Олег Маркелов - Имперская мозаика (трилогия)
Лес встретил их настороженно. Даже птицы затихали при их приближении. Улюки сильно нервничали, постоянно озираясь и не выпуская из потеющих рук оружие. Девушка становилась в такие минуты волнения почти величественной. И сейчас она шествовала с королевской грацией, гордо неся высоко поднятую голову. Лишь огромный токе, казалось, нисколько не нервничал. По-крайней мере, он ничем не показывал своих страхов, держась расслабленно и непринужденно. И это было совсем не напускное спокойствие. Саган не верил в страшные сказки о лесных демонах и оборотнях, которыми запугивали друг друга улюки. Вся эта нечисть существует лишь на длинных языках ее обсуждающих. По-настоящему угрожать им могли лишь дикие звери да враждебные воины. Саган же не боялся ни первых, ни вторых, умея хорошо управляться со всеми. И тут он вновь отчетливо почувствовал это. Узкая естественная просека, удобная для быстрого продвижения маленького отряда, позволяла охотящимся за добычей грабителям устроить засаду, оставаясь при этом совершенно незаметными до самого нападения. Но этот взгляд, который токе вновь ощутил на своей спине, вряд ли принадлежал грабителю. Или этот грабитель был чересчур осторожным. Иначе он уже десять раз мог бы напасть на неспешно двигающийся отряд. Саган никому не говорил о своих ощущениях, не желая еще больше пугать и без того трусивших спутников. Как ни старался токе, но заметить хозяина взгляда ему не удавалось. Он незаметным движением расстегнул застежки на спаренных заплечных ножнах, в которых покоились острые мечи. Над лесом быстро сгущались сумерки, и токе не хотел вновь останавливаться на ночлег, не разобравшись в том, кто идет тенью по их следам. Внезапно остановившись, он развернулся в сторону, которую ему подсказал инстинкт воина, и широко улыбнулся, демонстрируя свои громадные белоснежные клыки.
— Хватит играть в прятки. Мы не причиним тебе зла и надеемся на взаимность. — Токе, словно зверь, всматриваясь и внюхиваясь, был готов к молниеносным действиям. — Выходи! Коли нам по пути, дорога будет легче, если идти вместе.
Тишина. Только редкие звуки еще не проснувшегося к ночи леса. Ощущение взгляда прошло.
— Что случилось? — Тось была встревожена криком токса.
— Похоже, я просто устал. — Саган стряхнул с себя напряжение ожидания. Он чувствовал, что и впрямь устал, хотя и мог бы пройти еще немало по тревожному лесу. Но ночь уже готовилась вступить в свои права, поэтому следовало сделать привал, используя обилие пищи для костра. Быстро натесав дров, улюки выбрали свободный от деревьев и кустов пятачок и споро разложили костер. Лес, помимо тревоги, изобиловал растительностью и живностью, которые превратились в шикарный ужин из дичи, грибов, ягод и съедобных лесных растений.
— Так что случилось? — Девушка опустилась на колени рядом с правящим клинки Саганом. — Я не верю, что ты просто устал или занервничал. Ты кого-то видел?
— Если бы я видел, все было бы проще. Дело как раз в том, что я лишь чувствую, но никого не вижу. Я не большой знаток леса. Мне было проще в горах или в поле. Я думаю, что в этом лесу живут сэйсы.
— Сэйсы? Я ни разу не видела ни одного сейса и думала, что они такая же сказка, как и лесные демоны.
— Нет. Хотя я видел сэйса лишь пару раз. Но я видел его, а значит, они есть на самом деле. Говорят, в северных лесах Токсимера обитает много сэйсов. Знаю, что у них нет нигде своего государства. Они просто живут племенами в лесах. Одним словом, это простые лесные дикари.
— Они очень опасны? — Девушка тревожно оглянулась.
— Для нас многие сейчас опасны. И они не больше и не меньше остальных. Не переживай. Если бы они были готовы, они уже напали бы. Раз не нападают, значит, или не могут, или мы им не нужны. И то и другое для нас хорошо. — Токе, отложив клинки, вновь обнял Тось за плечи. Она подалась к нему, напряженная, словно натянутая тетива. Он ощутил аромат ее волос, наклонился, прикасаясь губами к ее виску. Время начало замедляться, но в это время ему явственно послышался звук хрустнувшей ветки. Точно спущенная пружина, токе метнулся в заросли, как хищник, учуявший добычу. Он мчался, будто ветер между деревьев. Однажды ему почудилась неясная тень впереди, но настигнуть ее он так и не сумел. Остановившись, Саган прислушался, но, ничего более не слыша, повернул назад. Он был совсем близко от костра, когда его ухо вдруг уловило необычные для леса звуки. Токе замер, пытаясь осознать их. А над замершим в ночи лесом чуть слышно, но совершенно отчетливо слышался тревожный бой барабанов.
