СПИРИТ II - Макс Гудвин
— Хелл, ты и правда новогодний волшебник! Всё, больше я тебя не побеспокою. Сдай образец через капсулу вещдоков и отдыхай свой отпуск, а уж о гонораре можешь не беспокоиться! — Герра разулыбалась. Вторая пойманная Спирит-группа за неделю светила её явным повышением.
— Гер, — попросил я, — дай допуск к допросу тех, кого вы взяли в четверг или протоколы почитать. Может, ещё что полезное найду.
— То есть в отпуск обратно ты не хочешь? Хитрец. Я, конечно же, включу тебя в рапорт, если ты об этом, — улыбнулась девушка.
— Да нет, Герра. Я очень хорошо помню ту войну и хотел бы разобраться с попаданцами до конца. Дело не в рапортах, хотя за это отдельное спасибо.
— Будет тебе допуск, — пообещала она и отключилась в привычной для себя манере, оставив меня одного в коридоре дома с волосом врага и пахнущем гарью костюмом.
Сил убавилось прилично. Волосы взмокли, а моя фуражка так и висела нетронутой на противоположной двери. Бывает так, что у тебя вроде всё хорошо, жизнь удалась, но вот в твою жизнь приходит, казалось бы, очередная девушка — и всё идёт наперекосяк. И вроде бы всё честно, отношения без обязательств и тому подобное, а как ещё может быть на нашей работе? И вот она в очередной раз бросает трубку сухо по службе, а у тебя перед глазами стоит её образ — внешне хрупкой, коротко стриженной, с волосами словно морское дно и столь яркими цветами косметики на лице, что даже твои постоянные шлюхи постыдились бы так накладывать макияж.
Я помотал головой.
«Приди в себя, майор. Ты потерял много сил, и то, что должно таиться в глубине за тканями черного кителя офицера AF, полезло на свободу. За лишние чувства могут назначить пси-проверку на профпригодность и стрессоустойчивость, а потом и должности лишить. Могут и на пенсию отправить раньше времени. Зачем департаменту больной старый дурак?»
Любовь — глупая химическая привязанность, пережиток прошлых цивилизаций, — по праву считалась в департаменте да и на всей Терре опасной болезнью. Вот только если простой человек мог любить — официально это не запрещалось, — то служитель Тирипса, особенно маг, поддаваться любви и другим чувствам не должен был никогда, особенно если их объектом являлась старшая по должности. Я спешно затянул взмокшие волосы резиновой стяжкой, и меня немного отпустило. Патлы ловили странные волны. Не дай бог скил эмпатии получить от системы — тогда точно на пенсию отправят или вообще на вечное принудительное лечение в мягкий дом. Хотя нет никакого бога, есть лишь Тирипс.
На голову привычно легла фуражка, тут же въедаясь в еще не разгладившуюся и оставленную ею же борозду на лбу, и всякие страхи о любви и о «поймать эмпатию» поутихли.
«Вот и хорошо, вот так и держать господин майор!»
Глава 11. Ловушка для мага
Небо разразилось дождем, и Эйни вовремя спрятала свой хвост внутрь бронекостюма. Датчики кричали и молили о пощаде: сверху лилась гремучая смесь в таких пропорциях, что, казалось, можно было вспыхнуть, выйдя под этот дождь с сигаретой, или как минимум потерять пушистую шерсть вместе с кожей.
— Они загадили свой мир… — горько проговорила девушка.
— Да уж, — поддакнул Чак. — Думаю, сады тут не высаживают.
— Есть предложение пойти под землёй. — Мяч наклонился к канализационному диску, куда сквозь щели уходила бегущая по прорезиненному асфальту вода. — А вы заметили, что визуально здесь чище, чем у нас?
— Наверное, дворников расстреливают за малейшую пылинку, — предположила девушка, подходя к Мячу и помогая ему вытащить из паза крышку люка, которая неожиданно оказалась неподъёмно тяжёлой даже для кота в экзоскелете.
— Может, у них просто принято не свинячить? — Чак шёл позади, держа на ладони магический компас, который он смастерил на скорую руку на основе биоматериала Самалит. Плавающая в воздухе пластинка указывала уверенно прямо и вниз, однако сколько надо было добираться до этого «прямо и вниз», Чак сказать не мог, ибо не знал сам. — Вот раньше говорили, что, к примеру, немцы педантичны, и даже ставили в пример: мол, «немецкое качество», то-сё. А дело было всего лишь в том, что в средние века за малейшую провинность пороли и тащили на виселицу. То есть это простая селекция. Неряхи не выживали, и вот так на протяжении веков воспиталась целая нация педантов.
