Асура. Новый дом [СИ] - Борис Романовский
Я медленно кивнул, раздумывая над новой информацией и сравнивая инициацию Заклинателя с инициацией мага мира Трёх Солнц. Там разумные получали силу через Второй Мир. Или, как его называют в древних легендах, — Виртуальный Мир, который оставила после себя цивилизация Древних, прародителей народа Асур.
Второй Мир определял касту разумного и его будущее. Например, меня он определил в касту Воинов и назвал Владыкой Зеркал. Второй Мир открыл для меня мою душу и дал начальные знания о работе с ней. Я смог создать свой Первый Знак и стать полноценным магом.
Маги в мире Трёх Солнц получали силу через душу. На Земле же душа никак не связана с местной магией. Во всяком случае, в памяти Виктора я не нашёл упоминаний об этом.
— Я тут подумала, — подала голос Рукия. — Получается, Заклинатели уже не совсем люди?
— На первых рангах они мало отличаются от людей. А вот какой-нибудь Гроссмейстер настолько отличается от неодарённого, что его можно назвать другой ступенью эволюции, — сказав это, я осёкся. Невольно в голову пришла ассоциация — Заклинатель высших рангов отличается от обычного человека так же сильно, как и Асура отличается от человека. Но почему эти изменения не передаются потомкам?
— Поняла, — Рукия задумчиво склонила голову.
— Я ещё посплю. Что делать, ты знаешь.
— Да, — Рукия с готовностью кивнула, и зеркало сменило картинку на пустующую комнату.
Я лёг, закрыл глаза. В голове крутилось множество мыслей о моём будущем. Информация о Заклинателях взбудоражила меня. Существует шанс. Маленький, но шанс, что я смогу дорисовать Восьмой Знак. Смогу закончить его, и… навестить мою родину?
Я проснулся, когда за окном забрезжил рассвет.
— Нашла что-нибудь интересное? — потянувшись, спросил у феечки.
В зеркале сейчас отображалась небольшая комната и компания из пяти подростков, которая азартно играла в карты.
— Нашла Андрея Старкова, — в углу зеркала появилась Рукия. — Это брат Виктора Старкова.
— Знаю, — я начал одеваться.
— Он чем-то очень недоволен, но без конкретики. Слежу за ним, может, что-то выведаю.
— Продолжай в том же духе, — я обновил Знаки, стараясь не смотреть в горящие от радости глаза Рукии.
— Хорошо!
Как только Лейла услышала, что я ушёл в ванную, она начала готовить завтрак.
— Ты уже поела? — спросил я, садясь за обеденный стол.
— Да, — смутилась Лейла. Она стояла неподалёку, ожидая моих команд.
— Как твоё здоровье? — я макнул тёплый мякиш в жёлтый глаз яичницы.
— Х-хорошо, — девочка смешалась. — Сегодня сердце не болит даже.
Я кивнул и продолжил. Глаза Лейлы вдруг расширились, она выпалила:
— Это вы мне помогли?
— Я не Священник, — усмехнулся. — Так что не придумывай.
Всю оставшуюся трапезу мы молчали. Я ел, а Лейла подозрительно смотрела на меня. Эта девочка обладает неплохой интуицией. Я бы даже сказал — хорошей. Или всё гораздо проще, и она проснулась после того, как я покинул её спальню.
Позавтракав, я неспешно оделся в форму академии. Не забыл нацепить и звёздочки. Когда уже собирался идти на пару — пришла Зита со своими слугами. Мне принесли зеркала и личные вещи Виктора Старкова, о которых я даже не вспоминал. Они остались в разрушенном энербусе, и их доставили в академию только сейчас.
— Вам достаточно зеркал? — Зита смотрела на меня строго, но в её глазах я видел смешинки.
— На первое время хватит, — степенно кивнул я, наблюдая, как слуги вносят три ростовых, шесть в полроста и одиннадцать маленьких зеркал.
— Скажите, куда их установить, — предложила Зита.
— Просто оставьте у стены, я сам, — махнул рукой. — А вот мои вещи отнесите вон в ту спальню.
Личных вещей у Старкова было немало — два чемодана, кожаная сумка и небольшая барсетка, где хранились деньги и ценности. Кстати, в этой барсетке ещё и артефакт связи лежит, по которому Виктор должен был связаться с родом по прибытии в академию. Надо будет подумать, что с этим делать.
— Вы выходите? — спросила Зита, когда слуги ушли.
— Да. Через пару минут, — я задумчиво оглядел стопку маленьких зеркал.
— Я вас подожду. Сходим вниз, привяжем ваш личный ключ к вашей духовной энергии.
Кивнув, я прикрыл дверь, подхватил одно маленькое зеркало и ушёл в свой кабинет. Там я разбил зеркало на равные осколки и приклеил к коже.
