Черный ветер - Денис Геннадьевич Моргунов
– Все. Не могу больше, – простонал после получаса быстрой ходьбы плетущийся позади Гриф. – Привал.
Отдохнуть действительно было необходимо. Ноги гудели, а спину ломило, да и все еще чувствовались отголоски недавнего мордобоя. Тихий остановился, сбросил рюкзак. Осмотревшись, взглянул на напарника.
Тот лежал на шпалах, раскинув руки и ноги, всем видом демонстрируя свою усталость.
– Ты прямо как на пляже развалился.
– Только пляж больно уж хреновый, – страдальчески произнес Гриф.
– Давай поднимайся, пока кишки не простудил. Отдохнули немного – и хватит. Идти нужно. Стемнеет скоро.
– Изверг. Пяти минут не прошло. Нельзя так с людьми. Особенно с друзьями.
– Хватит причитать, – отмахнулся Тихий, надевая рюкзак. – Разбухтелся, как старуха. Или тебе в кайф по шпалам топать в темноте?
– Всё-всё. Встал. Идем.
Шли долго. Солнце практически скрылось за горизонтом, и на Зону опустились сумерки. Начали просыпаться ночные хищники. Их леденящие кровь крики и рычание доносились из леса то с одной стороны, то с другой. Приходилось часто останавливаться, прислушиваться, всматриваться в темноту, держа оружие на изготовку.
Вскоре сталкеры вновь остановились. На этот раз не из-за звуков, издаваемых мутантами. Слева от железной дороги Тихий увидел забор. Натянутая между деревянными столбами колючая ржавая проволока, высокие, сколоченные из досок ворота с большими красными звездами на каждой из створок – ограждение словно всем своим видом предупреждало: дальше опасность.
– Это бывший пионерский лагерь, – пояснил Гриф. – Раньше детвора там резвилась, а теперь…
– Что теперь?
– Не знаю, правда это или очередная сталкерская байка, но поговаривают, будто там обитают призраки.
– Детей? – удивленно спросил Тихий.
– Да бог с тобой, – перекрестился Гриф. – Нет, конечно. Брешут сталкеры. Я уверен. Скорее всего, устроили там схрон и придумали страшилку, чтоб никто не совался. Простая логика. Идем, до станции осталось всего ничего. Да и стемнело уже почти.
Остаток пути оказался самым сложным. Сталкеры то и дело оступались, спотыкались, цеплялись за поросль, которой здесь было намного больше. Идти приходилось в темноте. Фонари не включали, боясь привлечь мутантов.
Силы были на исходе. Парни еле переставляли ноги. Рюкзаки словно потяжелели в несколько раз. А чувство голода лишь усугубляло состояние изнеможения.
Повернувшись, Тихий увидел среди густых зарослей здание железнодорожной станции, типичной для советского времени. На стене, слева от входа, белой краской было написано:
ТОЛСТЫЙ ЛЕС
Облегченно вздохнув, сталкер остановился.
– Приш…
Бредущий позади Гриф не заметил, что напарник остановился, и врезался в него, не дав закончить фразу. Сделав шаг назад, он, хлопая глазами и вертя головой, затараторил:
– А? Что? Почему стоим?
– Пришли, говорю, – буркнул Тихий.
– Наконец-то. Я уже ног не чувствую.
Тихий смерил напарника хмурым взглядом и покачал головой. Вот только и сам он чувствовал себя ничуть не лучше. Отдохнуть и в самом деле не мешало, причем основательно.
Развернувшись к зданию, сталкер некоторое время вглядывался в черноту окон, прислушивался. Ничего, что могло бы насторожить, не происходило. Чутье тоже молчало.
Осторожно, стараясь не шуметь, напарники спустились с насыпи. Снова оценили обстановку. Чисто. Расстояние от железной дороги до станции преодолели довольно быстро, хоть и шагали по земле как по шпалам – неуклюже от усталости.
