Кувшинка Тысячелетия - Оливер Ло
Лиска ушла, а вслед за ней и Ивор. В задумчивости он дошел до комнаты Рисбо. Тот, будто ждал его и, не дав постучать, отворил дверь.
— Ну что, как житие-бытие?
Юноша был без маскировки и выглядел достаточно помятым. Синяки под глазами виднелись отчетливо даже на его смуглой коже.
— Ты вообще спишь? Уже на енота похож.
— А… Да тут это… дела-дела.
Ивор нахмурился. Было непривычно видеть Рисбо таким неэнергичным. Он вошел в комнату и осмотрелся. Все было в привычном беспорядке.
— Это тебе.
Юноша вынул из сумки камень душ и положил на стол.
— О! Отличный камешек. Наконец я смогу проверить свои догадки.
Он схватил камень и припрятал его в выдвижной ящичек стола.
— Твои артефакты. Я использовал не все, но… Это и правда нечто. Запихнуть настолько громадную силу в маленькую табличку. Как тебе это удается?
Рисбо застенчиво улыбнулся.
— Ну, оно-то дело не сложное. Ледяная Дева дала мне энергию, а я лишь распихал ее по артефактам, зациклил потоки да вывел наружу. Все что остается, это послать импульс для активации. Дерево и горный металл лучше всего проводят энергию. Так что плетения можно сделать более сложными, не потеряв в скорости, и не страшась потерпеть неудачу.
Ивор шел, просматривая книжные полки. Он не столько слушал Рисбо, сколько думал о своем.
— Рисбо. Куда ты ходишь по ночам?
— А?
Лицо юноши резко побледнело. Он сделал шаг назад, сердце его сжалось, а руки дрогнули.
— С чего ты взял что я…
— Лиска видела тебя несколько раз. Рисбо, если твои намерения идут против академии, ты знаешь, я это так не оставлю!
Артефактор тяжело выдохнул и обреченно подошел к столу. Он вытащил небольшую баночку, форму в виде знака богини Лады — богини весны и любви, и кучу каких-то неизвестных инструментов.
— Что это? — недоуменно спросил Ивор.
— То, куда я ухожу, то отчего я не сплю по ночам и то, почему у меня такие пальцы.
Он показал свои руки, на них было множество ожогов.
После небольшой паузы Рисбо все же поборол смущение и продолжил.
— Совсем скоро весна. А это пора сердечных настроений. Знаешь, я тут не так долго, несколько месяцев. Но… Лиска стала для меня чем-то действительно важным и дорогим. Ради нее я готов пойти на все. Вот и подумал, что хочу сделать ей подарок в честь весеннего дня. Откопал в книгах знак вашей Богини любви. А это, — он ткнул на банку. — смола северной карликовой сосны…
Лицо Ивора внезапно изменилось. Он совершенно иначе смотрел на Рисбо, после его откровений, но удивило его другое.
— Смола северной сосны? Но как? Мало того, что дерево необычайно редкое, так еще и смолу с него можно получить раз в двадцать лет, и всего неделю. Она дает лишь по капле в день. — Ивор перевел взгляд на баночку. — И ты собрал столько?
— К северу от Ледяных Истин, глубже в лес, несколько горящих лучин пути. Я нашел одну, она совсем-совсем юная. Приходится возиться, а еще, я могу выходить только ночью, чтобы никто не видел. Ох, только не говори Лиске! Я хочу ее удивить!
Ивор подошел к столу. Он смотрел на собранную смолу и то, как Рисбо пытался выжечь из нее знак Лады. Это было тонкое изделие, требующее твердой, уверенной руки, высокого самообладания и долгой, кропотливой работы. Краем глаза он увидел несколько неудачных попыток в глубине шкафчика.
Сомнения растворились в сердце Ивора, и он похлопал Рисбо по плечу.
— Думаю, когда ты закончишь, Лиска будет в восторге. Но, постарайся быть аккуратнее. Заставлять свою женщину беспокоиться — все равно что расстроить ее.
Ивор вышел, оставив артефактора наедине со своим изделием. Тот облегченно выдохнул. Понимание его друга превзошло ожидания.
* * *
На следующий день Ивор с самого утра медитировал в массиве Ледяного Самоцветного Пруда. Его сердце было спокойным, как горное озеро, разум чистым, как первый снег, а воля тверда, как самый крепкий алмаз. Он сидел несколько часов, пока не удостоверился, что полностью готов к сегодняшней тренировке. Юноша намеревался преодолеть барьер в пятьсот верст.
Когда его глаза открылись, он увидел перед собой Ольгу. Она смотрела в водную гладь пруда. Будто почувствовав, что ее ученик закончил, она сказала.
— Сегодня будет тяжелый день.
Ивор вопросительно посмотрел на мастера.
— Я сказала тебе далеко не все, что должна была изначально. Но знаешь, ты был и остаешься некой надеждой на то, что я наконец верну хотя бы частичку себя. На самом деле этот пруд…
— Намного глубже. Я знаю. Мне довелось познакомиться с вашей сестрой.
Ивор слегка улыбнулся. Он впервые видел недоумение на лице своего мастера.
— Она рассказала тебе?
— Да. Про две с половиной тысячи верст, про кувшинку, про то, как ее жилы были разрушены.
— И после этого ты не подумал, что я тебя использую?
— Сомнения были, но какая разница? Даже если так. Вы, как мой мастер, вложили в меня много сил, чему я очень благодарен. Вы могли силой принудить меня к тренировкам и угрозами заставить лезть в пруд снова и снова. Но вместо этого каждый раз у меня был выбор. Начиная с самого турнира, вы никогда не принуждали меня к чему-то и не просили ни о чем. И сейчас, если вы спросите меня, есть ли человек, которому на данный момент я доверяю также, как себе, то я несомненно назову вас, своего наставника. И если нырнуть в этот пруд и достать кувшинку будет хотя бы малой частью того, что я могу вам отплатить за эту доброту и веру в меня, то я без тени сомнения сделаю это.
Ольга смотрела на юношу перед собой. А сердце ее покалывало так сильно, как никогда раньше. Ее глаза самую малость наполнились влагой, а в голове звучали слова, что она слышала когда-то в далеком прошлом. «Я доверяю тебе, как себе. И несмотря на опасность, я без тени сомнения рискну ради тебя жизнью».
Эти слова были высечены в ее сердце и годы сделали их еще более тяжелыми.
Она сделала шаг вперед и…
Обняла Ивора.
Он чувствовал ее сладкий и нежный запах, ощущал невероятное тепло, которым дышало все ее тело. Сердце колотило с бешеной скоростью, заставляя кровь приливать к голове. На секунду показалось, что он уже