— Удачи вам, — Лейла провожала меня до выхода. — И с первым днём учёбы!
До самого духовного лифта мы с Зитой шли молча. А когда створки закрылись, дворецкий неожиданно сказала:
— Мне тут баба Люба, моя коллега, жаловалась. Заселили студента в дом на Серебряной Роще. Он там всего сутки пробыл, но умудрился изгваздать ванное зеркало в красной помаде. И не оттирается ведь! Ругалась Люба страшно, говорит, что за ленивые студенты пошли, совсем перестали убирать за собой. Надеюсь, она не про вас? Я же вас из Серебряной Рощи и забрала.
— Не про меня, — сухо ответил я, чувствуя, как нагреваются уши. Чтоб меня Сура пнул, как давно я так смущался? Сколько лет назад это было в последний раз?
Обычно я слежу за тем, чтобы на зеркалах не оставалось следов. Но в этот раз забыл… И эта женщина сравнила мою кровь с помадой! Баба Люба. Я запомню это имя.
В кабинете Зиты мы привязали ключ к моей духовной энергии, после чего она позвала парнишку-служку и приказал ему проводить меня до аудитории, чтоб не опоздал.
— В какой кабинет вам нужно? — учтиво спросил слуга, когда мы вышли из Лунной Башни.
Я вынул из кармана сложенный листок расписания и развернул его. Нашёл глазами первую пару.
— Кабинет сто один.
Рядом с номером аудитории значилась надпись: « Вводная лекция». Нижняя строчка повторяла первую, значит, пара сдвоенная. В аудиторию я пришёл не первым, тут уже сидели студенты, каждый — за индивидуальной партой. Всего четыре ряда, по пять парт в каждой.
В основном все лица были мне знакомы, я вчера их в зеркале видел — Феликс Теплов, Карина — девушка с широкими бёдрами, тот мускулистый парень с серьгой, рыжий пухлый парень и бровастый. Бориса Вечерова я заметил не сразу, он сидел в углу, мрачный, как тень. И если он родственник директора, то его настроение оправдано.
— Старков, — Феликс, завидев меня, махнул рукой. — Давай к нам.
Я проигнорировал его, сел за первую парту среднего ряда, рядом с Кариной. Та надменно подняла бровь. Она сегодня во всё белое одета, как и вчера. Но на этот раз в её ушах сияли сапфиры, а не диаманты.
— Виктор, — ко мне подошёл мускулистый и протянул руку. — Ты меня, наверное, не помнишь, в последний раз мы виделись в детстве. Я Даниил Черногоров.
— Виктор Старков, — я пожал ему ладонь.
Даниил с любопытством рассмотрел две звёздочки на моей груди. Затем перевёл взгляд на мои глаза, прищурился и спросил:
— Это у тебя линзы такие?
— Нет.
В этот момент в аудитории появился Андрей Старков.
— Брат, — он тепло улыбнулся мне и тоже подошёл. — Рад, что с тобой всё хорошо. Вчера я переволновался.
— Это да, диагностика вышла кровавой, — Даниил посмурнел.
— А что такого? Директор был слаб, вот и помер, — в кабинет вошла очень яркая девушка с прекрасной фигурой — объёмная грудь, тонкая талия, длинные ноги.
На голове — кудряшки, как у барашка. Только разноцветные — голубые, синие, фиолетовые. На пухлых губах чёрная помада, чувственные карие глаза подведены тёмной тушью, в аккуратном носу болтается серебряное колечко. Мочки ушей оттягивают тяжёлые круглые серьги с крупными чёрными камнями. Девушка надменно улыбалась — она хороша собой и прекрасно об этом знает.
— Не смей так говорить! — зашипел Борис, вскакивая с места.
— Ой, а кто тут голос подал? Твой род сегодня-завтра падёт, Вечеров. Без директора ты никто, — девушка прошла мимо меня, обдав сильным цветочным ароматом.
— Кто это? — я посмотрел на Даниила.
— Аня Тиранова, — усмехнулся тот.
Тиранова… Ещё один Старший род. Тут вообще почти все из Старших родов.
В аудиторию вошла ещё одна девушка. Высокая, стройная, с холодным, как у статуи, лицом. Она нашла меня чёрными, как агат, глазами. Эту девушку я видел в воспоминаниях Старкова — Виктория Темнова, из Старшего рода Темновых. Виктор хорошо её знал, ведь ещё в детстве было решено, что он возьмёт её в жёны.
За Викторией вошёл высокий парень с каштановыми вьющимися волосами. Он тоже посмотрел на меня, но вот его взгляд тут же стал недобрым. На удивление его я тоже узнал. Стас Огарёв, из очередного Старшего рода. Который к тому же враждует
