Адмирал Империи 12 [СИ] - Дмитрий Николаевич Коровников
«Аскольд», «Бородино», «Иоанн Златоуст», «Дир» и «Евстафий» я расположил в тени громады крепости, чуть ли не вплотную прижив их кормой к ее пирсам. Это было сделано специально, если вдруг в ходе сражения энергополя «Севастополя» будут выведены из строя, линкоры смогут еще какое-то время продержаться под огнем противника, укрывшись за причальными стенками станции. Благо при такой расстановке кораблям не нужно было маневрировать и менять положение в пространстве — чуть ли не вплотную вжатые в кольцо перехода ожидать атаки врага мы могли только в лоб.
Оставался правда небольшой зазор с «флангов», где корабли «янки» если Джонс догадается применить обходной маневр, могли бы зацепить наше построение. Но и здесь я припас нашим американским друзьям небольшой сюрприз, чтобы неповадно было соваться, куда не следует. Одним сюрпризом дело не ограничилось, я приготовил еще парочку подарков для Джонса-старшего и его дивизионных адмиралов, в виде хитроумных ловушек. Таисия Константиновна, видя, какую бурную деятельность я развил последние несколько часов, пыталась выведать у меня, что я такое понапридумывал, но я отмалчивался как партизан и лишь загадочно улыбался.
— Позже все узнаешь…
— Хотелось бы верить, что эти твои козыри в рукаве станут неприятной новостью именно для «янки», а не для меня и моих капитанов, — отозвалась она, устав от попыток меня расколоть.
— «Твоих капитанов»! — пафосно повторил я. — Вы быстро освоились на должности командующего дивизией, госпожа капитан-командор…
— К хорошему быстро привыкаешь, — печально улыбнулась девушка. — Правда от дивизии после всех моих злоключений остались крохи. Одно название и все…
— Я мельком просмотрел архив и не увидел практически ни одной твоей ошибки, — похвалил я, Тасю. — Так что никаких злоключений, ты отлично зарекомендовала себя в качестве комдива и я очень рад, что именно ты стала командующей 27-ой «линейной»…
— Ты правда так считаешь? — обрадовалась княжна.
— Конечно, когда я тебя обманывал…
— Постоянно…
— Ложь и провокация, — отмахнулся я. — Повторяю, ты прекрасно справляешься на своем новом посту…
— Что-то здесь не так, — покачала головой Таисия Константиновна, которая не так часто, как бы ей хотелось, слышала от меня подобные комплименты. — А ну, признавайся, что ты задумал? И зачем эти медовые речи в мою сторону?
— Дай мне две свои галеры, — я решил, что пора переходить к делу, потому, как раскрыт, и обмануть Таисию льстивыми речами не получилось. — Только не спрашивай зачем…
— Зачем? — тут же прозвучал вопрос княжны.
Я промолчал и многозначительно с укором посмотрел на свою подругу.
— Только говорили о том, что в дивизии кораблей кот наплакал, а теперь у меня забирают еще два, — вздохнула капитан-командор.
— Не забираю, а прошу, — поправил ее, я.
— Твои просьбы хуже приказов, — отмахнулся Тася. — И ведь я знаю, что скорее всего это принесет результат, поэтому просто не могу тебе отказать… Что ж, забирай… Тем более о них в предстоящем сражении не очень-то и много толка будет…
— Спасибо, постараюсь оправдать ваши надежды, — улыбнулся я, отключая канал связи с флагманом Таисии. Кстати мы с капитан-командором поделили последние два дредноута первого класса между собой. Сейчас я держал флаг на «Императрице Марии», а княжна — на линкоре «Кагул»…
Выпросив у Таси две галеры, я решил проинспектировать свою сводную эскадрилью из американских и русских истребителей. Прибыв на авианосец «Орискани» никого из старшего командного летного состава на месте я конечно же не обнаружил. Все пятеро командиров, включая Наэму, Зайцеву, Кобрина-Заруцкого, Быкова и подполковника Яковлева находились сейчас в космосе и гоняли свои новые эскадрильи, пытаясь в кратчайшие сроки до прибытия 6-го космофлота хоть как-то наладить схемы взаимодействия в бою, а главное привыкнуть к новым машинам.
Я некоторое время наблюдал за маневрами F-4 и МиГов, отметив для себя, что наши пилоты быстро осваивают трофейные американские истребители и уже могут действовать слаженно между собой. Профессионализм действительно не пропьешь, наши асы, засидевшиеся без дела, готовы были любую технику освоить, лишь бы снова в бой. В командирах эскадрилий я и вовсе не сомневался, таких опытных старших офицеров истребительной авиации собранных в одном месте трудно было отыскать где-либо еще.
— Не волнуйтесь, шеф, парни быстро освоились на этих американских колымагах, — успокоила меня Наэма, когда я связался с ее истребителем. — Дай нам стандартные сутки, и мы будем летать на них, как на своих родных МиГах.