— Может, уже пойдём⁈ — в один голос отозвались Мяч и Эйни, держа на руках поднятую крышку люка, так и норовившую захлопнуться на мощных возвратных механизмах.
— И да, — продолжал рассуждать Чак, — тут определённо агрессия витает в воздухе. Думаю, сверхчувствительные люди тут не выживают… Я, кстати, согласен с вами, — подойдя к команде и отвлекшись от компаса, заявил он. — Лучше идти действительно под землёй, а не закутками — меньше энергии будет тратиться на отведение случайных взглядов.
В это время дождливое небо вспыхнуло и разразилось громом. Все трое оглянулась по сторонам. В этом безлюдном проулке будто бы сами стены прошептали: «Тирипс!» Чак почувствовал, что у него словно исчезли все силы, которые он до этого так тщательно распределял. Складывалось ощущение, будто окружающий мир мгновенно убрал из себя систему Спирит.
— Что за дрянь?.. — прошептал Мяч.
— Спирит? — позвала Эйни, но ответа не дождалась. Впервые за все время здравый смысл промолчал.
— Похоже на магическую блокаду нитей силы системы Спирит, — предположил Чак.
— Но ведь твой компас работает? — указал на ладонь мага Мяч.
— Он от моего личного генератора силы питается. Но если это и впрямь блокировка, значит, за нами идут. Я даже не удивлюсь, если окажется, что сейчас мы видны камерам и обычным людям.
— Но ведь паритет видящих работает? — с надеждой в голосе спросила Эйни.
— Это зависит от того, что это за такое правило и по какому принципу оно устроено. Вот сейчас нам как раз правильнее передвигаться под землёй, идти аккуратно и с оглядкой.
Маг первым спустился в канализацию по добротной железной лестнице, за ним последовала Эйни. Хлопнув громоздким люком, последним спрыгнул Мяч.
Внизу было темно, но костюмы видели всё будто днём. Пробираясь по трубе, Чак размышлял над тем, как технически возможно заглушить не что-то там, а целый спирит-сигнал.
— Демон нас дернул выбрать этот мир! — прорычал Мяч — Из всей мультивселенной именно тот, где врага видимо-невидимо.
— А вот вам ещё одна забавная теория, — снова заговорил Чак. — Если в нашем мире есть Самалит, которая послала нас сюда за своей положительной копией, какова вероятность того, что где-то есть такая же Самалит, которая послала сюда же наших же копий с такой же, как у нас, миссией? Другие мы сделали те же самые выборы, и теперь наши группы пересекутся. Как будем убеждать их, что глава клана волков нужна именно нам?
Команда молчала. Мяч, как всегда, шёл впереди и не хотел даже думать о каких-то теориях, которые могли бы отвлечь его от войны, а Эйни сдерживала свою раздражительность, помня о том, что она злится не на специфически работающий ум мага, а потому, что всё на этой альтернативной Земле пропитано ментальной желчью.
* * *
Я смотрел на его волчью морду и на избитую, заплывшую гематомами мохнатую серо-чёрную голову крупнее средней человеческой.
Тут, в специальной тюрьме для фурри и других фриков со способностями, а также бывших адептов Спирита, действовала антисистемная тишина — поле, блокирующее всё, чем могли бы удивить пленные.
Он был скован плотными серебристыми наручниками, продетыми сквозь магнитный карабин с уходящей в отверстие каменного стола цепью.
Когда я пришёл с разрешениями на допрос, единственным условием для меня было: «Не давать пленному спать». За то время, что он пробыл здесь, с ним постоянно работали машины и люди. Существо поддерживалось вливаемыми медикаментами, чтобы не остановилось сердце, тревожили его постоянно-круглосуточно, перегружая его нервную систему.
«Четверг, пятница, суббота с воскресеньем и сегодня ночь на вторник. — мысленно подсчитал я. — Уже почти пять суток. Держат и ломают волю, чтобы сказал всё, что знает.»
Но пока что на планшете допросного листа было негусто. Антропоморф волк, Чак Альф, прибыл из места под названием Землица (возможно, альтернативная версия Терры) вместе с кемономими — Эйни Альф