Сдвинув в сторону толстый стальной прут засова, путники отворили дверь. Включив фонари, осмотрели помещение изнутри. Ничего необычного: стандартные для построек в Зоне покрытые плесенью стены, запах сырости, осыпавшаяся с потолка известка.
Вошли. Тихий надежно запер вход.
В свете фонарика он увидел нацарапанное на ржавой створке сообщение:
Уважаемые сталкеры, просьба не мусорить на стоянках на маршрутах своих передвижений по ЧЗО. Не расстраивайте Летучего Мыша!
Прочитав это, Тихий улыбнулся. Он всегда относился к Зоне с особой теплотой. Словно это был его дом. А дома, как известно, не мусорят.
Поводив лучами света по стенам, друзья заметили старые выцветшие плакаты: порядок отправления составов с изображениями товарных вагонов и семафоров, предупреждения о соблюдениях правил техники безопасности. На одном из них, самом большом, было написано зеленой краской:
Начальник станции! Невыполнение личных нормативов расценивается как грубейшее нарушение дисциплины, способствующее возникновению аварийной обстановки.
Требования приказа Ч-Ц от 10.02.1984 г.
– М-да-а, – протянул Тихий, развернувшись к напарнику. – Всегда поражался тому, сколько раньше уделяли внимания пропаганде. Причем не только политической, но и профессиональной, нравственной, гражданской.
– Так-то да, – согласился Гриф. – Порядок был и в стране, и на работе, и в семье. Не то что сейчас. Только ругают их теперь все кому не лень. Хотя… Недовольных всегда хватало. Такова уж природа человека.
В одном из углов сталкеры обнаружили аккуратно сложенные дрова и стопку черного целлофана. Там же увидели очередную записку от уже известного Летучего Мыша:
Бродяги. Если вы остановились здесь на привал или ночлег и использовали заготовленные дрова, будьте любезны перед тем, как покинуть сие великолепное место, восполнить запасы. Вам не трудно, а тот, кто прибудет сюда после вас, будет благодарен. Надеюсь на понимание. P. S. Черная пленка отлично подходит для маскировки вашего пребывания в этом здании.
Гриф сразу же принялся завешивать окна целлофаном. Мало ли кто решит сунуть сюда свой нос. Пока напарник возился с маскировкой, Тихий сложил костер.
Усевшись у огня друг напротив друга, сталкеры принялись готовить еду. Ужин был прост, но достаточно питателен: армейский суточный сухпаек. Меню номер один: галеты из пшеничной обойной муки, тушеная говядина, консервированный шпик, два вида паштета, рис с курицей и овощами, мясо с горохом, икра из овощей, плавленый сырок, пара ягодных джемов и концентрированный сухой напиток, разводимый водой, чай, кофе, соль, сахар, сухие сливки, перец. Но самое вкусное – маленькая плитка горького шоколада.
Вскоре помещение наполнилось ароматом горячей тушенки, постепенно вытеснив запах плесени и сырости. Напарники захрустели галетами, которые предварительно макали в бульон. Покончив с консервами, заварили чай. Кофе оставили на утро.
Гриф достал из рюкзака блокнот и карандаш и принялся что-то записывать. Тихий, завалившись на бок, потягивал напиток и размышлял, глядя на танцующие языки пламени.
«Контрольная точка найдена. Что дальше? Продолжение маршрута автоматически подгрузится в планшет или все же придет человек заказчика? Куда приведет эта дорога? Черт возьми, больше вопросов, нежели ответов. Что ж, видимо, придется дождаться утра, а там видно будет. Может, ситуация хоть как-то прояснится».
– Знаешь, – произнес Гриф, захлопнув блокнот. – Я записываю сюда каждый прожитый день. Это что-то вроде личного дневника. Вот и нынешний день здесь тоже запечатлен. Вернемся – обязательно напишу книгу, основанную на всех этих событиях. Возможно, кому-то даже будет интересно
