Волков. Том 3 - Владимир Мухин
Думаю, вряд ли особисты хоть раз задерживали самого Демона. Так что их игрушка может плохо работать. И это будет мне на руку.
— Угу, это да, это да, — улыбнувшись краешком рта, сказал Бранин. — Ладно, начнем, пожалуй. Фамилия имя отчество? Место рождения? — Деловито спросил у меня.
— Егор Иванович Петушков, деревня Нижнее Сучкино, — говорю, как ни в чем не бывало.
— Так! — восклицает Бранин, не скрывая своего раздражения. — Решил цирк устроить, не так ли?
— Не так ли, господин лейтенант. Всего лишь отвечаю юмором на ваш юмор. Не более, — говорю без особых эмоций.
— Что??? Вообще-то у меня майорское звание, Волков! — вспыхивает мужик.
— Да, но это ненадолго. Когда мои юристы узнают о ваших незаконных действиях, вы лишитесь погон — это точно. И хорошо, если вообще останетесь тут работать. А то знаете, за такое можно на остаток жизни загреметь в дворники. В моей усадьбе, кстати, вакансия есть, если что, — говорю издевательским тоном и кладу ногу на ногу.
Не, а что? У них нет доказательств. Я всегда действовал чисто, за исключением мелочей. Пусть ловят всяких ублюдков, которые грабят и убивают нормальных смертных, а скоромного демона-браконьера оставят в покое.
— Хм… Хорошо, — неожиданно отвечает мне Бранин. — Чего ты бесишься, парень? Хочешь ухудшить свое положение и отнять у себя время? Отлично. Мы это быстро организуем.
— Ага, а еще организуйте предоставление обвинения со всеми необходимыми доказательствами. А после встречу с моим адвокатом, как это прописано в законодательстве, — чеканю с «кирпичной рожей».
— Хех, молодец. Полностью подтверждаешь свою репутацию, — прикусив губу цедит Бранин и берет в руки увесистую папку с бумагами. — Ладно, раз уж ты такой дерзкий бунтарь, то, пожалуй, я уступлю. Приступим, так сказать, без формальностей.
— Приступайте, сколько хотите, — ворчу в ответ. Хотя, все равно интересно, что именно скажет майор.
— Итак, господин Волков, наследник графа Волкова, если не ошибаюсь. Смотрите сюда внимательно. Вы обвиняетесь в практике черной магии без должной лицензии государства. Плюс введение в заблуждение аттестационной комиссии по проверке магического дара. Сексуальное домогательство… Что??? Ох, и правда, сексуальное домогательство в отношении директрисы магической академии. Оу, но тут я могу только лишь похвалить. Глава твоей школы действительно шикарная женщина, — сказал Бранин.
Последние слова говорил явно с сарказмом, намекая на то, что директриса на самом деле смахивает на бегемота, и домогаться ее может разве что ненормальный, ну ладно.
Впрочем, майор на этом не останавливается. На меня, как из рога изобилия сыплются обвинения в: незаконной покупке боевых артефактов, браконьерстве, бандитизме, участии в ОПГ и не только.
Да, Жанна с Мариной тоже пошли «куда надо». И во всех красках рассказали, как я их гипнотизировал, после чего жёстко лапал часа полтора, а потом чуть ли не резал прилюдно.
В общем, меня крепко взяли за известное место. Точней сказать, за места, за все места сразу, за которые можно взять молодого мужчину.
Особисты долго следили. Тратили свои силы и средства. Собирали внушительный компромат, чтобы закопать меня основательно. Казалось бы, шаг и мат.
Да, но зачем? Для чего нужно было так мучиться? Такое чувство, что тут имеется некий подвох. И я его обязательно отыщу. Но сначала, нужно разобраться с майором.
— Да, тут еще на усадьбу графа Горского нападение совершили. Серьезные люди работали. Разнесли все к чертям, охрану убили. С особой жестокостью, если что. Самого графа вроде похитили. Наверняка ты к этому не причастен. Но все же, решил сообщить. Просто так, — проговорил майор, закрывая папку и убирая ее в стол.
При этом пристально наблюдал за моей реакцией. Которая была просто отменной. На моем лице не дрогнула ни одна мышца. Я лишь глубоко вздохнул, сделав скучающий вид и сказал:
— Это да. Вы правы в одном, господин. Я совсем не причастен. Ни к нападению на «Бугорского» или как там его, ни к домогательству к очаровательной директрисе, ни к… что вы там еще говорили? Простите, плохая память на сказки. Это у меня еще с детства пошло.
— Аха-ха-ха, молодец! — внезапно рассмеялся майор, тыкая в меня толстым пальцем. — Знаешь, что прямых доказательств у нас пока нет. Я мог бы соврать. Но зачем? Гораздо проще сказать правду, как другу. Не так ли, господин юный граф?
— Так ли. А еще хорошо, лишиться звания за незаконное удержание обвиняемого и недопущение к нему адвоката, — ответил я.
— Ох, да… Адвокат. Все понятно. Только вот, знаешь, что, милый друг. Прямых улик у нас мало, как я уже говорил. Зато косвенных хоть отбавляй. Да и свидетелей с два батальона явилось.
— И? Что дальше?
— Ничего. Просто Высшая Императорская комиссия засекретила твое дело, и позволила мне провести задержание, а также удержание подозреваемого. Без допуска к нему адвоката в первое время, — торжествующе отрезал майор и хлопнул в ладоши.
— Ох, ну ладно. Сделаю вид, что поверил. Но знайте, много врать вредно для здоровья, — откликнулся я, чувствуя себя идиотом.
Так, что я могу сделать в такой ситуации? Пойти войной против отдела полиции? То есть, читай, против всего государства. Не, пока рановато.
Биться в истерике и пускать сопли? Ага, не поможет! Приводить здравые аргументы? Бессмысленно! Видно, этот майор всерьез решил меня задержать, не позволив связаться с родственниками и адвокатом.
Спорить с ним будет бессмысленно. Пусть делает, пока, все что хочет. А я как следует все обмозгую и найду способ связаться с Геллой. Это — единственный выход, других вариантов здесь нет.
Удивившись моему спокойствию, особист начал допрос. На сей раз вопросы были нормальными, а не «какие штанишки ты носил в детстве?»
Меня спрашивали, как проходил аттестацию перед магической комиссией? Какие отношения с учителями и сверстниками? Где был вчера, куда шел сегодня? И много чего еще в том же духе.
Майор заполнял протокол после моих ответов. Я старался говорить правду, но, разумеется, не всю и не сразу. Получалось довольно неплохо.
Бранин не заподозрил подвоха. И спустя какое-то время, шумно выдохнул, закрывая папку с бумагой.
— Фух, ладно, пока что все ясно. Теперь пообщаемся позже. А ты можешь слегка отдохнуть, — сказал он, не скрывая своего облегчения.
— Угу, звоните мне, если что. Буду дома, — ответил, как ни в чем не бывало.
— В камере! —
