Василий Головачев - Перехватчик

Коваль стал падать на Матвея, и это страшное долгое падение все длилось и длилось, а все кругом было как в тумане, и не хватало сил отвести взгляда от сантиметрового кровавого штырька, выросшего над бровью между лбом и виском директора…

Тра-та-та-та! – гулко заговорил пулемет с вершины вала.

Три пули попали Белоярцеву в лицо, отбросив тело за штабель шпал, остальные ударили по укрытиям, заставив солдат «Грозы» попрятать свои головы.

– Соболь, гони! – раздался голос Василия.

Напрягаясь до боли в натянутых мышцах, Матвей пробежал десять шагов по откосу вала вверх, нырнул головой вниз в открытый люк, и только после этого соединенные силы захвата открыли огонь из всех видов оружия, не сразу сообразив, куда надо стрелять: бега Матвея в режиме сверхускорения большинство бойцов не видели.

– Быстрее! – поддержал его снизу Василий, не терявший присутствия духа, швырнул в отверстие пола погреба одну из сумок, сиганул туда сам, крикнул:

– Сумки возьми и больше ничего не трогай!

Матвей подхватил две оставшиеся сумки, бросил в люк и спустился туда сам. Когда он достиг дна квадратного колодца и углубился в узкий, но достаточно высокий ход, сзади раздался взрыв, и стены погреба-склада рухнули, завалив колодец.

Однако, вопреки ожиданиям Матвея, подземный ход закончился уже на двадцать девятом шаге. Наткнувшись на спину Василия, Соболев остановился, прислушиваясь, но сюда звуки с поверхности земли не долетали.

– Что остановился?

– Думаешь, копатель этого крысиного лаза, то есть я, разумеется, прорыл туннель до Кремля? – хмыкнул Василий. – К сожалению, всего лишь до одного из соседних погребов, о чем его хозяин, естественно, не подозревает.

Балуев потянул на себя за ручку деревянный щит, со скрипом оторвал перекладину, и в тот же момент ход сзади обвалился. Обоих швырнуло воздушной волной вперед. Василий выругался, но не выпустил ручки и открыл еще одну дверь, за которой оказалась деревянная стенка погреба. Отбить доски было минутным делом, после чего друзья проникли в помещение гораздо более скромное по размерам, чем то, откуда они только что сбежали. В нос ударили убойные запахи квашеной капусты, картофеля, плесени и пыли.

– Устраивайся, – гостеприимно повел рукой Василий. – Здесь можно год продержаться на овощной диете.

Матвей поднялся по лесенке к люку, нашел щель, но, кроме штабелей шпал, ничего не увидел. Не было и особого шума: стрельба стихла, ветер доносил лишь мужские голоса да звуки автомобильных моторов.

– Ход они вряд ли станут раскапывать, – сказал Василий. – Подождем, пока они уберутся отсюда, тогда и уйдем.

– Они не дураки и рано или поздно начнут обшаривать все погреба и сараи в округе. Уходить надо сейчас, пока они не опомнились.

Балуев раздумывал недолго.

– Ты прав, давай переоденемся и попробуем пробраться за кольцо оцепления. Коваль быстро сообразит, где нас искать.

– Не сообразит. Его убрал Люда… Белоярцев… из «дырокола». Так что, не вмешайся ты, я бы сейчас тоже лежал там с дыркой в одном боку и стержнем из собственной кожи в другом.

Василий странно посмотрел на Соболева: оба уже адаптировались к темноте и все вокруг хорошо видели.

– Ты что? – встревожился Матвей.

– Ничего… интересно получается… Рыков мне сказал, что они всегда добиваются цели. Какая ему разница, каким путем это достигается. Им надо было убрать директора ФСБ, они его убрали. Послушай, может, чтоб отстали, сделаем то, чего они от нас хотят? Коваль уже готов, осталось убрать Гусева, министра МВД, лидеров «ККК» и «СС»…

– Не отстанут, – убежденно сказал Матвей. – Мы слишком много знаем. Союз Девяти получил от иерархов особые команды ПАН и ПРОПАЛ для наведения на цель и ликвидации неугодных лиц. Психоматрицы ликвидаторов внедряются в людей, подходящих для выполнения задания, и те делают дело. В Тамбове меня перехватили опера особого отдела МВД. Кроме того, сомневаюсь, что Коваль в самом деле мертв. В момент выстрела он был авешей Монарха, что давало ему шанс выжить. Но ты попал в точку, Союз Девяти способен, наверное, точно рассчитать самые сложные траектории решения проблемы.

Матвей почувствовал вдруг ледяной озноб, вспомнив слова Горшина о том, что он сидит в узле чужих программ… Так может быть, и в самом деле он запрограммирован иерархами на выполнение определенного задания? Но какого? Да иерархами ли? Зачем им в таком случае нейтрализовывать его, устраивать на него охоту? Может быть, в нем заинтересованы… Аморфы?

–..расселся? – донесся в этот момент голос Василия. – Переодевайся быстрей!

Через минуту они превратились в пожилую пару, в которой роль супруги играл Василий. Сумки спрятали в том же коридорчике, откуда вышли, предварительно восстановив деревянную обивку стены погреба. Открыли люк, перекусив изнутри дужку висячего замка, и выбрались наружу с ведром картошки в руках. Пока Василий цеплял новый замок на крышку люка, Матвей осматривался и возблагодарил Спасителя за то, что погреб располагался по другую сторону вала железнодорожного пути. С этой стороны «федепасы» оставили охрану всего из двух человек и машины, на которых приехали.

Солдаты, равнодушно глянув на вышедших из погреба старика и старуху, снова уставились на вершину вала, где копошились их товарищи, и ганфайтерам не оставалось ничего другого, как сесть в одну из машин – фургончик «каролина», в одно мгновение обезвредив водителя.

Через четверть часа они бросили фургон возле Белорусского вокзала, где поймали такси и доехали до своей «базы» в квартире Марии.

РАНДЕВУ С ХРАНИТЕЛЕМ

Ульяна позвонила в двенадцать ночи, когда Матвей и Василий уже пришли в себя после схватки с подразделением ФСБ и укладывались спать, разработав план проникновения на базу юргеновского отряда «Стикс» в Бутове. До этого Василий нашел Шевченко, попросил его дать поработать на компьютере Ассоциации «Барс» и, зная коды Минобороны, вытащил из оборонной компсети необходимые сведения о военном городке в Бутове. Теперь ганфайтеры знали все, что было нужно для проведения операции по освобождению Кристины и Стаса.

Трубку сняла еще не ложившаяся спать Мария, подозвала к телефону Соболева, кутаясь в пуховый платок поверх вызывающе открытого халатика. В глазах ее стояли любопытство и грусть, и Матвей, беря трубку, погладил ее по руке.

– Соболев, – услышал он голос Ульяны. – За вами сейчас заедут, собирайтесь и спускайтесь во двор.

– Это обязательно? – не сразу спросил Матвей.

– Если хотите жить – да! – Телефон замолчал.

– Кто это? – не удержалась на этот раз от вопроса Мария. – Жена?