Мелинда Мёрдок - Бак Роджерс в 25 веке
Несколько мгновений Кемаль размышлял, затем в его глазах вспыхнуло решение.
— Док, ты говоришь, этот блок контролирует электронику?
— Да.
— В этом секторе, по-моему, есть док технического обслуживания.
— Беру назад свои слова о том, что ты плохо ориентируешься на спутнике. Действительно, есть.
— Док, тогда тебе придется открыть для нас несколько дверей.
— Сделаю, — ответил Хьюэр. — во время смены караула коридоры свободны.
— Ты нам это уже говорил в прошлый раз, — буркнул Кемаль. — Нам будет нужен блок связи.
— Я буду здесь, пока вы не вернетесь. Оставайтесь на связи, и я помогу вам всем, чем могу. Удачи!
Кемаль вынул приборчик связи из силового блока и прицепил его на свой воротник. Он подошел к двери складского отсека и выключил единственный светильник. Дьюэрни чуть коснулась дверной клавиши, и дверь приоткрылась, образовав дюймовую щель. Кемаль выглянул в тускло освещенный коридор. Эта часть станции представляла собой служебные помещения, но и тут стены были покрыты непрерывной вязью узоров. Проход был безлюден.
Кемаль дал знак Дьюэрни, и та снова нажала на клавишу, открывая дверь полностью. Она и Кемаль бесшумно выбрались в коридор. Дверь закрылась за их спиной, издав мягкое «уфф». Кемаль, вспоминая план станции, двинулся по коридору. Через пятьдесят метров их путь привел к запертой двери, перекрывавшей просвет коридора.
— Док! — прошептал Кемаль в наушник.
— Первая дверь? Да? Подождите немного… Так…
Круглая дверь раскрылась, как диафрагма объектива. Ее лепестки разошлись от центра, уходя в стены. Войдя в нее, Кемаль и Дьюэрни оказались на пункте техобслуживания космических катеров. Шесть челноков в два ряда выстроились в центре отсека. Люк одного из них был открыт, панель на боку откинута, открывая доступ к внутренностям челнока. На полу рядом с ним были разложены детали, а изнутри корабля доносилось лишенное мелодичности посвистывание.
Кемаль жестом показал Дьюэрни на один борт челнока, обходя его с другого борта. Он бесшумно приблизился к ничего не подозревающему механику. Когда они подошли к челноку, Кемаль увидел человека, лежащего на двух сиденьях. На колене его висела промасленная тряпка.
Кемаль остановился как раз напротив него.
— Эй! — сказал он.
Механик испуганно вскочил, ударившись головой о приборную панель челнока.
— Откуда вы взялись? — спросил он, хватаясь за ушибленное место. — Эй, да вы, кажется, племянник Гавилана! Этот ваш фамильный нос…
Он не закончил своих умозаключений — короткий удар Дьюэрни настиг его со спины, и механик осел.
— Он знает, кто ты, — сказала Дьюэрни. — Когда он очнется, они отправятся в погоню.
— Мы немного задержим ее, — Кемаль взял тряпку, выбрал конец почище и, скатав ее в шар, засунул в рот механику. Затем он связал ему руки его же собственным поясом и плотно закрыл люк.
— Пошли, — скомандовал он. В глазах его плясали огоньки.
— Неплохо для принца, — с оттенком уважения сказала Дьюэрни.
Кемаль обвел челноки взглядом и потянул ручку люка ближайшего из них. Люк открылся. Кемаль забрался внутрь и протянул руку Дьюэрни. Та последовала за ним, занимая кресло второго пилота.
— Я понимаю, что мы куда-то отправляемся, — прокомментировала она.
— Как только Док сможет открыть нам дверь.
— Я вас слышу, — сообщил Хьюэр по линии связи. — Закрывайте люки.
Кемаль стронул челнок с места. Прозрачная пластиковая стена в конце дома приблизилась. Когда уже казалось, что челнок врежется в нее, секция стены скользнула в сторону. Кемаль прошел в проем, и панель вернулась на место.
— Герметичность? — спросил Хьюэр.
— Нормально, — ответил Кемаль. — Системы жизнеобеспечения тоже.
— Открываю выход в пространство.
Кемаль и Дьюэрни услышали тяжелый лязг — сработали затворы шлюзового люка, и он скользнул в сторону. Перед ними открылось бездонное пространство космоса, припорошенное россыпью звездных огней. Кемаль послал челнок вперед, и стартовые ускорители наполнили грохотом тишину кабины служебного катера.
— Сэр, мой компьютер показывает срабатывающие шлюзы в секторе двадцать шесть, — доложил техник центра управления Меркурия Первого, контролировавший несколько секторов станции. Его начальник наклонился через его плечо, разглядывая на экране компьютера план сектора с мигающим красным огоньком.
