Владимир Контровский - Дорогами Миров

Внутри оболочки стало ощутимо теплее — воздух за бортом делался всё плотнее, он оказывал всё большее сопротивление неудержимому падению бота, и обшивка неумолимо разогревалась.

— Ну что ж… Уходить всё равно когда-нибудь придётся, — эта мысль была общей для обоих, — так уж лучше уйти вдвоём, в один и тот же миг, с сознанием хорошо сделанного дела…

— Ещё не конец, Тэна…

— Ещё рано ставить точку, Эн…

А их утлый кораблик всё падал и падал, и от стремительности падения начинала медленно кружиться голова. Очертания морей и суши на голубом лике Третьей планеты становились всё отчётливее, но оба понимали, что до поверхности планеты им не долететь живыми — огонь убьёт их гораздо раньше. Если бы только жива была магия, если бы было, где зачерпнуть Силы — хоть немного! Они давно покинули бы сделавшуюся раскаляющейся тюрьмой оболочку, птицами нырнули в прохладные струи воздуха и опустились на твердь спасённой ими планеты там, где им захочется, и тогда, когда они сочтут это нужным.

Но магической энергии не было — ни капли. А оболочка от нагрева приобрела уже тёмно-красный цвет, но Абсолютный Металл держал — пока держал. Вот когда он раскалится добела…

По поверхности Голубой планеты медленно ползла ночная тень. Тьма затопила уже большую часть самого большого материка и продолжала своё извечное движение с востока на запад. А над океаном, разделявшим континенты, и над огромным островом посередине этого океана ещё царил свет дня. Но и туда придёт ночь — в назначенное ей время.

И тут перед Эндаром — нет, перед ними обоими — поплыла череда видений, и оба Мага узнали виденное когда-то — давным-давно, на Пире Победителей в Закольцованном Мире Звёздной Владычицы Тенэйи, когда пальцы Натэны и Эндара встретились впервые.

…Звёзды, чернота межзвёздного пространства, лавина голубовато-жёлтого огня и медленно распадающаяся на куски выжженная планета…

Да это уже было, и было совсем недавно! Это же конец планеты-убийцы!

…Огромный обломок небесного камня, исполинская глыба, величественно вплывающая в атмосферу Голубой планеты. Яростные языки пламени грызут каменные бока, но глыба слишком велика, она рушится в океан недалеко от берегов большого острова, густо населённого людьми…

…Громадные океанские волны, со свирепой яростью падающие на берег. Разваливающиеся башни, стены, белые храмы и дворцы погибающего города… Утлые деревянные судёнышки, размётанные бушующими водяными горами… И лица гибнущих людей, искажённые смертной мукой… И уходящая под воду земля…

А вот это ещё только будет. Обломок планеты-убийцы ещё не долетел до Голубой планеты, люди на острове ещё живы, более того, они даже не подозревают о том, что их ожидает. И сам остров стоит незыблемо, презрительно отряхивая со своих каменных боков океанскую пену…

Но Пятая планета будет продолжать убивать даже после своей собственной смерти.

За какие-то доли мгновения оба поняли, что на этот раз они видели не вероятностное, а истинное будущее, причём будущее ближайшее. Такое случается только тогда, когда видящий будущее уже не в силах что-либо изменить…

…Скрежет разрываемого корпуса звёздного корабля, ощущение отчаяния и бессилия… видимая в разрывах облаков поверхность какого-то Мира (не какого-то — Третьей планеты, Голубой планеты), тошнотворное ощущение неуправляемого падения с огромной высоты… И те же самые тонкие пальцы, судорожно переплетённые с его пальцами…

Неужели и это истинное будущее? Неужели и это случится — и совсем уже скоро? Разум отказывался смиряться с неизбежностью, он не понимал и не принимал этой неизбежности, не хотел её принимать.

Жара становилась нестерпимой. Оболочка помутнела, утрачивая свою прозрачность от нагрева. Каким-то краешком сознания Эндар уловил скользнувшую где-то на пределе досягаемости тёплую струйку оживающей магии, потянулся к ней из последних сил…

Поздно.

Обшивка бота со скрежетом лопнула, и внутрь оболочки ринулись бешеные языки пламени.

— Жаль, мы так и не успели дать Малышу имя…

Жрец давно забытых ныне сумрачных богов стоял на плоской вершине ступенчатой пирамиды-зиккурата и смотрел в ночное небо, запрокинув бритую голову. Обнесённое глинобитными стенами и забитое крытыми тростником хижинами городище давно погрузилось в сон, не спали только стражники и такие, как этот жрец, Следящие-За-Небом.

