Александр Плетнёв - Последний довод павших, или Лепестки жёлтой хризантемы на воде

Харви тоже в ответ пару раз выстрелил, но поняв бесплодность этих попыток, прекратил огонь.

— Говорил, надо было их тогда срезать.

— Прав был Мольтке, нельзя оставлять за спиной противника. Они тоже идут к берегу, и вооружены автоматами, а я не вижу ни полиции, ни кого-либо. Они могут стать для нас проблемой.

— Мне не нравится прибой, — Паркер с тревогой смотрел в сторону пенной береговой полосы, — по сухому выйти не удастся.

На глубине океан, казалось, вяло раскачивал лодку, но у берега волны закручивались белыми барашками и мощно бились о скалы, накатывались на песчаную проплешину — ни одной бухточки.

— Один чёрт все вымокли, мерзкая погода, мерзкий океан. Надо выбрать место, где камней поменьше.

Накатился мелкий дождь, капельная морось упала на блестящие упругие бока надувной лодки, впитываясь в одежду. Море слилось с небом, воздух стал серым, непрозрачным, с берега потянулись низкие, рваные ленты тумана, повисая над водой, как бинты.

Паркер правил на небольшой клочок песчаного берега. Лодку пару раз подкинуло, едва не выбросив седоков в воду, завертело на волнах и, наконец, вытолкнуло на берег. Лётчики вывалились на песок, волна поползла обратно, прихватив лодку. Океан не унимался и следующая волна накрыла стоящего на четвереньках Харви, откатывая назад, поволокла его за собой. Капитан очутился глубоко в воде, молотя руками и ногами, но беспорядочное барахтанье не удержало его на поверхности — на дно тянули винтовка и боеприпасы. Скрывшись с головой, вынырнул, глотнув воздуху, не имея возможности даже вскрикнуть, он уже отчаялся выплыть, но очередная водяной вал подхватил и выбросил его на берег. Барахтаясь на четвереньках в пенных брызгах, наконец, ему удалось подняться с колен. Не оглядываясь, но ожидая следующего коварного пенного наката, высоко задирая над водой ноги, Харви выскочил на безопасное место.

Второй пилот сидел на взгорке, покрытом невысокой травой почти нагишом, выжимая воду из одежды.

— Надо спешить, — он махнул рукой в сторону, — я видел джапы уже дошли до берега.

— Я чуть не утонул, а ты тут прохлаждаешься, — с трясущегося от холода капитана ручьями стекала вода.

С помощью Паркера он тоже выжал свой комбинезон. Отстегнув ремень от винтовки, чтобы не мешал, он проверил ход затвора и только после этого скомандовав идти за ним.

Они, пригибаясь, соскальзывая о траву, поднялись на сопку. Склон кончился, растительность, больше похожая на камыш, была уже выше головы. Упругие суховатые стебли норовили хлестануть по лицу, создавая порядочный демаскирующий шелест, под ногами шуршал песок. То и дело в этом камыше неожиданно попадались огромные серые валуны. Они не прошли и полпути до предполагаемой высадки японцев, как услышали впереди подозрительный шум. Подняв винтовку, капитан водил ей из стороны в сторону. Но японцы расслышали их раньше — из зарослей послышались выстрелы, пули шипящим звуком, сбивая стебли, прошли далеко мимо. Харви, выпустил короткую очередь на звук, но винтовка почти сразу заткнулась. В ответ зачастили, состригая растительность буквально над их головами.

— Наверно песок попал в механизм, — просипел Паркер, — давай сюда за валун! Я прикрою, а ты попробуй почистить.

Второй пилот изредка постреливал, а капитан склонился над оружием. Вдруг на него накатило острое чувство опасности, он стал потихоньку разгибаться, поднимая голову и, вдруг очутился лицом к лицу с японцем. Какое-то время они, оцепенев, молча стояли по обе стороны камня и смотрели друг на друга. Капитан медленно потянулся за пистолетом, в это момент японец вскинув автомат, Харви присел за валун и длинная очередь пошла над головой. Едва успев вытащить пистолет и вскинуть руку, как противник налетел на него, выставив перед собой оружие. Почему-то японец не стал стрелять, а нанёс удар стволом автомата, целя в живот. Угинаясь, Харви пальнул прямо в упор — выстрел глухо клацнул, азиат налетел на капитана, сбил его с ног. Лежащий Харви извернувшись, приготовился к отражению новой атаки, но противник, лежал неподвижно, поджав под себя ноги, и казалось, стал вдвое меньше.

Капитан, потирая ушибленный бок, стал на колено. С вытаращенными глазами подбежал Паркер, перезаряжая обойму.

— Цел? Я одного прикончил.

— Этот, — капитан, тяжело дыша, кивнул на лежащего противника, — подкрался к нам почти вплотную. Однако прав был Мольтке.

— Да кто этот твой Мольтке? — С лёгким раздражением спросил Паркер. Но капитан ответить не успел. Оба офицера, подняв пистолеты, повернулись на сухой щелчок — из-под поверженного японца выкатилась граната, вспышка взрыва ударила по округлившимся глазам американцев.