— Ну и что? — спросил офицер.
— Это открытие произведено не с компьютера.
— Там ремонтный док. Наверное, проводят техобслуживание.
— Я знаю, сэр, — возразил техник. — Но после побега принца Кемаля действует уровень безопасности «А».
Офицер кивнул. Его не вдохновляла перспектива докладывать о том, что Кемаль Гавилан ускользнул со станции.
— Вы правы, — сказал он. — Составьте рапорт. Я проверю системы безопасности.
Техник кивнул и начал набирать на клавиатуре рапорт.
Вашингтон в одиночестве сидел в комнате предполетной подготовки «Спасителя-3». В комнате было темно, и за призрачной пластиковой стеной можно было видеть выстроенные в доке корабли. Его истребитель находился как раз напротив окна, по соседству с шершавым боком пиратского корабля. Огни дока раздражали глаза, и Вашингтон прикрыл их, откинувшись на жесткую спинку пластмассового кресла. Он положил ноги на соседнее кресло и задумался.
Вместе с Баком и Вильмой он был одним из ведущих истребителей НЗО. Их тактика была эффективной, они успешно уничтожали вражеские корабли… Пока не появился Далтон Гавилан. Вашингтон в который раз прокрутил в голове все обстоятельства проведенной Гавиланом операции. Превосходство «Крайтов» по боевым параметрам не спасло их от ловушки Гавилана. Если бы не Черный Барни, они потеряли бы примерно тридцать процентов кораблей. Руки Вашингтона сжались в кулаки.
Он чувствовал себя ответственным за это. Из трех командиров истребителя НЗО он один встречался с Гавиланом до этого. Он должен был приготовиться к приемам Гавилана, но был уверен в своем превосходстве и забыл главное правило боя: оружие опасно настолько, насколько опасен человек, владеющий им.
Он заставил себя успокоится. С этого момента он не будет таким беспечным. Вашингтон нашел в памяти компьютера все записи об операциях Кейна и Далтона и потратил на их изучение два часа своего времени отдыха. Он узнал об этих двоих больше, чем когда-нибудь, и так устал, что информация проходила в его мозг не откладываясь в памяти.
Он откинул голову, расслабившись в позе, которую большинство людей посчитали бы неудобной. Беспокойная жизнь научила его засыпать где угодно и когда угодно. По временам он негромко похрапывал. Дверь щелкнула, и он поднял голову.
— Я думала, здесь никого не будет, — извиняющимся тоном произнесла Эми Иерхарт.
Вашингтон почесал голову, взъерошив коротко остриженные волосы.
— Я тоже, — сказал он.
— Я не хотела помешать, — продолжала она.
Вашингтон посмотрел на нее и улыбнулся. Полумрак комнаты скрадывал выражение лиц.
— Ты — хорошая помеха, — пошутил он. — Я тут думал… Нет никакого настроения.
— Спаслись только чудом, — согласилась она.
Иерхарт сразу поняла направление его мыслей.
— А ты как? — спросил Вашингтон.
— Да я тоже… — ответила она.
Вашингтон жестом пригласил ее войти. Иерхарт шагнула в комнату, и дверь за ней закрылась. Вашингтон обратил внимание, что Иерхарт не стала включать свет. Она подождала, пока глаза привыкнут к темнотеЯ и двинулась в сторону Вашингтона. Он повернул ей кресло, и она села рядом. Она положила голову на плечо Вашингтона, и он обнял ее за плечи. Почувствовал запах ее волос.
— Здорово, правда? — тихо спросил Вашингтон.
— Да, — тихо ответила она.
Они сидели молча, наблюдая, как команды готовят их корабли к вылету. Скоро они выйдут в космос, чтобы преследовать врага. Флот РАМ ждал их — огромный, зловещий, безжалостный. Оба они знали, что все шансы против них, но сейчас они пользовались минутами отдыха, ощущая простое счастье: рука Иерхарт тихо лежала в руке Вашингтона.
ГЛАВА 27
Запертый в своей изолированной тюрьме, Романов размышлял. Заключенный в отдаленной ячейке памяти компьютера НЗО, поисковик Мастерлинка был полон злости. Он сосредоточился в центре схемы — пульсирующий клубок электромагнитной ярости.
Он злился на себя за то, что позволил Хьюэру-ДОС переиграть его. Он злился на НЗОвского компьютерного мошенника. Хьюэр считал, что он умнее Романова. Романов признавал за ним определенные способности к хитрости и коварству, но не более. То, что он все же угодил в простейшую ловушку этого ничтожества, заставляло цепи Романова накаляться. И еще он злился на своего родителя, Мастерлинка. Мастерлинк бросил свое создание, забыл о нем, списал со счетов, как ненужную информацию.
