Варианты будущего - Юрий Симоненко
Торчавшую впереди справа громадину новороссийской телебашни наполовину скрывала серая муть.
Человек посмотрел на небо и поёжился.
Прошлой ночью ему пришлось несколько раз просыпаться и приседать, а после заново разжигать погасший костёр. И это в середине августа!
Он хотел было подойти к башне поближе, но потом передумал. «Мало ли, кого там можно сейчас встретить?» Да и идти к ней было не так чтобы близко.
Дорога уже скоро должна была вывести его на место, с которого открывался вид на город. За поворотом, слева от дороги, начиналась очередная поляна, как и та, что осталась позади, но на этой явно были люди. Присутствие людей выдавали звуки «музыки», негромко доносившиеся с поляны: некий субъект хриплым голосом на манер бывалого уголовника пел под незатейливый аккомпанемент о «суках-мусорáх», «зоне», «старушке матери» и «этапах».
Внедорожник BMW с выбитым задним стеклом стоял в пятнадцати метрах от дороги. Цвет машины можно было бы определить как светлый металлик, если предварительно её отмыть от глинистой грязи, куски которой местами присохли даже к крыше. Задние фары джипа то ли были выбиты, и после залеплены грязью, то ли просто залеплены. Зато можно было заметить на задней дверце следы от пущенной веером автоматной очереди.
В машине сидели двое. Дальше в лес за внедорожником дымился костерок, вместе с дымом распространявший и аппетитный запах тушёнки. Запах вызвал у человека, спрятавшегося в придорожных кустах терновника, болезненный спазм в желудке, от которого захотелось завыть подобно настоящему волку. В какой-то момент «музыку» сделали тише, и человеку стало слышно, о чём говорили в машине.
– … теперь делать-то будем?
– Ты о чём, Колян? – ответил голос с хрипотцой как у принявшегося завывать очередную сентиментальную историю про лагеря блатного исполнителя.
– Ну, так эта… бабки есть, шмаль есть, водка тоже… Дальше-то что?
– Тебе что, опять бабу захотелось? Только утром драли ту, на поляне… Смотри, братан, так и хер сотрешь! – хриплый засмеялся.
– Не. Я, эта, не про бабу, я про развитие, эта, бизнеса.
– А чё развитие?
– Ну, эта, движня́к делать какой-то надо. Не сидеть же вечно в лесу, как волкáм, – Колян сделал ударение на последнем слоге.
– Ну-у… Трава есть, пожрать есть… Ночью можно будет во Владимировку или Раéвку за тёлками сгонять…
– Какая нахрен Раевка, братан! Там, наверно, ща эта, мля, радиация как в Чернобыле…
– Бля, Колян, говори, чего хотел сказать! Хрена ты мýти нагоняешь!
– Валить надо. Подальше, и от Новоросса, и от Бакланки этой… Куда-нибудь в деревню, где потише. И где не бомбили… Поставим там всех на место, заведём по гарему, и заживём там, сильно не отсвечивая, – выдал Колян с деловыми нотками в интонации.
– Базаришь, братан! – Лысая голова высунулась из окна со стороны водителя. – Эй, Марик! Слыхáл, чего Колян предлагает?
– Чего тебе, Лысый? – От костра встал коренастый тип, сидевший там всё это время тихо. Короткая стрижка под машинку, лоб чуть вперёд выпирает, глаза посажены глубоко, нос несколько раз сломан; на вид – лет двадцать пять-двадцать семь. Майка «борцуха», чёрная, за плечом потертый АКСУ, как у ППСников, и штаны… белые, изгвазданные в траве, с логотипом «Сочи2014»…
– Колянá вот в деревню потянуло, – заржав, сообщил Марику Лысый. – Гарем там хочет завести…
– Ну, Колян он, конечно, Абдулла… – Марик стал обходить машину. – А про то, что дальше делать, я и сам думал. Ехать отсюда надо. Только для начала нужно приподняться немного. Стволы нормальные достать, прикинуться по-человечьи. Да и тачку эту – (он пнул ногой колесо) – поменять… Есть у нас ещё тут дела.
– Во! Я же говорю… – снова послышался из салона машины голос Коляна, теперь с заметно лебезящими нотками.
– А ты, мля, меньше говори, а больше слушай! То, что ты там сейчас придумал, я уже высрал давно!
– Да ладно, Марик… Я же, эта, для общего дела же…
«Вожак, значит… Марик», – отметил про себя сидевший в кустах человек. Сознание стало накрывать волной бешеной ярости. Человек представил, как разрывает на части этих отморозков. По телу прошла горячая волна, которая унесла боль и усталость. Следом за ней прошла волна холодная, после которой разум стал ясным, как прозрачное стекло. «Скольких же вы, твари, уже на тот свет успели отправить? В деревню, значит, собрались… Ну-ну…»
Теперь человек точно знал, что должен делать. Осталось только немного подождать.
Отморозки вышли из машины, предварительно накрутив громкость.
«Молодец. Сделай ещё погромче…»
Человек заметил, что автомат был только один, у вожака. У Лысого и Коляна на ремнях джинсов были пристегнуты одинаковые кобуры.
«Полицаев грохнули? Хм… Уж не знаю, как там с полицаями, но за девочку придётся ответить…»
Лысый, как и Марик, имел телосложение борца. Со стороны было заметно, что он был вторым номером в шайке. Колян был хиле́е и помладше, по повадкам «шестерка».
Трое отморозков расположились на траве перед джипом. Прятавшийся в кустах человек воспользовался удобным моментом и ползком перебрался ближе к машине. Теперь от поляны его отделяла только мелкая поросль кустарника, проросшая насквозь высокой травой, сзади на него бросало тень корявое кизиловое дерево с пожелтевшими листьями. Был вечер. Сидевшие на поляне не подозревали о том, что совсем рядом, в десяти шагах от них, прятался человек, уже решивший их судьбу, – обычный парень, которому посчастливилось оказаться вдали от своего постоянного места работы, которое оказалось в эпицентре ядерного взрыва.
Рассевшись вокруг расстеленной на траве и прижатой по углам камнями скатерти с расставленными на ней одноразовыми тарелками с макаронами по-флотски, свежими огурцами и помидорами, подсохшим хлебом, баклажками с минералкой и бутылкой тёплой водки трое отморозков принялись обсуждать, где и как им лучше всего устраивать засады на беженцев.
Наевшись и допив водку, они решили, что выпитого недостаточно, и тогда Колян соорудил из пустой баклажки и фольги, извлечённой из сигаретной пачки, курительное приспособление, а Лысый достал из кармана свёрток. Раскурив импровизированную «трубку», они стали передавать её по кругу, время от времени подсыпая измельчённую сухую траву из свёртка в воронку из фольги на горлышке бутылки.
– Хороший планчик! – прохрипел Лысый сдавленным голосом и передал баклажку Марику.
– Да. Не надо было валить барыгу сразу. Узнали бы у этого чертилы, может он где семян припрятал, – прогундел Марик, выпуская дым и протягивая бутылку