Напомнит мне усталость,Назад посмотреть,Ведь жизни той осталось,Не пол и не треть.

Когда все солдаты более, менее экипировались, капитан Окияма приказал выдвигаться. «Хаммер», загребая всеми четырьмя колёсами, выбирался на сухую дорогу. Впереди тянулась разбитая, заполненная водой колея, попадались огромные лужи, водитель проскакивал их с ходу, колёса машины врезались в воду и грязь, поднимая тучи брызг, забрызгивая даже лобовое стекло.

Едва открылся вид на шоссе, водитель непроизвольно притормозил — дорога была забита техникой: в одном направлении катили бронетранспортёры и машины пехоты противника, в противоположном — автомобили с гражданским населением.

— Держать оружие наготове, носа из-под очков не высовывать, без команды не стрелять, — громко обратился ко всем капитан, и уже спокойней конкретно к водителю, — давай вперёд, поуверенней. Пристраивайся в хвост колонне.

Измазанный в грязи как чёрт «Хаммер», отбрасывая с колёс комья земли, оставляя за собой жирный чёрный след, выкатил на дорогу, подгадав просвет между военной техникой, распугав легковушки. На машину особого внимания не обратили. Пристроившись за БМП с навешенными на корпус всяким мешками, коробками, канистрами и пятью пехотинцами, сидящими прямо на броне, в составе небольшой мобильной группы они беспрепятственно въехали в город. Скорость сразу упала — дорога была запружена людской массой, автомобилями, военной техникой. По улицам города прокатился хаос — сожженные автомобили, выбитые окна, крики, рычание дизелей, вой сирен, гул с неба самолётов и вертушек, толпы бегущих гражданских, гильзы от патронов, снарядов, битый асфальт, битая техника и трупы, весьма много трупов. Наметанный глаз капитана замечал мёртвые тела в японской униформе, естественно попадались и американские военные, но большинство лежащих на асфальте тел принадлежали гражданскому населению. Среди всей этой неразберихи, наблюдались люди в форме, пытающиеся навести порядок, распределялись потоки беженцев, оказывалась первая медицинская помощь. Судя по доносившейся канонаде и её интенсивности, бой шёл дальше, растянувшись широким фронтом по всему городу. У крупной развилки машины притормаживали и двое военных с повязками на руках перенаправляли потоки техники. Напряжение среди японцев достигло пика, когда подошла их очередь и заглянувший в приоткрытое окно чернокожий американский военный, жуя жвачку, быстро что-то заговорив, указал направление движения. Водитель послушно направил машину за той же БМП, обвешанной личным имуществом и боеприпасами экипажа и десанта.

— Пронесло, — промолвил водитель.

— Как хорошо, что жвачное животное ни о чём не стало спрашивать, — кивнул капитан.

Через триста метров он скомандовал:

— Отстань чуть, чуть от БМП, — и, посмотрев в бинокль, прислушиваясь к стрельбе, уточнил, — через два квартала сворачивай направо.

Бой, судя по звукам, по-прежнему был где-то дальше. Улица была подозрительно пустынна — выжившие либо попрятались, либо ушли. А вот трупов хватало — и американский водитель и японский, их объезжали, не желая давить уже умерших. Окияма наблюдал, как «Страйкер» стал осторожно обходить воронку от взрыва авиабомбы по краю, далее на дороге стоял боком, показав искромсанное брюхо исковерканный японский бронетранспортёр, впритык к нему — перевернутый цветочный киоск. «Страйкер» подъехал к самому тротуару, сминая небольшие деревца и клумбу, объезжая три трупа — один бесформенный куль, второй американский полицейский и женщина с неестественно светлыми волосами, в цветастом платье. Капитану бросились в глаза её белые обнажённые ноги, и он прозевал момент, когда из окна вылетели бутылки с зажигательной смесью, разбились о корпус, моментально вспыхнуло пламя. Водитель на БМП сразу рванул вперёд. Справа ударил пулемёт, и орущие пехотинцы повалились с машины, кто получив пулю, кто просто, не удержавшись, катались по асфальту, сбивая огонь или уже лежали не вставая. «Страйкер», густо задымив (загорелось всё навешенное барахло), попёр прямо, отстреливая дымовые гранаты, лупя наугад из пулемёта. Открылся десантный отсек, из машины показалась фигура в камуфляже, следом другая, из дверей дома выскочил японский солдат с мечом в руке, мелькнула молнией сталь — первый удар был настолько силён и точно рассчитан, что отсёк полностью голову. Пехотинец без головы пробежал ещё метра три и только потом его ноги стали подгибаться, и он, наконец, свалился. Второй удар пришёлся по груди следующего солдата и просто сбил его с ног. Из задней аппарели высыпались новые фигуры, и азиату с мечом пришлось бы туго, но его поддержали из стрелкового оружия, заставив американских солдат падать на асфальт, укрываться от визжащих пуль. БМП пылающим костром продолжала движение, но её уже не пытались остановить или обстрелять.