Несколько парсеков до мечты - Валентин Погорелов
После последовали вспышки света и на поверхность планеты посыпались золотые шарики.
«То, что ты сейчас видишь — хорошо». — Пронесся по округе голос, он мне знаком, но не могу вспомнить кому он принадлежит.
«Возьми пистолет и убей себя!»
Я не хочу убивать себя, но рука тянется к пистолету, который волшебным образом появился на сиденье напротив. Попытка перебороть себя была тщетна. Я взял пистолет и поднёс к своей голове, надавил на спусковой крючок и всё вокруг покраснело, будто я в компьютерной игре.
*****
ГЛАВА ПЯТАЯ. МЫСЛИ В ТЕКСТАХ.
ЗАРАН ЭТТВУД.
Я попытался успокоить детей и уговорить их оставить тело их отца. Вчетвером мы проследовали прямо по шоссе, пока не уткнулись в знак «Добро пожаловать в Сентел». Сентел, это небольшое поселение, где и находится мой дом. Он достался мне от родителей.
Мальчика зовут Джон, а его сестру Бренна, за весь путь, они больше не произнесли ни слова. Я теперь думаю, о том, что их нужно чем-то кормить, а из еды только гроши, которых не хватит даже на неделю, при том условии, что мы будем экономить.
— Мне нужно отдохнуть! — заявила Бренна. — У меня очень болит нога.
Она и правда прихрамывает всю дорогу, я скинул рюкзак с плеча на грунтовую дорогу и подошёл к ней.
— Присядь на дорогу, я хочу осмотреть её. — Сказал я и помог ей аккуратно сесть. С опасением я ощупывал её правую ногу, но ничего не смог почувствовать. Пятно крови на джинсах говорит о том, что рана есть, но, чтобы добраться до неё, нужно разрезать ткань. Из рюкзака я достал нож и плавно сделал надрез и продолжил разрезать до колена. Рана рваная, но кость не сломана, возможно, трещина, но будем надеяться на лучшее.
— Я смогу обработать только дома, пока твой брат понесёт рюкзак, а я сколько смогу буду нести тебя.
Джон, даже не сопротивляясь взял рюкзак, я поднял Бренну на руки, и мы продолжили путь.
Придя домой, я осмотрел рану Бренны ещё раз и обработал её. А в это время Джон и Алиса чудили на кухне. Оказывается, парень неплохо умеет готовить. Мы сели за стол и начали ужинать. После трапезы мы сели напротив разгоравшегося камина и укутались в одеяла и пледы.
— Ребят, сейчас ужасная ситуация. — На выдохе начал я. — Теперь мы семья и это не обсуждается. Мы должны заботиться друг о друге.
— Я хочу к папе. — Пропищала Бренна и заплакала. К ней присоединилась Алиса.
Джон приобнял свою сестру и начал успокаивать, настоящий мужчина. Я подсел к Алисе и взял её за руку.
— Я не знаю, где твоя семья, но сейчас я буду заботиться о тебе. Я обещаю, всё будет хорошо. — Произнёс я и вытер ладонью её слёзы. «Я обещаю, всё будет хорошо!» — произнёс я, смотря на всех детишек, хоть и сам в этом не уверен.
— Честно? — спросила Бренна. Я кивнул. Обнял Алису как собственную дочь.
— Заран, а где твоя семья? — спросил Джон.
— Они сейчас далеко. — Ответил я, Джон сразу понял о чём я и не спрашивал больше по этому поводу ничего. Мы продолжили разговаривать про нашествие и за разговором я понял, что парень не только хорошо готовит, но и довольно умён для своего юного возраста. Девочки уснули, а мы продолжили болтать с парнем, поочерёдно подкидывая хворост в камин.
Джон потихоньку уснул, а я остался сторожить детей, вдруг тут тоже есть эти выродки.
Я поднялся и направился за хворостом, выйдя из дома я подошёл к разваливающийся сараюшке. Раньше мы держали курей, а сейчас здесь хранятся дрова. Занеся в дом хворост, я направился на кухню, сделал несколько глотков из фляжки и следом уселся напротив камина.
Мой дом отдалён от других, но, когда начинало темнеть, я заметил хозяев соседнего дома, они ходили по своей ограде. Нужно будет завтра наведываться к ним, а пока буду сторожить сколько смогу.
Я нашёл в столе свой блокнот, когда-то я записывал свои мысли. Глядя на него, я сразу вспомнил момент из него, тогда я был молод и глуп. Надеюсь, ребята не будут такими как я ранее:
«Включая с утра свет, посмотри в окно, возможно, я буду там, ждать тебя. Холод, дождь, гроза и тьма, а я приду и буду ждать тебя. Уезжая в никуда, ты погладь меня, от этого я стану счастлив, будет проще и теплее ждать тебя. Когда приедешь, я встречу тебя лаем, повиляю пару раз хвостом, но ты не видишь, а я скучаю. И когда я полностью продрогну, тебя я провожаю, жду и вновь скучаю, но ты опять решаешь прогнать меня камнями. Поднимая камень, непонятным ты бываешь, то вроде гладил, а сейчас бросаешь. Я хочу сказать тебе: Я люблю тебя, хоть может я и пёс чуть ниже твоего колена, но любить умею, честно говорю. Люди так любить и не умеют, разучились уж давно».
Это я чувствовал и вспоминал, когда смотрел последний раз на своего пса. Отличный был друг, а я не замечал. Думал для меня он является обузой, но дураком я был, дураком. Лучше него больше никого никогда не будет. Вернуться бы в те моменты и исправить свою чёрствость, но нужно было раньше думать.
В то время я жил в этом доме и только устроился на работу подсобником в одну из строительных компаний, приходилось рано уезжать на электропоезде в Скайфаллинг и поздно возвращаться обратно. Уставал очень сильно. В очередной раз, когда я отправился на электричку, он побрёл за мной, а я очень переживал, что он попадёт под поезд, поэтому решил его прогнать камнями, чтобы он вернулся домой. Он просто радовался, видя меня, а я этого не замечал. «Я тоже люблю тебя, мой пёс по кличке Неб».
Я сделал глоток из фляжки, и она опустела. Есть у меня ещё один вариант, но к нему я пока не хочу даже приближаться.
Я открыл блокнот примерно на двадцатой странице, запись довольно ярко отражает то состояние, в котором я был в тот момент.
«Всем, кто ушёл, отвернулся, оставил меня одного — спасибо. Знайте, я осуждать не буду, но лишь хочу сказать: вы меня предали и может вы считаете меня «никем», это право ваше. Просто знайте, хуже мне уже не будет, ведь у меня есть то, чего у вас никогда не будет. Да, я слабый, глупый, бедный и
