Гарнизон рассеченной скалы - Павел Георгиевич Чагин
— Держи! — Эмбер сунула ему кусок мыла и засушенную морскую губку. Она быстро размокла и напиталась водой.
Как и обещала, госпожа лекарь со знанием дела омыла его спину и откланялась. Не тратя воду зря, Арон быстро помылся и смахнув с едва отросших волос влагу, обернул полотенце вокруг бедер. В таком виде он и вышел из душа. Снаружи было прохладно, приятный сквознячок цеплялся за мокрые ноги и норовил залезть под полотенце.
— Так… в лазарет мы с тобой уже не пойдем, там порядок навели. Осмотрю тебя здесь…
Эмбер поставила его посреди жилища и забрала полотенце. Кузнец спорить не стал. Она доктор, ей виднее.
— Зуд, раздражение, язвы какие-нибудь есть? — спросила она.
— Да вроде бы нет… — пожал он плечами.
Она вывернула его запястья и осмотрела руки. Потом подмышки и ягодицы. Напоследок заглянув под мошонку, она довольно кивнула.
— Кожа чистая, это уже хорошо. Тошнота, головокружение, понос?
— Нет.
— Ты говори как есть, не стесняйся. После такой встряски любой организм сбой даст. Даже молодой и сильный.
Эмбер взяла небольшую трубочку с раструбом на конце и прослушала его сердце. Затем повернула спиной и прослушала легкие.
— Открой рот…
Рон послушно отвесил челюсть.
— Ни хрена не вижу… — скривилась она. — Ну да ладно. Ложись на живот.
Уложив пациента на кровать, лекарь внимательно осмотрела его спину, и несколько раз провела по шрамам ладонью.
— Не больно?
— Нет.
— На спине лежать можешь, или тяжело еще?
— Нормально, чешется только…
— Значит заживает, — вздохнула она. — Ну, ничего плохого я тут не вижу, края ранок розовые, короста чистая. Гноя тоже не наблюдается.
Она простучала кулаком его ребра и спину. Постучала пальцами по пояснице. Пациент не выдал признаков боли. Перевернув Арона на спину, она тщательно прощупала его живот, с силой надавливая на кожу.
— Так не болит? А так?
— Ели не давить то не болит, — заулыбался кузнец.
— Ха-ха. Я осмотрю твое хозяйство, раз уж ты здесь. Будет немного больно….
Она без лишнего стеснения оголила его головку и внимательно осмотрела ее. Сжав детородный орган пальцами, она выдавила прозрачную каплю и изучила ее с пристрастием.
— Не, тут тоже вроде порядок. Не зудит не чешется? Неприятные выделения или сухость бывают?
Арон ответил отрицательно.
— Хорошо! Ну-ка открой рот еще раз, не нравится мне как ты хрипишь…
Эмбер пытаясь что-то разглядеть в его глотке залезла верхом, ненароком задев его хозяйство.
— Прости, я не специально, — извинилась она.
Дотянувшись до стола, она развернула лампу и направила Арону в лицо.
— Ну… тут в принципе тоже ничего страшного. Так, легкое покраснение.
Убрав лампу на место, она посмотрела на Арона сверху вниз.
— Сколько говоришь тебе лет?
— Двадцать семь. А что?
— С виду вроде суровый, а такой наивный… — вздохнула она. — Планы на вечер есть?
— Да вроде нет… — подумав ответил он.
— Хорошо… — Скользнув рукой по его животу, Эмбер легким движением пальцев направила его член в себя. Вошел он легко, как по маслу.
Рон взглянул на нее удивлено.
— Да я с утра мокрая хожу, как дружка твоего в руках подержала.
Эмбер выпрямила спину, быстро стянула волосы в узел и довершила начатое. Отвердевший от внезапного возбуждения орган плотно засел в ее горячей, пульсирующей промежности. Последние пара сантиметров дались женщине особенно нелегко, но она все же приняла его крупный член целиком. Кузнец ощутил, как жесткие, короткие щетинки покалывают его кожу. Чувство это было странным, но приятным. Он слегка склонил голову на бок и заглянул под тунику. Так и есть, лобок Эмбер был чисто выбрит…
Эмбер так туго обхватило его, что было немного больно. Она вскрикнула, когда плоть его дернулась. Что-то плотное скользнуло по головке и уперлось в уздечку. Эмбер больно впилась ногтями в его грудь.
— Не спеши… — сквозь зубы попросила она. — Я сама все сделаю.
Взгляд ее стал томным, легкая загадочная улыбка проступила на губах. Щеки порозовели…
— Что? — спросил Арон смущенно.
— Да так… Я чувствую биение твоего сердца вот здесь… — она положила его руку на свой живот.
— Это… нормально?
— Это чертовски приятно, глупыш. Хотя и немного больно. Лина поди места себе сейчас не находит…
— Почему? — не понял Арон.
— А сам то, как думаешь? Они там на скале без мужиков на стены уже лезут. А тут такое богатство…
— Так в чем же дело, — удивился он. — Мужчин в гарнизоне вроде хватает…
— Гордость, друг мой. Гордыня. Опять же людей недолюбливают. А хочется… ой как хочется! Это я тебе и как женщина говорю и как врач. Месячных то у них не бывает, а овуляция как у всех.
— Что?
— Не бери в голову. — отмахнулась она. — Просто поверь наслово. Интимный зуд у них там такой, что крышу сносит. Вот имаются дурью. Кстати, Нима не исключение. Это она только с виду такая холодная.
Зрачки Эмбер расширились, по телу пробежала дрожь…
— Будь другом, погладь мои бедра, а? — взволнованно попросила она.
Ладони Арона легли на ее колени и медленно поползли верх, под тунику. Поглаживая ее плотные, разгоряченные бедра, Арон слегка массировал их пальцами. От чего сердце его стучало чаще, а орган, оседланный Эмбер пульсировал сильнее.
— О…да… — выдохнула она, сглотнув слюну. — Еще немного…
Эмбер вцепилась в его руки и резко переложила к себе на грудь. Арон почувствовал ее отвердевшие соски меж своих пальцев, и сдавил их. Женщина дернулась и впилась ногтями в его кожу. Ее влагалище медленно, но, верно, сдавило его член. Его словно перетянули веревкой. Секунда — другая, и дрожь охватила тело доктора. Она дернулась раз, потом еще два… И вот ее уже трясло неистовой дрожью. Эмбер стиснула зубы, чтобы не заорать, но протяжный грудной стон все же вырвался наружу.
— Вот это да… — она упала ему на грудь. — Не ожидала…
Арон хотел погладить ее по спине, но женщина дернулась.
— Не надо… — попросила она. — Дай отдышаться.
Он осторожно убрал руки за голову, прикрыл глаза и прислушался к ощущениям. Твердые соски доктора упирались в его грудь. Он чувствовал на своей щеке ее тяжелое, горячее дыхание. Чувствовал, как ее прохладный пот капельками стекает по его коже, как учащается ее пульс… как пахнут ее чистые, еще непросохшие волосы. Плоть к плоти… сердце к сердцу. Кузнец старался запомнить все, что сейчас ощущал, ибо это было прекрасно.
Вскоре Эмбер пришла в себя и одарила его губы легким поцелуем. С блаженной улыбкой на устах, она оттолкнулась от его груди
