Андрей Круз - Эпоха мертвых. Прорыв

- Большой, Большой, здесь Серый.

- Здесь Большой! - сразу же послышался радостный голос. - Мы на месте, у нас все в норме.

- Выходим.

- Стой! - схватил меня за рукав Васька. - Замри!

Кричать «почему» я не стал, сказали замереть - и замер.

- Собаки. - шепнул он, указав куда-то в сторону от поляны.

Я обернулся. Несколько темных грязно-серых псов трусцой двигались через кусты. Это не мертвые собаки, те неуклюжие. Это живые, и это...

- Вась, а ведь это волки. - шепнул я. - Ты понял, а?

- А чего тут понимать? Земля пуста стала, вот и возвращаются на свое место.

Александр Васильевич Пасечник,

начальник СБ концерна «Фармкор».

29 мая, четверг, утро.

- Александр Васильевич, прослушку решили ставить только в лаборатории и конкретно в кабинете Домбровского. - докладывал Усимов. - В квартиры я решил не лезть, чтобы меньше риска засветиться было.

- Почему?

- Дома они не станут встречаться. - объяснил опер. - Зачем им? Там они чай пьют и спать ложатся. А общаются в лаборатории, они там вместе, и самое главное - вся система внутреннего контроля завязана на их же компьютеры. Что им?

- Разумно. - кивнул Пасечник. - Что-то есть уже интересное?

- Пока нет, только начали слушать. - покачал головой опер. - К вечеру первый отчет выложат. Но уверенности в том, что они о чем-то интересном для нас болтать начнут, пока нет.

Пасечник Усимова знал хорошо. Если тот начинает делать забросы в стиле: «Работаем, конечно, но не уверен, что от этого результат будет...» - то это означает, что у него есть какая-то идея. Но идея такая, что даже решиться ее выложить надо иметь силы. И важно еще то, что обычно такие идеи, Усимовым высказываемые, давали результат.

- Ваня, не тяни кота за хвост, говори чего решил. - сказал генерал, глядя собеседнику в глаза.

- Александр Васильевич, вопрос разрешите? - спросил тот.

- Валяй.

- Вы сами как думаете? Они все это устроили, или нет?

- В прокуратуру дело бы пока не передавал. - подумав, ответил Пасечник. - Но для себя решил, что они. Баллончики для распыления, стертые записи, старательное подсовывание своих людей в лабораторию, все остальные детали - все за это говорит. Процентов девяносто за то, что это они.

- Я еще детальку добавлю - Домбровский сейчас как с цепи сорвался, если присмотреться. - дополнил Усимов. - У него кроме секретарши, которую он по пять раз в день на рабочем столе, еще лаборантка, еще горничную сейчас вдруг подбирать взялся. Я такое уже видел раньше, когда тихий и интеллигентный как с цепи срывается.

- Верно, бывает с ними. - усмехнулся Пасечник. - Когда думают, что банк сорвали. На этом и палятся чаще всего. У бандитов ума хватает подчас тихо себя вести, а у этих прет. Осознание того, что они самые умные и всех поимели.

- Так точно. - ухмыльнулся Усимов. - Вот и по Домбровскому такая же картина.

- Картину я вижу. - сказал Пасечник, зачем-то передвинув настольные часы. - Ты говори, что сделать хочешь.

- Домбровского трогать нельзя. - начал издалека Усимов. - Бермана тоже, нет реального повода для того, чтобы его, например, в командировку отправить. Так?

- Ну, Ваня! - поторопил опера Пасечник. - Докладывать по делу разучился? Экстрактно давай.

- Тимохина надо отправить в командировку. Пусть что-нибудь наладит, сетку например, на новой территории, у города. Или примет готовую работу, вам виднее.

- Это на какой? - чуть нахмурился, задумавшись, Пасечник. - На совместном с вояками КП[14]?

- Так точно.

- А почему там? - удивился генерал. - Можно загнать его к угольным шахтам, там даже проще.

- Зато из шахт наши уши торчат, подозрительно может быть. - пояснил Усимов. - А КП по военной линии числится, по Салееву. Оттуда подвоха никто не ждет.

- Верно, хотя с Салеевым договариваться придется. - поморщился Пасечник. - И дальше?

- Дальше в подвал и потрошить. - жестко сказал Усимов. - По полной программе, не жалеючи. Это все их работа и гуманизм будет лишним.

- А потом? Или если мы все же ошиблись?

- Тогда несчастный случай на производстве. Проникновение морфа на охраняемую территорию и нападение на системного администратора. На почве личной неприязни, из хулиганских побуждений. Торжественные похороны, мы все рыдаем.

- Вот так?

- Да, так, Александр Васильевич. Или мы еще век будем ждать, пока они проболтаются.

Пасечник задумался. Усимов хотел сделать уже шаг за линию. Генерал верил в то, что все даже самое тайное рано или поздно становится явным. И если ситуация повернется так, как предполагает Усимов, то есть от Тимохина придется избавляться, не получив ничего ценного, рано или поздно это вылезет. Пусть случайно, пусть еще как-то, но вылезет. Но вероятность того, что Тимохин с коллегами ни во что не замешан, очень низка. Против нее протестовал весь его опыт многолетней службы, да и мнение муровца Усимова сбрасывать со счетов не стоило, опером он был отличным. Девять против одного, что они получат нужные сведения. Если человека запереть в подвал и начать убеждать, он всегда раскалывается. Всегда.

- Я поговорю с Салеевым. - задумчиво сказал Пасечник. - Минимум информации надо ему дать. Скажу, что подозреваем Тимохина в утечке вируса и том, что он свалил все на других. И бомбу сам закинул, чтобы следы затереть. Думаю, что сработает. Домбровского вмешивать не будем, Салеев с ним с детства дружит. Ну и Бермана упоминать тоже не буду. По результату разговора тебя вызову, будь готов.

- Есть.

Сергей Крамцов, партизанский командир.

29 мая, четверг, день.

- Нам главное с маршрутом не повториться. - сказал я, разглядывая карту.

- А что так? - поинтересовался Зудин.

- Сюда ломились с приключениями, много обиженных осталось. - ответил вместо меня Шмель. - Теперь лучше не нарываться.

- Вообще неплохо было бы к хлебозаводу прорваться, раз уж там свои, да и вообще наши. - вздохнул Васька.

- Неплохо, но маловероятно. - скептически сказал я, глядя на карту. - Нас тогда точно на старый маршрут унесет, а если военные заняли хлебозавод, то и с бандитской стороны должно было что-то вроде «линии фронта» образоваться, то есть бдительность повысят. Надо в направлении Нижегородской ГЭС прорываться. А там на другую сторону или по плотине, или просто вплавь, машины позволяют. И вызывать наших. И в Нижнем встречаться.

- Я в Нижнем останусь. - сразу оговорился Санёк. - Стволами и снарягой с вас зарплату возьму, и останусь. У меня тут дела еще есть.

- Ну тем более. - кивнул на него я.

- А что-то вообще не пойму, как вы сюда с техникой... - задумчиво сказал майор. - Не под дороге же прорывались, верно?