Андрей Левицкий - Хроники Пустоши (сборник)

С двух сторон обежав кучу мусора, они ринулись к будке. Донесся возглас, хрип, потом скрип пружин. Крючок исчез из дверного проема. Кто-то сдавленно выругался.

Белорус первым влетел внутрь. Здесь были две узкие койки, гамак под потолком, к стене прибиты полки, еще – два стула и стол, под которым стоял миномет. Седой лежал у стены, дергая ногой, держался за шею, между пальцами булькала кровь. Гиря валялся лицом вниз, из шеи под затылком торчал нож.

На кровати полулежал молодой чернявый парень, обеими руками он держался за обрез и старался повернуть его так, чтобы выстрелить в навалившегося сверху Крючка. Оба тяжело дышали и раскраснелись. Тим, поскользнувшись в луже натекшей из Гири крови, с разбегу налетел на них, приклад «хорька» врезался в лоб Ганзы, и тот обмяк, выпустив обрез.

Крючок отшвырнул оружие, шагнул назад, присел, выдернул нож из шеи Гири, выпрямился и прыгнул обратно, занося, – но Белорус схватил его за руку.

– Не, ты, слышь… – начал он, тяжело дыша. – Погоди ты!

Крючок остановился, когда перед ним возник Туран.

– Его тоже надо убить, – сказал Крючок. – Шум подымет.

– Да не успеет он, – возразил Белорус. – Мы сами сейчас шум подымем, нам сигнал пора фермерам давать. Ну не лежит у меня душа к таким убийствам… Чем мы тогда от бандюков этих отличаемся?

– Я – ничем, – сказал Крючок.

Белорус, погрозив ему пальцем, стал отдирать от покрывала длинный лоскут.

– Отличаешься, Крючочек! Не отличался бы – ты б сейчас на их стороне был, а не на нашей. А этого придурка я…

Тут «придурок» зашевелился, и Тим снова долбанул его прикладом в лоб. Потом быстро стянул руки за спиной, бросив Крючку:

– Ноги вяжи.

Пока они разбирались с Ганзой, Туран вышел наружу.

И увидел столб дыма далеко в стороне – черный у основания и темно-серый выше, где он расплывался большим облаком.

– Бросьте его! – приказал Туран в будку. – Жена Соломона сигнал подает, Макота рядом!

Стволами обреза он приоткрыл калитку и заглянул во двор. Там в ряд стояли четыре мотофургона, сбоку к длинному бревну на стояках, напоминающему коновязь, прислонены мотоциклы, рядом – мотоциклетка с коляской. Спиной к Турану, поставив ногу на край коляски, стоял человек, с другой стороны возле мотоциклетки присел на корточки второй. Он орудовал разводным ключом, а первый что-то громко втолковывал ему, делая размашистые жесты.

Туран шагнул во двор и сразу подался вбок, за машины. Когда следом, тихо прикрыв за собой калитку, вошли спутники, он побежал между фургонами, занеся обрез прикладом вперед. На ходу оглянулся и прошептал:

– Помните, сигнал давать, когда уже внутри будем.

Белорус кивнул, а Крючок, обогнав его, побежал рядом. Туран краем глаза видел, что он держит нож метательным хватом. Если б ему позволили, в будке Крючок прикончил бы и Ганзу, теперь же он готов был убить обоих механиков… Бывший бандит будто стирал свое прошлое, ту его часть, которая прошла в клане Макоты, – теперь он старался убить всех людей атамана, которых мог достать.

Они выскочили на свободное пространство между фургонами и мотоциклами. Облако дыма висело над равниной в стороне от Дворца. Один механик говорил, другой лязгал ключом – они не слышали звука шагов, недаром Туран со спутниками были в дорогих сапогах с мягкими подошвами.

За несколько шагов до мотоциклетки Крючок метнул нож, и тот, что говорил, повалился лицом вперед. Он упал на сиденье машины и скатился с него; второй вскочил – но только для того, чтобы врезаться виском в приклад обреза, который Туран выставил перед собой.

Не останавливаясь, он обогнул мотоциклетку и поспешил дальше, к дверям, ведущим в здание. Крючок задержался, чтобы достать из тела нож. Белорус бежал рядом с Тураном.

Они разом заметили движение в окне второго этажа и блеск ствола, но рыжий успел первым – вскинув «хорек», выстрелил.

Приоткрыв железную заслонку в борту «Панча», Макота выглянул.

В поездку ко Дворцу он взял пять сендеров, три мотоциклетки и больше тридцати человек. Макота не считал Чеченю серьезным противником, но собирался еще поездить по окрестностям, припугнуть заново фермеров, чтоб и думать забыли о бунте, может, вспомнить молодость и ограбить торговый караван. Кроме прочего, он хотел стать хозяином пары-тройки нефтяных скважин, их поисками тоже следовало заняться после разборки с Чеченей.

Слева от самохода катила самая большая, выкрашенная черным мотоциклетка; в коляске ее, устланной одеялами, полулежал Дерюга, нацепивший шерстяную шапочку и большие темные очки. Даже отсюда было видно, какое недовольное у него лицо. Помощник не обрадовался, когда хозяин приказал ему отправляться в экспедицию, и не считал нужным скрывать свое недовольство. Он даже поспорил перед выездом. В прежние времена атаман за такое избил бы Дерюгу до полусмерти, но теперь…

Это была основная трудность в роли Большого Хозяина. Чем ты больше – тем больше у тебя земель, машин, стволов, денег, тем больше людей в твоем подчинении, и значит, тем больше у тебя дел. С ними со всеми одному не справиться, не просто заняться ими – даже вникнуть толком во все происходящее ты уже не успеваешь. И вынужден искать толковых помощников. Но таких мало, совсем мало. Люди в основном глупы, нерешительны и попросту не умеют думать. Такие, как Харунжий, способные считать доходы и планировать расходы, вообще наперечет, да и такие, как Дерюга… Сколько атаман его обзывал «тупым» – но если бы котелок у Дерюги не варил, то не стал бы он тем, кем стал. И теперь Большой Хозяин зависит от своих помощников куда сильнее, чем раньше. Не может он взять и, к примеру, пристрелить Дерюгу, не подготовив ему замену.

А ведь если подчиненные Макоте земли будут расти, то еще больше помощников ему понадобится. То есть ежели он первый, то нужны несколько вторых, чтобы командовали толпой. Этих вторых надо оставлять в разных местах вроде того же Дворца, где сам Макота постоянно находиться не сможет, даже заезжать туда часто не будет, и придется как-то наместников контролировать, чтобы не поступали так, как Чеченя.

Нужен кто-то преданный, думал он. Преданный с потрохами. И этот преданный должен следить за вторыми. Вроде такого… надзирателя над надзирателями. Вот только где его взять?

Так или иначе, Макота не намерен был оставлять Дерюгу в обществе старого хитрого Харунжия. Эти двое могли сговориться, а Мост – слишком жирный кусок, да к тому же теперь стараниями Макоты он хорошо укреплен. Ключевая точка, вот так. Дворец в этом смысле менее важен, хотя он и будет снабжать живущих на Мосту провизией. Макота уже решил для себя: Дерюгу он поставит за старшего тут. Надо только разобраться с Чеченей…