. Так что, кэртерцы, мать их, проблемы тактического командования, похоже, благополучно решили. А вот стратегического ещё не вполне.
Нелогично действуют. Они словно разбрасываются и не могут определить, где главные силы противника. И не слишком активно почему-то обрабатывают тот самый огромный материк, который так долго делили, и всё-таки не разделили грэды с мирренами. А ведь он, как не крути, самый богатый. Только вот людей на нём многовато. В то числе и тех, кто с оружием в руках. Это что ли чужаков держит? Или что-то иное?
Пустое небо над ней. Безоблачное. Такое высокое. Светит яркое весеннее солнце. Софи знает, что умирает. Знает, что раны смертельны. Что из того, что лежит она на своей земле? Всё бессмысленно. Скоро земля станет чужой. Вот только она этого уже не увидит. Хоть что-то хорошее! Софи всегда оставалась самой собой. И даже в последние минуты своей жизни ещё не утратила чёрного чувства юмора.
Сегодня был последний полёт ведьмочки. Той, чья забавная фигурка была на правом боку тяжелого истребителя. Той, которая вдохнула жизнь в эту дюралевую машину смерти. Подняла её ввысь. Чтобы сеять смерть. Обоих ведьмочек считали заговорёнными. Но это оказалось вовсе не так. Ни та, ни другая уже никогда не поднимется в небо. Больше никогда уже не звучать этому странному позывному. Софи знала смысл, остальные не понимали, но, услышав позывной, всегда знали, что летит она. «Я Катти Сарк».
При ней меч. Золотая Змея. Не она первая из Еггтов, кто умрёт рядом с Золотой Змеёй. Всё-таки Змея, наверное, живая. И будет жить вечно! Пережила многих, переживёт и её. Проклят не только Глаз Змеи, прокляты все мечи работы Чёрной Дины. Но с проклятьем они приносят владельцу и славу!
Только кому она теперь нужна, слава эта?
Она сбила многих. Очень многих, и даже за эти страшные дни… Сколько дней минуло, с того момента, как разверзнулись небеса? Кажется, пять, а сегодня шестой. Её последний. Даже за эти дни она сбила четверых. Пятого сегодня утром, в предпоследнем вылете. Ещё двоих — днём, в последнем. Она не поняла, как её подшибли. Подшибли именно её. Не самолёт. Ещё по-прежнему ревут два двигателя под крыльями. Рассекают воздух стреловидные крылья. На подвеске оставались ракеты. Почти все снаряды для четырёх пушек здесь. Только никогда уже не выплеснут огонь эти четыре ствола, угрюмо глядящие на свет из хищного рыла истребителя.
Только Софи уже поняла — это конец. Она ещё могла бы какое-то время управлять самолётом, но точно знает — до аэродрома не дотянуть. А даже если и дотянет, то всё равно не сможет посадить самолёт. А без неё истребитель не сядет. Реактивные вообще плохо планируют. Точнее вообще не планируют. Они падают, если мёртв пилот. А этот самолёт не прощает малейших ошибок в пилотировании. Он очень мощный, этот последний грэдский истребитель. И почти на равных мог поспорить с атмосферными кораблями чужаков. Но недоведенный этот самолёт. Времени не хватило. Недоведенный и очень норовистый. Не прощает малейших ошибок в пилотировании. И летают на нём лучшие из лучших. Такие, как Софи Саргон. А чужих много, и драться они умеют. Они успели подзабыть как вести бои в атмосфере. Но они очень быстро учатся. А Софи ас, и это значит — очень мало таких, как она. Но очень много в небесах чужих кораблей…
Оба ревущих сердца машины ещё живы. А её вот-вот остановится. Она знает. Не спасла бронеспинка и купол фонаря. Чем это её? А какая разница… Машина жива, об этом говорят приборы. Пока всё в норме. У машины. Но слабеет изящная рука в кожаной перчатке. И с трудом держит рукоять. Немало в этих руках сил, несмотря на всё изящество хозяйки. Сильна Софи. Но уходят силы. Слабеет рука. Красноватый туман уже застилал глаза. Почему-то очень холодно. И знает она, что это смерть.
Софи-Елизавета не хочет исчезнуть в огненном всплеске. Ибо умрёшь первой. А потом уже врежется в землю потерявший управление самолёт. Но не нужен погребальный костёр. Она хочет умереть на земле.
Она не помнила, как нажала кнопку катапультирования. И как в последний раз спускалась на землю. Может, была без сознания. А, может, и нет. Она ещё помнила своё последнее желание — коснуться ногами земли. Почему хотела этого? Об этом не знала. Хотя бы это удалось осуществить. Софи даже стояла несколько секунд. Ибо надо было расстегнуть ремни парашюта. День ветряный и наполненный ветром парашют вполне может потащить её по земле. Она расстегнула ремни. Даже какое-то время простояла. Она словно опьянела от запахов весны. И где-то уже поют птицы. Им нет дела до трагедии людей. Для них наступает пора любви. И всё этим сказано. Так будет из года в год, по какому-то вечному закону. А у людей — по- другому. Слишком для многих последней будет эта весна. Такая яркая и красивая!