— Ты пошутила? — хмыкнул я. — Никаких суток у нас нет. Так что поднажмите…
— Космос чистый, господин контр-адмирал, — ответила майор Белло. — Вроде на сканерах никого…
— Это пока…
— Поняла, есть ускориться, — после короткой паузы, произнесла Наэма.
— Главное, чтобы вы сработались, — повторил я. — Интенсивность навалов американской авиации будет зашкаливать, предупреждаю тебя сразу…
— Не сомневайтесь, Александр Иванович, мы станем единым кулаком, — заверила меня, Наэма. — Как только «янки» появятся, наши ребята покажут им почем фунт лиха…
— Уверен, что так и будет, — улыбнулся я…
Покинув «Орискани» несколько успокоенный оптимизмом Наэмы, я тут же отправился на «Севастополь», где в просторном ангаре, специально предназначенном для тренировок по отработке абордажных и противоабордажных действий. В отличии от пилотов с командиром штурмовиков мне удалось встретиться лично.
— Как дела Кузьма Кузьмич? — спросил я полковника, пожав ему руку.
Мы наблюдали со смотровой площадки, как штурмовые команды, только что как и пилоты набранные из разных подразделений в данный момент проходили полосу препятствий, на ходу ведя огонь по голографическим мишеням.
— Наррра-ботали сллла-жженность и ввз-заимм-мопонимание, — пробасил Дорохов, гордый успехами своих подчиненных. — Ссс-коро ссс-танем единым ор-рганн-низмом…
И здесь на «Севастополе» я остался доволен уведенным, несмотря на разнородный состав, штурмовики действовали согласованно, прикрывая друг друга во время атак. Я видел азарт в глазах космопехотинцев и желание драться, а это при том, что в скором времени их ждет одновременно из самых серьезных сражений было ой как важно. Когда ты в разы уступаешь числом, то дух становиться единственной опорой, поддерживающей тебя во время смертельной схватки.
— Сколько у тебя людей под командованием? — задал я вопрос Дорохову.
— Чисс-стымми «мор-рпеххамми» дв-вести штык-ков, — ответил полковник. — Оссталь-нные это прростто вооруж-жженные солдаты гггар-низзон-наа…
— Хочешь, усилю твои команды вдвое? — улыбнулся я.
Кузьма Кузьмич прищурил свой единственный глаз, видимо, расценив мои слова, как шутку.
— Иван, заводи своих людей, — я связался с Иваном Небабой, который по-прежнему считался старшим среди бывших заключенных, недавно изгнанных адмиралом Самсоновым с трофейных галер.
В отсек, где тренировались штурмовые группы, шумной толпой ввалилось полторы сотни зеков со стрелковым оружием наперевес.
— Вот тебе некий штрафбат, — похлопал я по плечу Дорохова. — Если эти ребята признают твой авторитет, из них выйдут отличные штурмовики.
— Ппп… — затянул Кузьма Кузьмич, сделав попытку улыбнуться. — Ппп-раизнн-нают…
Я не знал, куда пристроить команды галер, но раз уж мы решили всеми имеющимися силами защищать этот чертов переход, то любая помощь лишней не была. Если бывшие заключенные смогли за короткое время освоить галеры, то и в ближнем стрелковом бою быстро освоятся…
Не став дожидаться слов благодарности от Кузьмы Кузьмича за пополнение, я покинул тренировочный отсек «Севастополя» и направился в отсек командный, где за пультами управления уже хозяйничал другой мой друг и товарищ…
— Густав Адольфович, не могли бы вы пояснить, что здесь происходит? — рядом с профессором стоял генерал Мордвинов и пытался выяснить причину бурной деятельности Гинце, который в это время суетился перед несколькими приборными панелями одновременно. — Я конечно вас безмерно уважаю, но это не дает вам право врываться на мостик и вести себя здесь, как хозяин…
Мордвинов хорошо знал своего гостя, а также знал, что профессор числится в команде моего крейсера «Одинокий», иначе Густаву Адольфовичу быстро бы надавали по рукам за его манипуляции. Более того, Анатолий Павлович перед этим от меня получил разъяснения по поводу визита сумасшедшего профессора, как Мордвинов называл Гинце, к нему на «Севастополь». Однако генерал не ожидал, что Гинце будет вести себя так активно…
— Не волнуйтесь, господин генерал, — успокоил я коменданта гарнизона, в этот момент входя в командный отсек крепости, — манипуляции господина Гинце пойдут лишь на пользу «Севастополю»…
— Плаготарю фас, херр адмирал, — улыбнулся мне Густав Адольфович, в своей непревзойденной манере коверкая русскую речь.
— Мне не очень нравиться обращение перед словом «адмирал», —
