Призраки Эхо (СИ) - Оксана Токарева
— Но ведь на нижних уровнях живут и ни в чем не повинные люди: дети, женщины, старики, — всплеснула руками глава отдела социальной защиты и опеки, ухоженная молодящаяся дама в цветастом костюме, обтягивающем далеко не идеальную фигуру.
В ее устах слова о невинных детях прозвучали особенно цинично. Как поведала Камилла, все операции по изъятию детей для трансплантации проводились исключительно с ее согласия. Впрочем, эта женщина отстаивала свой шкурный интерес и не хотела терять неплохой доход.
— Кого вы называете невинными? — не скрывая презрения, повернулся к ней Нарайан. — Все обитатели нижних уровней — это бунтовщики и их родня.
— А как же охотники, их семьи и другие граждане, лояльные совету? — напомнил начальник департамента снабжения, при попустительстве которого медикаменты и предметы первой необходимости уходили на черный рынок.
— Если пострадает кто-то невинный, то его кровь падет на голову восставших, — отрезал Нарайан. — Махарани подтвердит, у нас на Сансаре с мятежниками разговор короткий.
Синеглаз знал, что при этих словах бедная Савитри залилась краской, практически невидимой под густым слоем косметики. Хорошо, что процессор быстро выровнял гормональный фон. Сколько раз ей приходилось если не подписывать чудовищные приказы своего жениха, то быть молчаливой соучастницей его преступлений! Как же Синеглаз ее понимал!
— Мы сейчас не на Сансаре, и у нас нет деления на касты. Это закреплено в уставе города еще Даярамом Вармой, — с легким вызовом напомнил начальник управления геологоразведки, один из немногих членов старого совета, по причине исключительного профессионализма сохранивший свой пост несмотря на неуступчивость и крутой нрав. — У рабочих, которых тут называют бунтовщиками, есть вполне конкретные требования по улучшению условий их жизни и труда. Я неоднократно подавал рапорты о необходимости замены устаревшего оборудования, расширения жилых модулей и организации для рабочих хотя бы одного легального кабинета амбулаторного приема. Но представители социальных ведомств меня не услышали.
— У нас и так урезали финансирование, — возмущенно глянул на него глава департамента здравоохранения, приказом которого жители нижних уровней остались без медицинской помощи. — Вы лучше меня знаете, что последние два года почти весь городской бюджет направлялся на переоборудование корабля, способного преодолеть гравитацию черной звезды.
— Ну и где этот корабль? — не скрывая раздражения, поинтересовался начальник геологоразведки.
Профессор Нарайан словно ждал этого вопроса.
— Корабль полностью готов к вылету. Осталось только проверить состояние реакторного топлива и зарядить аккумуляторы, — поведал он с торжествующей улыбкой. — Мы закончили все работы несколько месяцев назад, и я ждал удобного момента, чтобы сделать доклад. К тому же я не терял надежды отыскать принцессу Савитри.
По залу пробежал гул одобрения. Пожалуй, даже появление махарани Сансары не вызвало такого воодушевления. Члены совета возбужденно переговаривались, что-то переспрашивали, многие уже с трудом могли усидеть на месте, готовые нестись паковать чемоданы.
Начальник управления геологоразведки остался невозмутимым, словно новость его не касалась вообще. Похоже, он если и не знал, то догадывался о планах главы научного отдела.
— Я рад, что дело Маркуса Левенталя все-таки сумели завершить, — кивнул он, явно намеренно напомнив собравшимся, чьим детищем является «Эсперанса». — Но если переоборудование корабля закончено, почему бы не отправить освободившиеся средства на нужды города? Надеюсь, вы понимаете, что один звездолет не сможет забрать отсюда всех?
Члены совета глянули на него как на убогого слепца, который в квартале менял вещает о Правде Великого Се и законах царя Арса. Мысли большинства уже были далеки от здешних проблем. Синеглаз понял, что, если бы профессор Нарайан внес предложение взорвать генераторы воздуха, его бы поддержали, как придворные лизоблюды во Дворце владык поддерживали любые решения отца. Впрочем, глава научного отдела не спешил раскрывать карты.
— Не вижу смысла вносить сейчас какие-то изменения в бюджет, — спокойно проговорил он. — Когда «Эсперанса» покинет треугольник Эхо, население города в любом случае уменьшится, а следовательно — освободится место, и появятся дополнительные ресурсы.
— Да вы, как я погляжу, решили провести чистку еще до отлета корабля, — усмехнулся начальник геологоразведки. — Как еще можно истолковать Ваши уверения в том, что медузы на выработке — это не проблема? Впрочем, по городу не просто так курсируют слухи о тайных лабораториях и ужасах нижнего рудника.
Профессор Нарайан принял боевую стойку, намереваясь уничтожить оппонента блестяще выстроенными аргументами. Но в это время на голографическом мониторе появились первые кадры с изуродованными трупами подопытных, сопровождаемые красочно оформленным понятным рассказом о сути проводимых экспериментов.
— Что это за дурацкий пасквиль? — первым возмутился директор департамента здравоохранения, хотя наверняка знал об исследованиях главы научного отдела.
— Мы не имеем к этому никакого отношения. Это все происки бунтовщиков. Нас взломали, — едва ли не со слезами на глазах оправдывался управленец из отдела массовой информации и рекламы.
— Но откуда они получили данные исследований? — с невинным видом поинтересовалась принцесса Савитри, которой немалого труда стоило скрыть презрительную улыбку.
— У нас в отделе не было никаких утечек, — в запале воскликнул заведующий кафедрой молекулярной биологии и тут же, понимая, что выдал себя с потрохами, добавил. — И вообще в городе ничего подобного не проводится.
— Да заблокируйте вы уже наконец этот канал, — потребовал глава департамента правопорядка, который параллельно открыл трансляцию со служебных камер его ведомства, установленных на уровне «мутантов» и наблюдал за реакцией тех жителей, кто еще не до конца утратил разум.
Поверили, понятно, далеко не все. Кто-то громко возмущался изощренным враньем «уродов», кто-то в запале даже принялся бить и курочить вмонтированные в стену проекторы. И все же почти на всех лицах вне зависимости от возраста, характера врожденных увечий и ухищрений мастеров имплантации отражалась растерянность.
Она же читалась и в глазах членов совета. Все эти расфуфыренные чиновники напомнили Синеглазу героев сказок про голого короля и волшебный кафтан, которые им с маленькой царевной рассказывала царица Серебряная. Княжичу всегда нравился момент разоблачения, когда тайное становилось явным, глупцы оставались ни с чем, а обманщики получали по заслугам.
Сейчас, хотя короли уже разгуливали без порток, крошка Цахес еще прикидывался господином Циннобером. И волшебный кафтан с него только предстояло сдернуть.
Когда на экранах появилась запись признания, в зале совета повисла зловещая тишина, а над уровнем мутантов, казалось, и вовсе пролетела Медуза горгона. Их кумир только что смешал их с прахом и развеял по ветру.
— Как это прикажете понимать?
Лицо начальника отдела снабжения шло красными пятнами. Заслуженный казнокрад терпеть не мог, когда обманывали его.
— Наглая ложь и бессовестная клевета!
Хотя профессор Нарайан, конечно же, догадался, когда и кем была сделана эта запись, на лице его не дрогнул ни единый мускул.