* * *Мердоком овладело совершенно идиотское настроение. Что-то вроде смеси депрессии, разочарования и озлобленности. И выносить такое настроение вовне было совершенно непозволительно. Единственное, что можно было сделать с таким настроением, так это грамотно, по-черному напиться. Когда в комнату отдыха вошел Люка, Амос только начал топить свои мысли о Мии в водке.
— Я как раз вовремя? — Громила усмехнулся, видя, что пилот явно не празднует тут в одиночестве. Кто же тебя, братэла, учил в одно рыло надираться? Кому душу выблевывать на плечо будешь?
— А кого может волновать моя душа? — Мердок невесело усмехнулся.
— Не гони, братэла. Меня, к примеру. Или я тебе в товарищи мордой не вышел?
— Почему же. Просто не думал я…
— А ты и не думай. Я мало говорю. Не очень умный, может быть. Но мы ведь с тобой не первый день знакомы. Не друзья боевые, конечно. Но не посторонние люди. Заболтал ты меня, братэла. Я вообще-то бухнуть с тобой пришел.
Мердок извлек из бара початую бутылку и наполнил второй стакан.
— Давай, братэла, чтоб бог с нами и черт с ними. — Люка качнул стаканом и, не чокаясь, опрокинул его в свою глотку. — Быстро выпитый стакан не считается налитым. Это чтобы разговор завелся. Плесни еще. Так о чем ты тоскуешь?
— Да не знаю, настроение поганое, вот и все. — Амос не был готов излить душу.
— Ну-ну. А вот и третий в наш коллектив!
В дверях застыл Фил, явно удивленный тем, что он сейчас видит. По образу своему он походил на Люку, как родной брат. Такой же рослый и мускулистый, без излишка волос на голове и интеллекта в глазах.
— Опаньки!.. Не зря я сюда заглянул. Кого хороним? — солдат подсел к столику, самостоятельно прихватив в баре стакан для себя. — Или такие праздники у нас пошли?
— Хорош глумиться. У парня депресняк. — Люка плеснул понемногу во все стаканы. — Не забивай голову, братэла, мир не такой, как нам хотелось бы. Он намного дерьмовее.
— Точно… — Фил созерцал колышущуюся на дне стакана прозрачную жидкость, словно в ней заметил отсветы прошлого. — Разное бывало. А знаешь, как сделать человеку хорошо? Надо сделать ему очень плохо, а потом вернуть в прежнее состояние.
— Не подумай, что это тупой гон, братэла. — Люка вдруг стал серьезным. — Я тоже иногда думал, что просвета вообще нет. Да даже после того, как ребята все погибли. А с ними у нас многое было. Этого не забудешь и не оставишь за спиной.
— Помянем. — Фил поднял свой стакан.
— Помянем, — согласился Мердок, жалея, что до сих пор ничего не знал об этих парнях, которые просто были рядом, как верное оружие.
— За тех, кого уж нету с нами. — Люка глотнул горечь водки, поминая горечь утрат.
— А вы давно вместе? — спросил Амос.
— С ним уже оттрубили вместе пятнадцать лет. — Люка кивнул на Фила. — А с Диком лет десять как работали.
— А Мия? — Мысли пилота вновь вернулись к любимой девушке.
— Вон оно что! — Люка печально улыбнулся. — Все-таки не зря все твердят, что ты на Мию запал. Она лет пять уже как в команде была, когда все кончилось. Не думай ты о ней, не твоя она. Не то чтобы кто глаз на нее положил. Такая ни с кем неволить себя не станет. Поверь, братэла, ее сердце отдано уже. И вряд ли вернется обратно. Так что давай эту тему похороним. Лады?
Мердок вместо согласия расплескал еще порцию крепкого напитка по стаканам и первый, словно поминая, выпил.
— Вот и ладно. — Фил откинулся на спинку стула, вытащив из пачки сигарету. — Не возражаешь, я пыхну? А знаешь, я однажды, когда мы с Люкой еще в имперской мобильной пехоте служили, влюбился в девку одну. Помнишь, Люка? Молодой был совсем. Вляпался просто по пояс. Мы тогда с Гуром воевали. Вокруг месилово идет, а я только о ней и думаю. Просто разум потерял.
— Ну и что дальше-то было? — не дождавшись продолжения от внезапно замолкшего бойца, напомнил нетерпеливо Мердок.
— Да ничего, — ответил за друга Люка, — все бы ничего. Но этого олуха угораздило в гурянку пленную втюриться. А она мало того, что пленная, так еще служила в спецназе гурянских десантных войск. Он ее отпустил. Представляешь? Пришел, отбил у охраны и выпустил.
— И что с ним…
— Представь, ничего. Гуряне в это время пошли в наступление. Прорвали оборону и здорово нас всех приложили. Случайность. Не осталось ни полевого штаба, ни нашего подразделения. А те, кто выжил, к своим позициям, как партизаны, пробирались. Ну и мы с Филом. Так-то.