За стенами, совсем недалеко, — шёпот волн был слышен даже здесь, на вершине пирамиды, — размеренно несла свои воды могучая река, одна из двух рек, что давали жизнь всей земле. Город был тёмен и тих, лишь изредка мигали одинокие огни факелов в руках воинов ночной стражи.

Жрец вздохнул, сел у каменной ступеньки на плетёный из тростника стул — дерево здесь, в Междуречье, поистине бесценно, — и придвинул к себе медную доску с аккуратно выложенными на ней небольшими прямоугольниками из сырой глины. Из-под острой палочки, зажатой в проворных пальцах, побежали цепочки значков-символов — через много-много лет они станут клинописью. Пройдя жар печи, пластинки обретут твёрдость, и выдавленные на них знаки сохранятся на века и тысячелетия — если, конечно, обожжённая глиняная страница не хрустнет под грубым сапогом очередного завоевателя и не превратится в кирпичное крошево под развалинами.

"Знамения страшны, и возвещают они гнев богов. С небес падают звёзды, и тьму ночи рвут сполохи голубого пламени. Пророчества предрекают ужасное, потопы и землетрясения, и гибель многих. Остается только взывать к богам, умоляя их смягчить разгневанность и не карать нас столь жестоко. Однако боги так часто остаются глухи к молениям смертных…"

Жрец оторвался от своих записей и снова посмотрел в тёмное небо. Как раз в этот миг упала ещё одна звезда. Яркая, она прочертила свой огненный путь через черноту ночи и угасла.

Э П И Л О Г

…И был Вечный Хаос, откуда вышло всё Сущее и куда оно уйдёт, когда придёт Срок, уйдёт, дабы возродиться вновь, и так без Конца и Начала. И было Мироздание, Познаваемая Вселенная, сотканная из мириадов Миров, связанных между собой и взаимопроникающих друг в друга. Были и есть Миры, разделённые неизмеримыми безднами Пространства, но и только, — достичь их можно, двигаясь в этом самом пространстве, весь вопрос лишь в скорости перемещения и во времени. У каждого Мира своё солнце, своя звезда, и россыпь этих звёзд украшает чёрный бархат неба. Миры эти далеки, но дойти до них сумеет научившийся ходить — если, конечно, есть у путника нужная для столь дальней дороги обувка. Были и есть Миры, которые и бесконечно далеки, и совсем рядом. Они невидимы, неосязаемы, неощутимы, но они есть. Они сцеплены в единое Целое и пронизывают друг друга, как петли неразрываемой верёвочки в ловких руках циркового фокусника. Они привязаны к любому из Привычных Миров, как тень к её обладателю. Точнее, как множество теней, отбрасываемых одним и тем же предметом, который освещён с разных сторон. Вот только трудно сказать наверняка, что есть тень, а что есть то самое существующее, что отбрасывает эту тень — все Миры равнозначимы. И этих Миров можно достичь, надо только научиться летать. Так ползущий по плоскости муравей может взлететь в голубое небо, если вдруг обретёт крылья. И все Миры Познаваемой Вселенной, вся их грандиозная структура разделена и окружена тончайшим труднопредставимым Нечто, которое учёные-физики техногенных цивилизаций называют гиперпространством, а эзотерики и Маги Высших Рас — Астралом. И дорога сквозь него и мгновенна, и бесконечна — всё зависит от тебя самого, от уровня твоего Познания и умения. Но ведь дорогу осилит только лишь идущий, не так ли?

…И был Великий Разум, вечно созидающий и вечно познающий самоё себя. Капли этого Разума, струясь через Познаваемую Вселенную, оплодотворяют готовую к принятию Разума Жизнь, и расцветают в Мирах цветы Жизни Разумной, совершенствующейся и познающей, и обогащающей всё новым знанием Великий Разум. И вращаются в вечном круговороте мельчайшие капельки Разума, как водяная пыль над поверхностью бьющего фонтана хрустальной чистоты, как та самая водяная вуаль, в которой рождается радуга. И было множество наделённых разумом рас, и каждая из этих рас проходила свой Путь, долгий ли, краткий ли. И расы эти странны и многоразличны, и только в легендах и преданиях живут тени существ, почитаемых сказочными. И были Расы, достигшие высших ступеней познания, когда ненужной игрушкой становятся в равной степени и каменный топор, и вычислительная машина. Умелой руке не нужен инструмент — Разум способен воздействовать на Познаваемую Вселенную без какого-либо промежуточного звена. Так незащищённая и хрупкая плоть ладони рушит кирпич и дерево без молота и топора. И было то, что именуется Магией, и владели ей Высшие…